– Верно, ну и что? Послушай, невозможно завоевать мужчину, извинившись перед ним и сказав ему всю правду. Нет, мужчин завоевывают изворотливостью и хитростью. И еще помогает сексуальное белье.

Эми в недоумении моргала, глядя на Милдред. Она с виду совсем не была похожа на женщину, которая использует уловки и ухищрения для завоевания мужчин. Глядя на нее, скорее подумаешь, что она, выбрав жеребца из табуна, ловко закинет лассо… И никуда он от нее не денется.

– Нижнее белье? – слабым голосом переспросила Эми.

– Ты когда-нибудь занималась шейпингом?

– Я…

– Я так и подумала. Ну ладно, я поговорю с Ларс, чтобы она что-нибудь с тобой сделала. Перед Джейсоном, конечно. И возможно, мы даже устроим так, что Дорин получит свой дом. Почему нет? Джейсон может себе это позволить, а Дорин скорее всего выйдет замуж за какого-нибудь крепкого парня, который будет гонять ее как сидорову козу, так что дом ей явно не помешает. А тебе понадобится помощь, серьезная помощь с этими твоими фресками. И… Почему ты так на меня смотришь?

– Мне кажется, что такой я вижу тебя впервые в жизни.

– Сладкая моя, ты еще вообще ничего не видела. А теперь пошли к моему внуку.

Проснувшись утром через двое суток после приезда в Абернети, Эми, еще не открыв глаза, уже знала, где находится. Она проснулась в комнате, которая когда-то была ее спальней в том старом доме, что купил для своей семьи Билли Томпкинс. Ощущение было такое, будто она никогда и не покидала дом на Салма-плейс. Эми откинула одеяло и на цыпочках прошла в соседнюю комнату проверить, спит ли Макс. Макс крепко спал, лежа на животе. Похоже, он проспал всю ночь в одном положении, ни разу не шевельнувшись.

«Бедняжка, – подумала Эми. – Он еще часа два проспит, не меньше».

Подоткнув под ним одеяло и убрав упавшую на лоб прядь волос, Эми пошла на кухню. Но эта кухня ничем не напоминала ту старую кухню, в которой она когда-то пыталась готовить. Никакого ржавого старья и рваного линолеума.

Эми не удивилась, увидев свежеприготовленный кофе в автоматической кофеварке, а на кухонной стойке еще теплые кексы. Рядом с кофейником лежала карточка: «С любовью, Чарлз». Эми вдруг захотелось заглянуть в холодильник, и, открыв его, она не удивилась, обнаружив, что он забит продуктами. Там были уложенные стопкой на тарелку и обернутые пищевой пленкой тонкие блинчики и клубника для Макса в маленькой корзинке, перевязанной красной лентой с бантом. То, что Чарлз каким-то образом узнал, что Эми и Макс сейчас остановились в этом доме, где Макс провел первые семь месяцев своей жизни, тоже отчего-то не удивило Эми. В Абернети новости распространялись быстро.

Прихватив с собой кофе, два кекса и яйцо всмятку, Эми прошла в гостиную и улыбнулась, увидев огонь в камине. Камин больше не дымил. Какое блаженство, подумала она, иметь возможность с утра посидеть перед камином, попить кофе и поесть вкусной домашней еды и в спокойной обстановке пролистать в памяти все то, что произошло за последние сутки и то, каким образом она оказалась здесь, в своем старом доме!

Все началось с того, что Макс не захотел оставаться у Милдред с новой няней. Но разве всегда все самое главное в ее жизни не начиналось с Макса, подумала Эми и улыбнулась.

Вчера утром, когда Эми вошла в библиотеку, Макс был с ней. Он спал у нее на руках, положив голову ей на плечо. Так бывало всегда, когда Максу было больно или когда он, как сейчас, очень сильно утомлялся. Полдесятого, подумала Эми. К этому времени она планировала перенести на одну из стен два рисунка, а получилось так, что она только пришла на работу.

– Как вы рассчитываете такими темпами закончить работу за шесть недель? – вместо приветствия сказал ей Джейсон. В голосе его чувствовалось недовольство. – Вы что, не понимаете, что у нас мало времени? Библиотека открывается через шесть недель. К нам приезжает президент США. Может, вам это все равно, но для жителей Абернети приезд президента много значит.

– Вы не могли бы говорить потише? – сказала Эми. Его тон нисколько ее не напугал. – И перестаньте на меня так смотреть. Если вы в плохом настроении, не надо портить его другим. Особенно с утра. Мне его уже и так испортили. Другие мужчины.

– Мужчины? – помрачнев, переспросил Джейсон. – Догадываюсь, что это ваш… ваш…

Эми знала, что он хотел сказать «жених», но у него не хватило духу произнести это слово вслух. Может, когда-нибудь она и сможет получить некоторое удовольствие от той игры, что затеяла Милдред, но не сейчас. Сейчас у нее не было ни сил, ни желания играть в игры.

И Джейсон, словно прочитав ее мысли, сказал:

– Макс. Макс, – тихо повторил он. – Вы имели в виду вашего сына.

– Да, конечно, я имела в виду Макса. Он не спал почти всю ночь. Я думаю, что пребывание в новом месте напугало его, и через пару часов знакомства с няней, которую наняла для него Милдред, он решил, что она ему не нравится. Он никогда не любил чужих. Он очень разборчив в своих предпочтениях. Я имею в виду людей.

Джейсон многозначительно приподнял бровь, словно хотел сказать: «С этого у нас все началось тогда», – но вслух ничего не сказал. Без лишних слов он с легкостью и сноровкой, словно всю жизнь только этим и занимался, забрал у Эми крупного и тяжелого малыша и пристроил у себя на руках, где Макс продолжил мирно спать.

– Он совсем без сил, – нахмурившись, сказал Джейсон.

– Он без сил, а я?

– Насколько мне известно, вы никогда не спите, и ничего, – тихо сказал Джейсон, едва заметно улыбнувшись.

– Верно, – сказала Эми и улыбнулась в ответ.

– Пошли, – сказал Джейсон, направляясь к двустворчатым дверям в дальнем конце помещения.

Открыв дверь, Эми затаила дыхание.

– Красиво, да? – тихо, чтобы не разбудить Макса, спросил Джейсон, посмотрев на нее через плечо. – Это комната, которую отцы-основатели из семейства Абернети оставили для членов своей семьи на случай, если кому-то из высокопоставленного семейства захочется сходить в библиотеку. Чтобы не сидеть в одном зале с простолюдинами.

Комната действительно была красивой, но не потому, что в ней было что-то необычное: никаких лепных потолков или заморских изразцов. Что делало комнату такой красивой, так это ее пропорции и окна вдоль одной из стен, выходящие на маленький сад с тыльной стороны здания. Подойдя к окну, Эми увидела, что сад был отгорожен от остальной принадлежащей библиотеке территории стеной.

– О Боже, – сказала она. – Это частный сад?

– Конечно. Вы же не думаете, что дети Абернети стали бы играть с городскими мальчишками и девчонками?

– Как им, должно быть, бывало одиноко, – сказала Эми и, обернувшись, протянула руки, чтобы забрать Макса. – Давайте его сюда. Он тяжелый.

Джейсон не потрудился ответить. Он просто опустил Макса на лежащие на полу диванные подушки и накрыл его одеялом.

– Похоже, вы хорошо подготовились, – сказала Эми и отвернулась, чтобы не смотреть, как Джейсон возится с ее сыном. Иногда Макс смотрел на мужчин так, словно они были существами с другой планеты, и потому Эми переживала из-за того, что ее сын растет без отца.

– Да, – сказал Джейсон и распахнул перед Эми дверь, пропуская ее вперед. Он оставил ее открытой на тот случай, чтобы, если Макс проснется, они могли его услышать. – Я хочу сделать из этой комнаты читальный зал для детей, – сказал он. – Мы пригласим на работу профессиональных чтецов, и здесь будет столько детских книжек, сколько сможет вместить комната. – Он не задавал вопросов, но глаза его умоляли ее сказать, что ей понравилась эта идея.

– Детям Абернети очень повезло, – сказала Эми.

– Да, пожалуй, – ответил он смущенно.

– Так с чего мне начинать?

– Что? – спросил он, глядя ей в глаза.

– Я о фресках. О тех самых, которые не могут ждать.

– Ах да, – сказал Джейсон. – Фрески. Я не знаю. Вы как думаете?

– Мне нужен мощный проектор, чтобы перенести рисунки на стену, и несколько помощников, и еще…