Принц швырнул существо в толпу его собратьев, где оно тут же затерялось в переплетении тел и конечностей. Тайрус прижал прокушенный палец к груди. Одна капелька крови упала на пол. Какой-то фэй-нии обнюхал ее, а потом с наслаждением слизнул.

«Кровопийцы».

Тайрус отступил еще на шаг. Из сотен копошившихся на полу существ нельзя было выбрать двух одинаковых. Буйство их разновидностей походило на овеществленный горячечный бред.

Принц усомнился в реальности своего замысла. Есть ли надежда убедить Знахаря или Раала помочь? Похоже, об исцелении армии д’варфов придется забыть… Но он не мог сдаться, не попытавшись. Может быть, если удастся лучше разобраться, как действует здешняя магия…

– Раал, – позвал он. Истукан обернулся. – Я хотел бы посмотреть, как ты делаешь своих фэй-нии.

Король взмахнул рукой, сбросив одно из своих созданий, которое с визгом плюхнулось в толпу. Он не обратил на него никакого внимания.

– У меня хватает детей, о которых нужно заботиться.

– Разве еще один слишком тебя обременит? Или ты не в силах оживить так много детей?

– Ты сомневаешься в моих силах? – глаза Раала сузились, в голосе послышалась угроза.

Тайрус затаил дыхание, осознавая, что этот миг настал бы рано или поздно. Сотни голодных глаз следили за ним, как вороны за дождевым червем. Одно лишь слово короля – и отвратительная братия порвет его на куски, устроив пиршество крови на изуродованном трупе. Но в выражении лица Раала, скрываясь под маской гнева, ясно читались одиночество и страх. Сколько зим прошло с тех пор, как кто-либо разговаривал с Раалом или Знахарем? Стая у его ног неразумна, поскольку порождена безумием. Не самая лучшая компания.

– Пойдем наверх, – наконец промолвил Раал. – Посмотришь, что я умею.

Расталкивая ногами фэй-нии, он зашагал сквозь толпу. Твари, опережая короля, кинулись по лестнице вверх.

Тайрус пошел следом, подозрительно косясь на отставших фэй-нии – многие из них подволакивали ноги или вообще ползли. Большой палец принца все еще болел от укуса. Поэтому, взбираясь по ступеням, он держал меч наготове. Прямо перед ним карабкалось, цепляясь коготками за камни, существо, похожее на шестиногого паука. Осторожно обойдя его, Тайрус поспешил за светом факела в руке Раала.

Преодолев лестницу, они оказались в комнате с большим, давно остывшим камином. Сквозь выбитое окно сюда проникал бледный солнечный свет. Раал сунул факел в скобу на стене и жестом пригласил Тайруса войти.

Фэй-нии, будто ожидая команды хозяина, кинулись вперед, забираясь на скамейки, стулья, столы. С шумом обрушилась посуда с полки, разлетаясь в черепки. Тайрус вздрогнул. Кое-кто из фэй-нии пробежался через очаг, оставляя в пепле мелкие следы.

– У нас редко бывают гости, поэтому они так взволнованы, – попытался оправдать их Раал, хотя и нахмурился.

– Я это заметил.

Орда спугнула лесную крысу, которая помчалась по каменному полу, ища спасения, но была окружена фэй-нии прежде, чем пересекла половину комнаты. С коротким визгом зверек исчез, разорванный множеством когтей и зубов.

Раал подошел к столу у дальней стены. На нем лежали разные металлические инструменты, а некоторые висели на скобах, вбитых в стену. Тайрус узнал обычный набор столяра – резцы, стамески, коловороты. Рядом на скамье были разложены куски каменного дерева. И почти законченные работы, и едва начатые.

– Вот над ним я работал до того, как Знахарь в очередной раз захватил власть над нашим телом, – Раал взял в руки одну из деревяшек, похожую на пса, оскалившего зубы.

Схватив остроконечный резец, король принялся доделывать фигурку. Он снимал тонкую стружку и вырезал бороздки, хватал то один из инструментов, то другой. Тайрус не вмешивался, опасаясь нарушить творческий процесс.

За открытым окном солнце садилось в лес, воцарялись сумерки, а одна статуя создавала другую.

Это время Тайрус использовал, чтобы продумать дальнейшие действия. Если Раал способен превращать камень в плоть, то его следовало убедить попробовать заклинание на д’варфах. Но что он мог предложить безумцу взамен?

Он так и не нашел ответа, когда Раал оторвался от работы.

– Готово! Так трудно распознать голос дерева, когда оно окаменело.

Нечто подобное Тайрусу говорил Знахарь, утверждая, что прислушивается к деревяшкам, пока те не сообщат, кем хотят быть. Принц посмотрел на статуэтку волка или собаки. Если уж древесина подсказала мастеру образ, то дерево наверняка сошло с ума. На голове у зверя торчали рожки, а задние лапы заканчивались когтями, как у хищной птицы.

– И ты можешь вдохнуть в нее жизнь? – спросил Тайрус, внезапно подумав – а так ли он хочет видеть это волшебство?

– Да, – Раал оглядел творение своих рук. – Правда, надо будет сосредоточиться.

Тайрус встал, чтобы лучше видеть. Он обратил внимание, что все фэй-нии тоже пристально наблюдают за работой короля.

– И немного крови… – пробормотал Раал.

Он схватил ближайшего к нему фэй-нии и пырнул его резцом. Существо закричало, как подбитая птица, но Раал поднял его и оросил кровью вырезанную фигурку. Каждая капля, падая, впитывалась в серый камень, и он превращался в плоть. Изменение распространялось по поверхности статуэтки, как изморозь. Через несколько мгновений волк или собака перестал быть изваянием.

Раал отбросил раненого фэй-нии, который пополз прочь, зализывая проколотый бок. Новая фигурка стояла неподвижно на столе, хотя и преобразилась из камня в плоть.

Наклонившись, Раал подул на существо, начиная со спины, вдоль хребта к голове. Там, где его дыхание касалось фигурки, плоть, казалось, вздрагивала, оживая. Ноги согнулись, крошечные ребра пошевелились, шея вытянулась. И когда Раал выпрямился, черные глаза фэй-нии широко распахнулись, взглянув на мир.

– Добро пожаловать, малыш, добро пожаловать в наш негостеприимный мир.

Смех короля подхватили все его создания.

Тайрус, открыв рот, наблюдал, как новорожденная тварь разминала ноги, мотала головой, будто хотела боднуть кого-нибудь маленькими рожками, потом спрыгнула со стола, чтобы присоединиться к сородичам, которые столпились вокруг, шумно принюхиваясь и трогая ее лапками.

– Вот так и рождаются мои дети, – обернулся Раал. – Кровь и дыхание.

Тайрус молчал. «Кровь, чтобы превратить камень в плоть… Дыхание, чтобы дать жизнь». Не в этом ли разгадка? Могла ли кровь фэй-нии разрушить заклинание, удерживающее в камне другое существо? Нужно ли для оживления именно дыхание Раала?

Он посмотрел на прыгающих существ. Сколько крови может понадобиться?

Что ж, был только один способ это узнать.

Принц подошел к столу. Раненый фэй-нии оставил там кровавые следы. Пятна были черными, но, казалось, отсвечивали болезненной зеленью, как ручей, что протекал мимо дома. Тайрус наклонился и накрыл ладонью лужицу солоноватой крови.

По руке пробежала дрожь. Ноги принца подогнулись, из груди вырвался вздох. Он отшатнулся, поднося ладонь к глазам. Его гранитная кожа превратилась в бледную плоть. Преобразование с теплым покалыванием распространялось вверх по руке. Камень нагревался. Кожа и одежда наливались живыми красками.

Пораженный Раал уставился на него.

Тайрус ловил ртом воздух, пока заклинание, обрушившееся на него, распространялось по туловищу и спускалось вниз по ногам. Он видел, как вторая рука становилась живой, начиная от плеча и к кисти, державшей меч. Миг, и светлая сталь блеснула в свете факела.

Он потянулся, пошевелил руками и ногами. Несомненно, он стал легче и подвижнее.

– Заклинание Знахаря… Ты разрушил его! – выкрикнул Раал.

В его голосе слились чистое безумие, ужас и восторг. Повернувшись к столешнице, он размазал остатки крови по своей ладони и протянул пальцы Тайрусу. Но они оставались серым камнем.

– Почему? Почему у меня не получается? – воскликнул он, несомненно, голосом Знахаря. – Почему оно разрушает твою темницу, но не мою?

Под напором его слов принц отступил.

Фэй-нии, ощущая смятение чувств хозяина, забе́гали, придя в еще большее возбуждение. Из их глоток, словно эхо слов создателя, вырывались пронзительные крики. Кое-кто поглядывал на Тайруса с подозрением. А еще в их черных глазах светилось чувство пострашнее.