Повисла тишина, нарушаемая лишь дробью дождевых капель по обшивке корабля.

– Ты упомянул Кеслу, – первой проговорила Элена.

Взгляд Джоака метнулся к Кровавому Дневнику. Он кивнул.

– Я думаю, что нашел способ вернуть ее.

– Поднять из мертвых? – Элена не сумела скрыть потрясения в голосе.

– Кесла была овеществленным сновидением, – сглотнул Джоак. – Разве она может умереть по-настоящему? – Он поднял на сестру полные боли глаза. – Мое мастерство возросло. Мне кажется, я смогу изваять ее и вернуть в наш мир. Но…

– Надо ли это делать? – мягко спросила Элена. – Возврат души в тело зачастую требует использования самой темной магии. Вспомни Рокингема или Вира’ни. Позволь мертвым умереть. Это последняя милость Доброй Матушки.

– А Ни’лан? Она умерла, а потом воскресла.

– Она – нифай, – покачала головой ведьма. – И она не умерла на самом деле. Погибла лишь телесная оболочка, которую она носила. А дух ее остался в этом мире, защищенный волшебством древесной песни.

– Но разве Кесла так уж от нее отличается? Она родилась из магии земли. Можно ли с уверенностью утверждать, что ее душа отправилась к Доброй Матушке?

Элена нахмурилась. Может быть, Джоак и прав, но в глубине души она опасалась, что он ступит на темную дорожку.

– Чего ты просишь? – пробормотала она, качая головой.

– А я не говорил, что намерен что-то просить! – воскликнул он запальчиво.

Но она видела его глаза, в которых смешались горе и боль. Пальцы его крепко сжали посох.

– Джоак…

– А если бы это был Эр’рил? – буркнул он сердито.

Элена открыла рот. Первым ее побуждением было возразить – нет, она не может так поступить, но… Сидя на ложе, где совсем недавно соединились их сердца, души и тела, она не могла ответить с уверенностью, какое бы приняла решение.

– Но как… Почему ты думаешь, что сумеешь?

– Однажды у меня получилось, – Джоак вытянул вперед обе руки. – Помнишь, я показывал тебе, что могу создать видимость руки? Тогда это было всего лишь мертвое, бесчувственное изваяние. – Он сжал кулак. – Посмотри! Теперь она живая. Рука снова стала частью меня.

– Но ты говорил, будто рука вернулась к тебе вместе с молодостью… После смерти Грэшима.

– Тогда было слишком долго объяснять, – он небрежно махнул новой рукой. – Важно лишь то, что после смерти Грэшима мне доступно многое, чего я не мог раньше.

Элена ощущала какой-то тайный смысл в словах брата.

– Рука – не человек, – возразила она. – У руки нет своей особой души.

– Но я могу это сделать, – настаивал Джоак. – У меня есть знание, есть умение. Только… Знаешь, я нуждаюсь в одной вещи.

– И в чем же?

– Больше жизненной силы, – его взгляд снова скользнул по книге. – Заклинание, способное вдохнуть истинную жизнь в изваяние сна, требует большей силы, чем та, которая мне сейчас доступна.

– Насколько большей? – спросила ведьма, поднимаясь и подходя к столу. Меч она оставила на кровати.

– На целую жизнь, – проворчал Джоак. Он указал на Кровавый Дневник. – Под его обложкой таится подлинное бессмертие, бесконечная сила Пустоты.

– Это мне чересчур хорошо известно. – Элена взяла книгу в руки. Вначале Дневник подарил бессмертие Эр’рилу, избрав стандийца своим опекуном и хранителем. После сила перешла к ней. Кровавый Дневник не мог воспрепятствовать смерти, но, как источник магии, замедлял течение зим и быстрее заживлял раны.

– Нужна лишь малая частица его силы, чтобы оживить Кеслу. Элена, пожалуйста… Кесла отдала жизнь, чтобы разрушить врата василиска, которые грозили всей земле. Мы ее должники и обязаны попытаться вернуть ее.

Элена чувствовала, что доводы Джоака поколебали ее убежденность. Может ли она доверять сердцу собственного брата? Или должна отказать ему в самой малой помощи? Но, глядя в его лицо, ведьма видела незнакомого, нового для нее человека, а потому ее душу терзали сомнения.

В конце концов она вздохнула, отложив все расспросы на потом.

– Я не рискну использовать книгу для каких бы то ни было заклинаний в разгар войны. Пойми, что я не могу ставить жизнь одной-единственной девушки против судьбы всего мира.

Джоак с благодарностью кивнул. По всей видимости, он воспринял ее слова как согласие, а вовсе не как попытку отсрочить решение.

– Конечно-конечно. Я и не предполагал, что мы используем Дневник немедленно. Мне тоже нужно беречь свою магию для грядущей битвы.

Вначале она хотела поправить Джоака, но потом передумала. Лучше отложить обсуждение вопросов, связанных с воскрешением Кеслы, до лучших времен. Нужно хорошенько поразмыслить над словами брата.

– Спасибо, Эл, – Джоак поднялся. – Я знал, что ты меня поймешь.

Она просто кивнула, потупив глаза.

– Мне нужно заняться последними приготовлениями, – Джоак направился к выходу. – У Арлекина Квэйла возникла пара очень интересных мыслей насчет миражей для запутывания врагов.

– Если кто и знает лазейку, чтобы проскочить под самым носом Темного Властелина, так это Арлекин, – согласилась Элена, придерживая двери.

Уже уходя, Джоак оглянулся:

– Еще раз – спасибо, Эл!

Она улыбнулась, увидев на миг простого, честного паренька, собиравшего яблоки в родительских садах. Но под этой оболочкой крылось нечто темное. А как он сжал свой отвратительный посох, уходя?!

Закрыв двери, Элена прислонилась к ним спиной. Кровавый Дневник она все еще прижимала к груди. Золотая роза сияла ярче, предчувствуя восход луны.

Вернувшись к столу, ведьма раскрыла книгу. На нее глядели незапятнанные страницы. Элена погладила чистый пергамент. Пока ничто не предвещало, что в полнолуние откроются врата в пустоту. Жаль, что тети Филы нет с ней. Джоак пробудил старые семейные воспоминания. Захлопнув книгу, Элена вернулась к постели и расправила покрывало. Гораздо сильнее, чем тетушку, она хотела бы видеть рядом с собой маму. Хотя бы на несколько мгновений…

– Что же мне делать, мамочка? – прошептала она в пустой каюте.

Вместо ответа в окно ворвался звук рога, гулко отдающийся в корпусе судна. Она резко повернулась. Наблюдатели на мачтах! Первому сигналу тревоги ответил второй, доносящийся с земли. Началось!

Элена стремительно подбежала к двери и распахнула ее, в изумлении уставившись на Джоака, загородившего выход. Наверное, он услыхал сигнал и вернулся за ней…

– Джоак, нам надо…

Не слушая, он сильно толкнул ее в грудь. Потеряв равновесие, Элена упала на кровать. Брат вошел в комнату следом, закрыв за собой дверь.

– Джоак, что с тобой…

И тогда с него соскользнула маска. Рыжие волосы стали каштановыми, черты лица поменялись со знакомых с детства, любимых, на не менее знакомые, но отнюдь не любимые.

У Элены захватило дух от удивления и испуга. Нет, это невозможно! Она видела, как его тело рассекли на куски, которые похоронили по отдельности.

– Грэшим! – имя вылетело из ее горла.

Она схватилась за свой кинжал, но прежде, чем пальцы сомкнулись на рукояти, магия хлынула из темного волшебника. Элену отбросило к стене, прижав и распластав на неровных досках так, что она и шевельнуться не могла.

Грэшим приблизился, пиная ногами свалившиеся на пол меха и одеяла.

– Сопротивление бесполезно.

Вопреки его словам ведьма отчаянно боролась с невидимыми путами. Ее кисти озарились сияющей магией – холодный огонь в одной, а ведьмин огонь – в другой. Но без капельки пролитой крови она не могла выпустить силу на свободу, оставаясь во власти черного мага.

– Итак, где меч крови? – наклонился к ней Грэшим.

При первых же звуках ревущего рога Эр’рил кинулся к одному из люков в днище «Феи ветра», а остальные обеспокоенно подбежали к другим окошкам и люкам. Стандиец упал на колени около бухты каната, переброшенного через блок, закрепленный наверху, – обычно их использовали для подъема припасов на борт. Воин высунулся, чтобы посмотреть – что же там, внизу?

Сплошная стена дождя напрочь перекрывала видимость, но, несомненно, огры на что-то наткнулись. Еще один рог загудел прямо из сожженного сада.