– Пропавшие яйца стащили отсюда, – Хант двинулся к противоположной стене, где одна из кучек выглядела ниже, чем прочие.

– А эти яйца не переложили на другое место?

– Я пересчитывал дважды, – возразил Хант. – И во второй раз нашел вот что. – Высокий дри’ренди опустился на колени возле очередной груды. Он опустил факел и указал на клочок материи, лежащий на полу. – Я ничего не трогал, хотел, чтобы вначале ты посмотрел.

Каст нагнулся, протянул руку, поднял тряпицу. И задохнулся.

«Акулья кожа!»

Он поднес обрывок ближе к факелу.

– Это принадлежит Сай-вен.

– Ты точно знаешь?

Каст только кивнул.

– Прости, – Хант поднялся, распрямив спину. – Я догадываюсь, какую боль ты испытываешь. Я, наверное, был бы вне себя на твоем месте.

Чтобы скрыть радость, Касту пришлось отвернуться. Поднеся лоскут к носу, он вдохнул слабый запах морской соли, напоминающий аромат кожи Сай-вен.

«Любовь моя…»

– …все мер’ай сейчас на службе, – медленно доходили до его сознания слова Ханта, – если надо, я созову их всех.

Каст опустил лоскут и кивнул. Хант первым зашагал к выходу. Но не прошли они и полпути, как услыхали скрип задвигаемого засова. Сын шкипера, удивленно подняв брови, оглянулся на Каста. И тогда за дверью зазвенела сталь, раздались крики.

Оба воина кинулись вперед. Хант навалился на дверь, но та не шелохнулась.

– Врент!

Каст выглянул в зарешеченное окошко. В тусклом свете факела он увидел, как пятерых кровавых наездников убивали их же соплеменники. Кривые кинжалы вспарывали глотки, а копья и мечи пронзали тела. Струилась кровь. Мгновение, другое – и на полу остались лишь мертвые тела и выпущенные внутренности. Кровь темнела в неровностях пола.

Внезапно перед ним, загораживая обзор, возникло лицо Врента. Взгляд его горел безумием, а на губах белела пена.

– Что ты творишь, Врент?! – кричал Хант, пытаясь дотянуться до кузена сквозь прутья, но не смог высунуть даже кулак.

Одной рукой обнажая меч, Каст оттолкнул его в сторону.

– Его настигла порча! Это не мер’ай виноваты. Нас предали наши же люди.

Врент продолжал пристально смотреть сквозь решетку.

– Тогда почему он показал мне, что яиц не хватает? – возмутился Хант.

– Чтобы ты нашел это, – Каст показал кусочек кожи. – А потом привел меня сюда. Это ловушка.

Будто в подтверждение его слов, позади послышался треск, как если бы по камню ударили молотком. Оба дри’ренди повернулись к куче яиц, возвышавшейся посреди темницы.

Крак… крак… крак…

– Они вылупляются, – прошептал Каст.

Куча задрожала. Самое верхнее яйцо свалилось и ударилось о пол. Покатившись к людям, оно раскололось, испустив зеленоватый пар, отчетливо заметный в ледяном воздухе. Шары размером с кулак разлетелись во все стороны, влажно шлепаясь о стены и пол.

Один из них коснулся лодыжки Ханта и прилип к ней.

– Добрая Матушка! – Воин сбросил монстра ударом факела и отпрыгнул подальше.

Но, оказавшись на полу, существо выпустило щупальца и принялось прыгать, словно отвратительная жаба.

– Берегись! – воскликнул Каст.

Повсюду вокруг них – на потолке, на стенах, на полу – чудовища отращивали червеобразные придатки и щупальца.

Хант выставил перед собой факел, намереваясь отгонять их огнем. Но вместо того, чтобы испугаться, твари тянулись к пламени. Влажные тела запульсировали в одном ритме с мерцающими языками огня, когда существа запрыгали к воинам.

– Надо убираться отсюда, – сказал Хант, заметив, что в подземелье лопаются новые яйца.

– Выхода нет, – невозмутимо ответил Каст, держа наготове меч.

– Но почему они не убили нас сразу? – голос Ханта дрогнул от ужаса. – Почему заманили сюда?

– Потому что нам нужен дракон, братишка Хант! – раздался позади исполненный злобной радости голос.

Каст резко обернулся. Лицо Врента в зарешеченном окошке сменилось другим. При виде этих глаз, синих, словно море, бледного лица и темно-зеленых волос сердце воина встрепенулось и забилось сильнее. Несмотря на грозившую ему опасность, Каст почувствовал облегчение.

– Сай-вен!

На закате принц Тайрус опустил зрительную трубу и, высунувшись из вороньего гнезда «Отчаянного сумасбродства», приказал первому помощнику:

– Сигнальные огни на севере! Правь в ближайшую бухту!

Чтобы не свалиться и не разбить череп о палубу собственного корабля, ему пришлось покрепче вцепиться в ограждение.

Он отвернулся, зная, что его распоряжения будут неукоснительно выполнены. Ноги принца-пирата легко поймали ритм раскачивающейся грот-мачты, лицо горело от солнца и соленого ветра. До побережья оставалось не больше четверти лиги. Здесь, на далеком севере, весь берег представлял собой сплошную скалу, на которой росли сосны, искореженные непрерывными ветрами, дующими с залива Т’лек.

Когда судно приблизилось к утесам и паруса заполоскали на ветру, Тайрус направил зрительную трубу на костер, разложенный над обрывом. Он высматривал, кто же подает сигнал, надеясь увидеть коренастые фигуры д’варфов, но не заметил никакого движения. Позади костра он различил очертания небольшой деревни, разрушенной до основания – сгоревшие крыши провалились, стены покрывала застарелая копоть, дымоходы накренились, грозя рухнуть. Хотя поселок давно обезлюдел, кто-то же разжег костер. Вне всякого сомнения, это был сигнал для моряков, но кто его оставил и зачем? Поводив зрительной трубой, Тайрус не обнаружил ответа.

Поразмыслив, он решил, что не следует отправляться дальше без разведки побережья. Вот уже четыре дня принц и его команда обыскивали береговую линию, стараясь найти хоть какой-нибудь след Веннара и его армии д’варфов. Каждое утро Тайрус отсылал воронов, и каждый вечер они возвращались обратно на корабль с теми же самыми письмами, привязанными к лапам. Непрочитанными, нетронутыми.

– Добрая Матушка, куда же они запропастились? – пробормотал принц, продолжая разглядывать берег.

Главные силы флота находились в двух днях пути отсюда. Если бы возникла необходимость, то объединенные армады кораблей могли атаковать остров самостоятельно, но их план включал участие армии д’варфов, которая пробиралась сюда с севера, через Каменный Лес. В то время как морские силы начали бы атаку на Блэкхолл с юга, д’варфы должны были захватить каменный мост, соединявший на севере остров и материк.

И вот теперь тщательно разработанный план висел на волоске.

Рыча от злости, Тайрус одним щелчком сложил зрительную трубу и нырнул в распахнутый люк вороньего гнезда, спускаясь по веревочной лестнице.

У подножия мачты его встретил Блайт – высокий, худой, гибкий как кнут, бритоголовый пират, острота языка которого соперничала с остротой меча. За его плечом торчала рукоять палаша, а на бедре с другой стороны висел длинный кривой кинжал.

– Неужто д’варфовская армия нашлась?

– Трудно сказать, плохо видно… Но стоит проверить берег. Это первые признаки жизни, которые мы увидели за последнее время.

– И все же нам лучше поберечь наши задницы, – покачал головой Блайт. – Не цепляет меня что-то эта дыра.

– С чего это? – Тайрус доверял предчувствиям первого помощника.

Блайт махнул рукой в сторону костра, исчезнувшего из поля зрения, когда корабль вошел в бухту.

– Кто-то пыхтел, старался, разжег немалый огонь. А потом куда подевался?

– Впереди причал! – крикнули с носа.

Тайрус и Блайт поспешно присоединились к моряку, который должен был следить за мелями и подводными камнями. Тот указал на окружавшие бухту скалы и находящиеся у их основания четыре причала, вернее, на то, что осталось от них. Сваи торчали, будто сломанные зубы. На некоторых из них задержались остатки настила. Разрушены они были, по всей видимости, прошлой зимой.

– Давненько из этой дыры никто не уплывал, – пробормотал Блайт.

– Бросим якорь здесь, – приказал Тайрус. – Переправимся на берег в шлюпке. Возьмешь трех бойцов. Тогда присматривать за кораблем останется ровно дюжина.