– Что ты скажешь? – Эр’рил повернулся к Элене.

Девушка вздохнула.

– Тут кроется загадка. Эбеновый камень и сердце-камень. Если мы найдем ответ, то, возможно, сумеем выиграть войну. Ведь у нас есть еще одни врата Вейра, которые надо разрушить, чтобы освободить Чи. – Она посмотрела на Мерика. – Наверное, стоит рискнуть.

Принц-элв’ин кивнул и вытащил из ножен кинжал. Тол’чак бережно установил осколок эбенового камня на полу пещеры и отступил. Закусив губу, Мерик встал прямо над Сердцем. Поднял взгляд на Элену – ведьма кивнула. Посмотрел на Ни’лан – нифай замерла, прижав кулаки к груди.

Мерик взялся ладонью за лезвие кинжала, сжал пальцы. Только дрогнувшее веко указывало на боль, испытанную принцем. Кровь струйкой потекла из сжатого кулака.

Подняв руку над Сердцем, он омочил камень в своей крови.

Капельки ударились о грани и попросту исчезли, будто их и не было вовсе.

Мерик нахмурился, сжал кулак, красная струйка стала толще.

– Может, крови нужно еще больше? – пробормотал он сквозь стиснутые зубы.

Все ждали. Кровь текла на камень, некоторые капли падали в пыль. Но эбеновый камень оставался черным. Только серебристые прожилки начали светиться, когда порча напиталась кровью элв’ина.

– Прекрати! – воскликнула Элена. – Ты же видишь, это не помогает!

Правота ее слов была очевидна. Ни’лан кинулась к принцу, оторвала полоску полотна от своей рубахи и помогла элв’ину перевязать руку.

– Есть еще какие-нибудь идеи? – покачал головой Арлекин Квэйл. – Желательно не такие кровавые.

И тут заговорил Магнам. До того д’варф стоял со скрещенными на груди руками, переводя взгляд с Тол’чака на камень.

– Может быть, мы смотрим не туда. И мыслим недостаточно широко.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Мерик, не пытаясь скрыть горечь в голосе.

Магнам опустил руки и зашагал взад-вперед.

– Пока что я не уверен… Но думаю, изначально мы рассуждали правильно. Эбеновый камень – это сердце-камень, искаженный прикосновением крови Темного Стража. А кто такой Темный Страж?

– Искаженный стихийник, – отозвался Эр’рил. – И что из того?

– Давайте порассуждаем. Эбеновый камень относится к сердце-камню, как Темный Страж к стихийнику. – Магнам не останавливался. – А кто такой стихийник?

– Человек, наделенный частью магии земли, – сказала Ни’лан, стоявшая рядом с Мериком.

– А что представляет собой сердце-камень? Старый Безумный Мимбли утверждал что сердце-камень – это кровь самой земли.

– Не вижу связи, – бросил Эр’рил.

– У стихийников дар – магия земли, – ответил ему Мерик. – Сердце-камень – кровь земли. Порча стихийника – это не порча его крови, а порча магии земли в нем!

– Ну и?

– Моя кровь не может очистить сердце-камень! А кровь земли может!

– А кровь земли – сердце-камень! – воскликнула Элена, широко распахнув глаза. – Ты хочешь сказать, что сердце-камень способен излечить эбеновый камень?

– Если верить безумному Мимбли, – пожал плечами д’варф, – сердце-камень был необходим для борьбы с тьмой, которая обрушится на мир. Мы, д’варфы, считали старика чокнутым, а он говорил истинную правду. – Магнам повернулся к Тол’чаку. – Мы все видели, как мастер Глыба подтвердил слова Мимбли, разрушив врата мантикоры, освободив тебя. Он просто ударил по ним тем самым камнем, который лежит у нас под ногами.

– И врата Вейра обратились в сердце-камень! – вспомнила Элена.

– Но может быть, это магия в Сердце освободила тебя, – возразил огр. – Сейчас-то все не так.

– Вот об этом мы и размышляем, – покачал головой Магнам. – Но меня интересует другое. В Гал’готе души твоих предков покинули Сердце. Ты помнишь, как сам объявил его мертвым, обычным кристаллом. И в Сердце не было никакой посторонней магии. Он оставался самым обычным сердце-камнем, кровью земли… Но ведь этой магии хватило!

Все потрясенно замолчали. Если Магнам прав, то он только что нашел разгадку.

– Может, все так и есть? – с облегчением произнесла Элена.

– Я припомнил еще кое-что, – пробормотал Тол’чак, поднимая камень с земли. – В подземельях Тенистого Потока Темный Страж Торврен боялся Сердца. Я-то думал, что он страшится магии в сердце-камне, но, возможно, он боялся его самого.

В наступившей тишине заговорил Эр’рил:

– Есть лишь один способ проверить, верны наши догадки или нет.

Все взгляды сосредоточились на Сердце.

– И мы испытаем его! – заявил стандиец. – Мы посмотрим, способны ли Врата из сердце-камня очистить Сердце.

– Но если мы ошибаемся, то можем лишиться Врат. – Тол’чак оглянулся на туннель.

– Надо попытаться, – твердо ответил Эр’рил. – Если наши рассуждения правильны, то у нас появится отличное оружие для борьбы с Темным Властелином.

– Я согласна с Эр’рилом, – Элена подошла к огру, погладила его по плечу. – Думаю, ты тоже ощущаешь правоту Магнама.

После долгого молчания Тол’чак неохотно кивнул, а затем повернулся, чтобы идти первым.

– Я отведу вас к Вратам, и молюсь, чтобы мы оказались правы.

Элена кинула взгляд на Эр’рила, и воин прочел в ее глазах тревогу. Они осознанно шли на риск.

Мерик и Ни’лан направились за Тол’чаком. Остальные шагали за ними. Эр’рил держался рядом с Эленой. У входа в туннель ее пальцы скользнули в его ладонь. Стандиец почувствовал, дрожь руки девушки.

– Тебя что-то тревожит? – спросил он.

– Может, именно эту разгадку мы искали все время? – прошептала она. – Если сердце-камень способен очистить эбеновый камень, то мы могли его использовать, чтобы исцелить Темных Стражей – Вира’ни, Крала и многих других? Если бы мы только знали…

– Неблагодарное занятие – оглядываться на пройденный путь и жалеть о поступках, которых мы не совершили, – воин равнин сжал ее пальцы. – Есть лишь один путь, по которому нужно идти, и он лежит перед нами.

Шагавший впереди Арлекин оглянулся. По всей видимости, он услышал последние слова.

– И вот это – наш единственный путь? Куда уж лучше! Слышали, как Тол’чак его называет?

– Как? – спросила Элена.

– Тропа Мертвых.

Девушка охнула и споткнулась.

Эр’рил подхватил ее и прижал к себе.

– Это всего лишь название, а не пророчество.

Однако, как и она, стандиец знал, что увидит в конце этого прохода. Они или откроют Врата Духов, или исказят их порчей… Но что, в конце концов, будет хуже?

Элена и Эр’рил выслушали рассказ Тол’чака. Они знали, кто ждет их за Вратами из сердце-камня, в глубине мироздания. Но не хотели произносить это имя вслух.

Сисакофа.

Заключенный в мрачную темницу Могвид наблюдал за всем глазами Фардейла. Целый день он слушал и смотрел…

И вот теперь они направлялись к Вратам Духов!

Оборотень старался запомнить путь. За истекшие дни он не единожды просил Тол’чака показать ему арку из сердце-камня, но огр отказывался, страшась даже появляться рядом с Вратами с куском эбенового камня. И вот сейчас, когда они наконец отправились туда, Могвид оказался запертым в голове Фардейла и ничего не мог сделать.

Он проклинал свою судьбу.

Ключ от темницы находился совсем близко. Оборотень вспомнил обещание Темного Властелина, отголоском звучавшее из каменной чаши: «Ты должен разрушить Врата Духов… Их можно разрушить при помощи крови моего последнего потомка!» От Тол’чака, шагавшего с поднятым факелом, Могвида отделяли Мерик и Ни’лан.

По словам Темного Властелина, только кровь Тол’чака могла освободить Могвида. Все, что ему надо сделать, это убить огра во Вратах. И тогда владыка Блэкхолла снимет владевшее им проклятие. Правда, есть вторая часть платы за свободу.

«Мы выжжем волка из твоего сердца…»

Жизнь Фардейла тоже входила в цену избавления от проклятия. Темный Властелин заявил прямо: пережить рассоединение может только один. Одно тело – одна душа.

Но готов ли он к подобному шагу? Выбор тяготил его уже несколько дней. И даже нынешнее положение казалось не столь уж неудобным. Скованный в черепе Фардейла, Могвид ничего не решал. Просто наблюдал и обдумывал будущие действия, когда сердце не будут терзать противоречия.