— А теперь — к делу, — изрек Гарретт. — Прошлой ночью мне кое-что стало известно, и это не может ждать. Салазар вызвал своих Манипуляторов в Обелиск. Всех до единого.

«Что?» — Коул не верил своим ушам.

— Манипуляторы — это элитные бойцы Салазара, — добавил он, заметив озадаченное выражение на лице Бродара Кейна.

Гарретт, сидевший на корточках, подвинулся и медленно выдохнул. Он до мельчайшей детали выглядел богатым и успешным купцом, и, по мнению его партнеров в картеле Серого города, он им и был.

Никто из его коллег и помыслить не мог, что большую часть своего значительного богатства он тратил на финансирование мятежной организации, нацеленной на свержение тирана Сонливии. Коул нежно любил своего приемного отца, но знал, что, когда придет его время взять в руки бразды правления и повести за собой Осколков, он достигнет большего, чем унижение нескольких магистратов. Он увидит смерть лорда-мага.

— Война за Небесные острова не закончится с поражением нашего флота, — говорил Гарретт. Прижав руку к животу, он состроил кислую мину. — Политическая ситуация в Благоприятном краю — на грани. Мариус из Призрачного Порта и Белая Госпожа из Телассы знают, что Сонливия ослаблена. Салазар будет стремиться нанести ответный удар, и быстро. Он не примирится с тем, что его низвели до положения третьей силы в Благоприятном краю.

— Но зачем же собирать всех Манипуляторов? — спросил Викард, потирая нос.

Коул заметил, что он это частенько делает.

— Он занимается великой магией. Магией в таких масштабах, каких не пытались достичь многие годы. Он ее откачивает.

— У своих Манипуляторов? — воскликнула Саша. — Это возможно?

Гарретт кивнул.

— Салазару служат по меньшей мере сорок Манипуляторов. Первозданная магия, которую он накапливал десятилетиями, вложена в мечи и копья, щиты и шлемы, что делает Манипулятора совершеннее любого обычного солдата. Тем не менее эта магия все еще связана с ним, он может ее использовать и добавлять к собственным гигантским резервам. Он может готовить заклинание, чтобы учинить опустошение невиданных со времен Войны с Богами масштабов, когда он и равные ему совершили убийство богов. Убили ту самую богиню, в храме которой мы сейчас укрываемся.

Все на время умолкли. В конце концов заговорил Коул:

— Манипуляторы Салазара защищают территорию Сонливии от всякой мерзости и других угроз. Если он поглотит их магию, они станут бесполезными. Он не может позволить себе потерять исполнителей своей воли. Или может?

Внезапно ему жутко захотелось вновь обладать Проклятием Мага. Он бросил взгляд на Бродара Кейна и магический кинжал на его поясе. Словно прочитав его мысли, горец положил руку на оружие. Другой рукой он поднес ко рту старое яблоко и, откусив последний кусок, бросил огрызок в огонь.

— Салазар крайне жесток, как все мы знаем. Он сделает все, что потребуется, чтобы достичь своих целей, — заявил Гарретт. Он снова потер живот, прежде чем продолжить. — Небесные острова — величайший источник первозданной магии в известном мире. Существующие запасы Сонливии иссякнут в течение десятилетия. Лорд-маг, который овладеет Небесными островами, сделает все, чтобы удержать их навсегда. Манипуляторов можно заменить, новое оружие — выковать и передать тем, кого Салазар сочтет подходящими.

Саша наклонилась вперед. Коул не мог не заметить, что ее глаза в свете костра выглядят просто огромными.

— Пока Манипуляторы в Обелиске, имущество Салазара внезапно стало очень уязвимым, — заметила она. — Наверное, это наш шанс. Возможность сделать что-то заметное.

Густые усы Гарретта дернулись, и он улыбнулся отряду.

— Стенающий Разлом, — произнес он. — Единственная действующая шахта по добыче магии в Сонливии, отсюда ее огромная ценность для лорда-мага. Мы организуем на ней диверсию.

— Но город закрыт, — запротестовал Гармст. Его брат глубокомысленно кивнул, словно все остальные, что сидят вокруг костра, упустили этот нюанс.

— Предоставьте это мне, — ответил Гарретт. Он повернулся к Саше. — Ты поведешь маленький отряд к гавани, где ожидает мой доверенный человек. Точное место сообщу тебе, когда буду инструктировать. Викард отправится с тобой. Реми, твое присутствие также было бы полезным.

— Нет, — ответил нудный медик. — У меня нет никакого интереса к приключениям. Кроме того, я должен провести вечер с пациентом, одним из магистратов. Он не порадуется, если я не появлюсь у него.

Вздохнув, Гаррет повернулся к Бродару Кейну, который покончил с яблоком и теперь пытался извлечь из зубов особенно упрямую частичку. Лицо купца помрачнело.

— Я просил бы тебя озвучить свои намерения, горец. Ты и твой друг теперь знаете достаточно, чтобы всех нас поубивали.

Старый варвар поднял бровь.

— Я спас жизнь юному Коулу. Полагаю, что мы заслужили ваше доверие.

У Гарретта был сейчас расчетливый вид, хорошо знакомый Коулу по совместным поездкам на деловые переговоры.

— Я сделал себе состояние на способности читать людей, — медленно произнес его приемный отец. — Однако кое-чего я все же не понимаю. Я замечаю, например, что дыхание твоего соотечественника чуть-чуть замедлилось, а его руки непостижимым образом стали ближе к топорам, что лежат сбоку, чем они были мгновение назад.

Коул с удивлением посмотрел в указанном направлении и увидел, как глаза Джерека открылись и губы безмолвно произнесли: «Вот дерьмо». Внезапно его захлестнуло восхищение хитрым старым наставником.

На Бродара Кейна это, похоже, также произвело впечатление.

— Даю тебе слово, — сказал он. — Я его никогда не нарушал — за исключением одного-единственного раза и в таких обстоятельствах, что назвал бы человека, поступившего иначе, конченым глупцом.

Гарретт кивнул.

— Как я уже сказал, я делаю деньги, оценивая людей. Полагаю, что, даже если вас превосходят в численности пять к одному, вы двое превратите этот храм в кровавую баню, если до этого дойдет дело. — Он уныло покачал головой. — Но довольно взаимных угроз. У меня есть к вам предложение.

— Выкладывай.

— Разлом — на самой окраине Благоприятного края. Бандиты часто переправляются там из Бесплодных земель к северу. И этот регион заполонен мерзостью.

Бродар Кейн поднял бровь.

— Бандиты и мерзость? Полагаю, у меня больше опыта по этой части, чем у многих других людей.

Гарретт кивнул.

— Саше и Викарду потребуется сопровождение. Я послал бы братьев Урич, но они нужны в другом месте. Как насчет десяти золотых?

Старый горец на мгновение перестал ковыряться в зубах.

— Как мне представляется, этот кинжал — справедливая награда за спасение вашего парня Коула. Полагаю, что получу за него больше двадцати золотых в Ничейных землях.

Гарретт покачал головой:

— Ты обнаружишь, что Проклятие Мага бесполезен и для тебя, и для большинства людей, что попытаются его применить.

Бродар Кейн, похоже, был озадачен.

— Отчего же?

Несмотря на растущее раздражение, Коул не мог не усмехнуться. Он знал ответ на этот вопрос.

— Магия клинка сработает лишь в руках того, в ком течет кровь подлинного героя, — ответил Гарретт.

Произнося эти слова, он немного поерзал, словно они вызвали у него ощущение неловкости.

Почесав нос, Бродар Кейн расплылся в улыбке.

— Тогда меня можно не считать. Никогда не утверждал, что я герой. Но что удержит тебя от того, чтобы отказаться платить, после того как я выполню свою часть сделки? Маловероятно, чтобы я смог вновь найти тебя в таком огромном городе.

Предводитель Осколков скривил губы и промолчал. В воцарившейся тишине Коул слышал размеренное «тик-так» из кармана Гарретта.

— Я придержу этот кинжал, — произнес наконец Кейн. — Когда наше дело в Разломе будет завершено, я передам его обратно твоему парню. Как только я получу тридцать золотых, которые ты собираешься предложить. По пятнадцать — мне и Волку.

Гарретт прищурился.

— Ты торгуешься как купец, — пожаловался он. — Хорошо. Мы договорились. Просто береги этот кинжал. Его нельзя недооценивать. Это единственное, что может свести на нет магию Салазара.