– Мы уже не школьники младших классов. Мы взрослые люди и…

– Верно, – холодно заметил Дэвид и направился к машине.

«Господи, за что мне все это?» – подумал Джейсон. Брат никогда не был отходчивым и мог таить обиду бесконечно долго. Нагнав Дэвида, он схватил его за плечо.

– Ты должен понимать, что я не могу сдержать обещание. Я мог бы присматривать за мальчишкой лет десяти, к примеру, но здесь речь идет о младенце! Дэвид, он же еще носит подгузники!

– А ты считаешь ниже своего достоинства их менять, да? Конечно, ты такой большой человек, такой богатый, такой властный. – У Дэвида от злобы перекосило лицо. – Джейсон Уилдинг выше того, чтобы менять подгузники. Догадайся, сколько раз мне приходилось выносить судно? Сколько раз ставить катетеры? То, что я…

– Хватит, Дэвид, ты победил. Ты – святой, а я – воплощение дьявола. Как бы там ни было, я не могу на это пойти.

– Я знал, что ты возьмешь свое слово назад, – пробормотал Дэвид и поплелся к машине.

Джейсон поднял глаза к небу, прося у Бога придать ему силы, после чего снова схватил Дэвида за руку.

– Что ты ей сказал? – спросил Джейсон. В конце концов, он не был абсолютно беспомощным. У него имелся огромный штат исполнительных сотрудников и еще была Паркер, для которой не существовало невыполнимых задач.

У него уже созрел план. Он воочию видел, как его секретарша прилетает в Абернети и берет на себя заботу о ребенке. Впрочем, нет, не о ребенке, о младенце.

У Дэвида сразу улучшилось настроение.

– Я сказал ей, что ты мой кузен и все еще не можешь оправиться от разрыва с любимым человеком, и что это Рождество – первое, которое тебе придется провести без предмета твоей любви, и что поэтому ты чувствуешь себя очень одиноким. И что в твоей новой квартире сейчас идет ремонт, поэтому тебе придется пожить неделю в другом месте. И еще я сказал ей, что ты очень любишь маленьких детей и что она окажет тебе услугу, если позволит остановиться у нее и понянчиться с Максом, пока сама займется поисками работы. – Дэвид произнес всю тираду на одном дыхании.

Все оказалось не так плохо, как думал Джейсон вначале, когда прозвучала ремарка насчет «разбитого сердца». Дэвид понял, что брат вот-вот смилостивится.

– Все, что я хочу, – это провести с ней немного времени, – сказал Дэвид. – Я по ней с ума схожу. Ты же видишь, какая она чудная. Она забавная, храбрая и…

– И у нее золотое сердце. Можешь не продолжать, – устало бросил Джейсон. Они с братом шли к машине вместе. Леон уже вышел из машины и открыл заднюю дверцу. – Позвони Паркер и вели ей как можно быстрее сюда приехать, – приказал Джейсон. Ему стало легче на душе: отдавать приказы было для него делом привычным и приятным. Рядом с Дэвидом он чувствовал себя как сопливый первоклассник. – Если я сделаю то, о чем ты меня просишь, ты никогда – слышишь, никогда – ни о чем больше не станешь меня просить. Ты понял? Таков мой ультиматум.

– Честное скаутское, не попрошу, – сказал Дэвид и поднял два пальца в салюте. Он выглядел таким счастливым, что Джейсон его почти простил. Но во всем можно найти хорошую сторону, и хорошая сторона этой сделки состояла в том, что, раз Дэвид ему солгал, Джейсон тоже считал себя вправе использовать кое-какие сомнительные приемы. Он вызовет сюда Паркер, и его умница секретарша обязательно придумает, каким образом вызволить его из капкана, в который он, Джейсон, угодил из-за поспешно данного обещания.

Дэвид читал мысли брата.

– Ты не пожалеешь об этом. Я обещаю.

– Я уже пожалел, – пробормотал Джейсон за спиной у брата.

Дэвид вошел в дом первым, следом за ним – Джейсон. После того как они вернулись в дом, Дэвиду не потребовалось и четырех минут, чтобы откланяться, оставив Эми и Джейсона наедине друг с другом.

И вот тогда Джейсон почувствовал себя особенно неловко.

– Я… – начал он и замолчал, потому что не знал, что сказать этой молодой женщине, которая стояла, уставившись на него так, словно ждала от него объяснений. Чего она от него хотела? Может, резюме? Из его резюме она могла бы узнать, что он владеет пятью сотнями компаний, но в его резюме не было ни слова о его способности или, было бы уместнее сказать, о его неспособности менять подгузники младенцам.

Не дождавшись ничего вразумительного от Джейсона, Эми одарила его мимолетной улыбкой и сказала:

– Представляю, как вы устали. В доме есть свободная спальня. Простите, но там узкая кровать. У меня раньше никогда не было гостей.

Джейсон попытался ответить ей улыбкой. В том, что его брат влюбился в эту женщину, его, Джейсона, вины не было, но, по правде сказать, Джейсон не понимал, что особенного в ней нашел Дэвид. Во что там было влюбляться? Что касается его, Джейсона, личных пристрастий, то ему нравились женщины ухоженные, женщины, которые проводят помногу часов в день в лучших салонах красоты, где специалисты колдуют над каждым их волоском, над каждым дюймом кожи.

– Где ваши сумки?

– Сумки? – спросил Джейсон, не понимая, что она имеет в виду. – Ах да, багаж. Я оставил его у Дэвида. Утром я его заберу.

Она пристально на него посмотрела.

– Я думала… – сказала она и отвернулась, не закончив предложения. – Спальня там, с маленькой ванной комнатой. Там, конечно, не очень… – Она оборвала себя на полуслове, не желая, видимо, пускаться в извинения по поводу недостатков своего жилья. – Спокойной ночи, мистер Уилдинг, – сказала она и вышла через другую дверь. Джейсон не привык, чтобы с ним так обращались. На самом деле ему было куда привычнее, когда над ним порхают, смахивают с него пылинки. И неудивительно, ведь, как правило, всем от него было что-нибудь нужно.

– Угу, – пробормотал он. – Спокойной ночи.

Он пошел в ту комнату, которую ему показала Эми. Это помещение было в еще худшем состоянии, чем все то, что он успел рассмотреть в доме. Удивительно, как такое возможно. Посреди комнаты стояла кровать, застеленная чистым стареньким стеганым одеялом в красно-белую клетку, а рядом перевернутая картонная коробка со старой лампой, которой, судя по ее виду, мог пользоваться сам Эдисон; и больше никакой мебели. Еще имелось крохотное окно без штор и занавесок и две двери: одна из которых, вероятно, вела в кладовку, а другая – в ванную. Ванная комната была выложена ослепительно белым кафелем, большая часть которого успела покрыться трещинами.

Десять минут спустя Джейсон, раздевшись до белья, нырнул под одеяло. Завтра он отправит секретаршу купить ему электрическое одеяло.

Не прошло и получаса, как Джейсона разбудил какой-то звук. То был скребущий звук, за которым последовал другой звук: как будто мнут бумагу. Джейсон всегда спал не слишком крепко, но годы постоянных перелетов сделали его сон еще более чутким и беспокойным, и теперь бессонница стала для него привычным состоянием, которое, наверное, требовало медицинского вмешательства. Но на лечение от бессонницы у Джейсона просто не было времени. Неслышно ступая по холодному полу босиком, он прошел в гостиную. Лунного света, льющегося в окна, хватало, чтобы разглядеть очертания мебели и не натолкнуться на нее. Пару секунд он постоял, прислушиваясь. Звук доносился из комнаты Эми.

Не решаясь войти, Джейсон стоял у открытой двери. Возможно, она там чем-то занята и не хочет, чтобы ее беспокоили. Но нет, когда глаза его привыкли к темноте, Джейсон увидел, что она лежит в кровати и скорее всего крепко спит. Джейсон никогда ни за кем не подглядывал и, не желая опускаться до такой низости, уже повернулся, чтобы вернуться к себе в спальню, но вновь услышал подозрительные звуки. Вглядываясь в темноту, он разглядел в дальнем углу спальни женщины нечто, напоминающее клетку с прутьями, но, поморгав, понял, что это не клетка, а старомодный деревянный манеж, и то, что сидело в нем, больше всего напоминало детеныша медведя.

Джейсон снова заморгал, недоверчиво покачал головой, затем снова посмотрел в сторону манежа. Медвежонок повернул голову и посмотрел на него ухмыляясь. Джейсон отчетливо разглядел два зуба, поблескивавших в призрачном серебристом свете.