Он всегда мне нравился. 

— Погоди, Ли, — подал голос Дэмьен. — Она не… 

— Что? — перебила Ли, сузив голубые глаза. — Человек? Это мы уже поняли. 

— Нет. То есть, да. Черт. — Он виновато посмотрел на меня и попытался втиснуться между мной и пистолетами. Я оттолкнула его локтем. 

— Так-так, — предупредила Ли. — Никаких резких движений. 

Дэмьен перестал напирать, и я встала перед ним, оказавшись еще ближе к наставленным на меня дулам. Ли приподняла брови, и ее взгляд слегка потеплел. 

— Она не такая, как другие, — продолжил Дэмьен. — Под словами «она такая же, как я» я подразумевал именно это. Элиза тоже отличается от остальных. 

— А Манденауэр знает? — выпалила Джесси. 

— Конечно, — кивнула я. 

— Ага, так мы тебе и поверили. 

— Ты же сама спросила. Позвони Эдварду, послушай, что он скажет. 

Все замолчали. Они не хуже меня знали, что если бы Эдвард узнал о моей природе только сейчас, то вышиб бы мне мозги быстрее, чем я успела бы произнести: «Пощадите». 

— Набери его, — приказала Джесси. 

Удивительно, но Ли беспрекословно повиновалась. Две минуты спустя она завершила звонок. 

— Ну? — поторопила Джесси, увидев, что Ли просто смотрит на меня. 

— Он сказал оставить ее в покое. 

— То есть он понимает, что в полнолуние она обрастает мехом? 

— Эдвард согласился с Дэмьеном. Она не такая, как другие. 

Еще несколько секунд поколебавшись, Джесси опустила пистолет. 

Но от того, что я больше не стояла на прицеле, легче не стало: теперь на меня уставились четыре пары глаз. 

— Мы можем где-нибудь поговорить? — спросила я. 

На мне по-прежнему были только футболка и спортивные штаны, а ноябрьская ночь в Висконсине ничуть не теплее, чем в Монтане. Без меха я уже замерзла. 

— Мы сняли коттедж рядом с полицейским участком, — сказала Ли. — Можем пойти туда. 

— А куда Эдвард увез Ника? 

— У Манденауэра комната над антикварным магазином, — пояснила Джесси. — Уверена, он там почти как дома. 

Я присмотрелась к зданиям на улице и сразу же поняла, какое облюбовал шеф. Окна на фасаде, чтобы наблюдать за городом; готова поспорить, на задах тоже без окон не обошлось — так Манденауэр мог следить за лесом. Комната на втором этаже — лучший выбор как для нападения, так и для защиты. 

Пока мы шли к арендованному жилью, меня поразила тишина. Ни лая собак. Ни детского плача. Ни в одном доме или офисе не горел свет. 

— Как тут тихо, — пробормотала я. 

Ли быстро оглянулась через плечо. При виде ее лица по спине поползли мурашки от недоброго предчувствия. Я представила себе безлюдный город и густонаселенный лес. 

— Никого не укусили, — сказал Уилл. — Значит… 

— Что мы тогда тут делаем? — перебила Джесси. 

— Не торопи события. 

Мы дошли до большого бревенчатого дома в конце улицы. Крыльцо слегка шаталось, но если не брать это во внимание, временное пристанище выглядело достаточно крепким. Вытащив из кармана джинсов ключ, Джесси открыла дверь и включила свет. От неожиданности мы все заморгали. 

Джесси знаком пригласила меня внутрь. Когда я проходила мимо, она вжалась плечами в дверь, пытаясь избежать любого, даже случайного, прикосновения. Я пыталась не обращать внимания, но получалось плохо. Я всегда была одинокой, но так как никто, кроме Эдварда, не знал о моей странности, неловкость в моем присутствии обычно сводилась к минимуму. 

Мы расселись в маленькой гостиной, и я снова оказалась под пристальным вниманием. Наконец никогда не отличавшаяся терпением Джесси не выдержала: 

— Говорите же, док, или я вас заставлю. 

Она действовала мне на нервы. 

— Ну-ну, попробуй. 

Джесси подскочила, и я тоже не осталась на месте. Хотя мы были примерно одинакового роста, в весе шериф превосходила меня килограммов на пять. Но я все равно понимала, кто победил бы в рукопашной схватке, не будь у Джесси заряженного серебром пистолета. 

Уилл перехватил ее руку, прежде чем Джесси успела вытащить пушку. Ли встала между нами, а Дэмьен потянулся ко мне, чтобы сдержать мой безумный порыв. Но не успев коснуться меня, он резко отдернул руку. 

От этого я замерла, вспомнив, почему все эти годы хранила свою тайну. Если даже Дэмьен не способен смириться с моей природой, как я могу ожидать этого от кого-то еще? Особенно от человека вроде Ника. 

Если я скажу ему правду, он сочтет меня сумасшедшей. Если покажу — подумает, что я ужасная мерзкая тварь. Лучше пусть ненавидит меня за то, что я эгоистичная холодная стерва. 

В расстройстве я опустилась на стул. 

— Что вы хотите узнать? 

Остальные тоже сели. Поначалу все молчали, а затем заговорили одновременно. 

— Кто? — спросила Джесси. 

— Когда? — вторил ей Дэмьен. 

— Как? — выдохнул Уилл. 

— Почему? — одними губами прошептала Ли. 

Я посмотрела на нее: 

— Почему — что? 

— Почему ты не смогла себя исцелить? 

Так как мое противоядие подействовало на Ли, но потерпело неудачу с Дэмьеном, она постоянно меня этим донимала. Она часто вела себя грубо, невежливо и по-хамски. Я мирилась с этим, потому что понимала: все ёрничания и резкости коренились в подсознательном страхе. Ведь если Дэмьена не сумею вылечить я, то не сможет никто. 

— Не то чтобы я не пыталась, — ответила я. 

В комнате воцарилась тишина, пока Уилл не нарушил молчание. 

— Кто тебя укусил? — суммировал вопросы он. — Где? И когда? 

— Меня никто не кусал. 

Все четверо переглянулись и вновь уставились на меня. 

— Возможно, стоит начать с самого начала, — посоветовал Уилл. 

Я глубоко вдохнула, обдумывая предложение. Мне еще не приходилось рассказывать свою историю. 

— Когда оборотни соприкасаются, будучи в человеческом обличье, они чувствуют силу друг друга и демонов, что дремлют в них. — Я посмотрела на Дэмьена. — Но у меня демона нет, как и у тебя. 

— У меня был, — пробормотал Дэмьен. — Поначалу. 

Дэмьен был типичным оборотнем, пока на его пути не встретилась колдунья с горы Озарк. Для него стало благословением отринуть демона и проклятием — помнить все, что он натворил, пока зло повелевало его душой. 

— Сейчас ты работаешь на хороших парней, — напомнила ему Ли. — И тем самым искупаешь все, что наделал. 

— Это нельзя искупить. Никакого времени не хватит. 

Ли посмотрела мне в глаза над его головой. Я отчетливо понимала, о чем она думает. «Вылечи его», — молил ее взгляд, как и сотню раз прежде. 

— Так что же дальше, док? — поторопила меня Джесси. — Мы не можем сидеть всю ночь. 

Столько времени мой рассказ не займет, поскольку суть его довольна проста. 

— Меня не кусали, — ответила я. — А вот моей матери не повезло. 

Дэмьен поднял голову: 

— Ликантропия не передается по наследству. Оборотни не размножаются половым путем. 

— Точно? — дрожащим голосом переспросила Ли. 

Я понимала ее волнение. Мне бы тоже не хотелось ощениться. 

— Конечно, — заверила ее я, и она выдохнула с явным облегчением. — Как утверждает Эдвард, маму укусили во время беременности. От этого потрясения роды начались преждевременно. 

— Но… — нахмурилась Джесси. — Я думала, вирус передается через слюну. 

— Так и есть.

Я не стала пускаться в объяснения. Через несколько секунд до них дошло. 

Джесси и Ли побледнели. Черт, Уилл тоже. Только Дэмьен набрался сил, чтобы произнести это вслух. 

— Ее укусили в живот? 

Я кивнула. 

— А тебя? 

— Как я поняла, вирус попал в околоплодную жидкость и заразил меня, хотя подействовал не так, как на большинство людей. 

— Ты превращаешься в волка, но не одержима демоном. 

— Ну, вроде того. 

— А что случилось с твоей матерью? — Ли смотрела на меня с бóльшей симпатией, чем мне вообще доводилось видеть в ее глазах, за исключением взглядов, бросаемых на Дэмьена. 

— Превращение ее убило. 

Это было правдой. Она превратилась, и Эдвард ее убил.