Василий Степанович Межевич (1814–1849) Добрый домовой Ночью, как в избе всё спало, Добрый домовой С казака снял покрывало, Грудь закрыл рукой. Поутру полна вся хата: Батраки пришли И за соль, за рыбу злата Много принесли. Ночью, как в избе всё спало, Добрый домовой Тянет с деда покрывало, Грудь закрыв рукой. Утро; старика толкают; Вот проснулся он. И о чем же извещают? Внук ему рожден. Ночью, как в избе всё спало, Добрый домовой Тихо сдернул покрывало С девы молодой. Он исчез; стучат у хаты, Сонную зовут. Кто? Зачем? Красавца сваты Жениха ведут. Как я был дитя, всё спало, Добрый домовой Снял с дитяти покрывало, Грудь закрыл рукой. Ранним утром, чуть зарею Стал восток алеть, Я бандуру взял и строю, Стал играть и петь. Семен Николаевич Стромилов «То не ветер ветку клонит…» То не ветер ветку клонит, Не дубравушка шумит — То мое сердечко стонет, Как осенний лист дрожит; Извела меня кручина, Подколодная змея!.. Догорай, моя лучина, Догорю с тобой и я! Не житье мне здесь без милой: С кем теперь идти к венцу? Знать, судил мне рок с могилой Обручиться молодцу. Расступись, земля сырая, Дай мне, молодцу, покой, Приюти меня, родная, В тесной келье гробовой. Мне постыла жизнь такая, Съела грусть меня, тоска… Скоро ль, скоро ль гробовая Скроет грудь мою доска! К птичке Благовестница природы! Спой для праздника весны Песню горней стороны, И веселья, и свободы! Расскажи мне, как на воле, Ты, беспечная, живешь? С кем знакомства ты ведешь; Что поешь в лазурном поле? Птичка, птичка! Как, откуда Ты взяла такой наряд? Как роскошен, как богат! Что за прелесть, что за чудо! Расскажи мне – в час ненастья Есть ли где тебе приют? Кто с тобою делит труд, Есть ли в ком к тебе участье? Где твой дом: на ветке ль гибкой, Аль на мягкой мураве, Аль в небесной синеве, Аль над током влаги зыбкой? А зимой, как снег да вьюги К нам на север налетят, Птички что-то не видать… Знать, гостит она на юге. Страшно, птичка! даль да море Да чужая сторона! Али вечно там весна, Аль зимы не страшно горе? Нет, не верю! Я певунью От метели заслоню, В теплой келье схороню До весны мою летунью! Аполлон Александрович Григорьев (1822–1864)
«Да, я знаю, что с тобою…» Да, я знаю, что с тобою Связан я душой; Между вечностью и мною Встанет образ твой. И на небе очарован Вновь я буду им, Всё к чертам одним прикован, Всё к очам одним. Ослепленный их лучами, С грустью на челе, Снова бренными очами Я склонюсь к земле. Связан буду я с землею Страстию земной, — Между вечностью и мною Встанет образ твой. 1842 «Нет, за тебя молиться я не мог…» Нет, за тебя молиться я не мог, Держа венец над головой твоею. Страдал ли я, иль просто изнемог, Тебе теперь сказать я не умею, — Но за тебя молиться я не мог. И помню я – чела убор венчальный Измять венцом мне было жаль: к тебе Так шли цветы… Усталый и печальный, Я позабыл в то время о мольбе И всё берег чела убор венчальный. За что цветов тогда мне было жаль — Бог ведает: за то ль, что без расцвета Им суждено погибнуть, за тебя ль — Не знаю я… в прошедшем нет ответа… А мне цветов глубоко было жаль… 1842 «Тихо спи, измученный борьбою…» Тихо спи, измученный борьбою, И проснися в лучшем и ином! Буди мир и радость над тобою И покой над гробовым холмом! Отстрадал ты – вынес испытанье, И борьбой до цели ты достиг, И тебе готова за страданье Степень света ангелов святых. Он уж там, в той дали светозарной, Там, где странника бессмертье ждет, В той стране надзвездной, лучезарной. В звуках сфер чистейших он живет. До свиданья, брат, о, до свиданья! Да, за гробом, за минутой тьмы, Нам с тобой наступит час свиданья, И тебя в сияньи узрим мы! 1845 |
