– Что? Я тебя не слышу. Нет, я не хочу шерри, я хочу Паркер.
– Шерри Паркер, старина.
– Ладно. Я забыл, что ее зовут Шерри. – И он действительно это забыл. Он смутно помнил, что как-то подумал, что Шерри весьма неподходящее имя для такой ледяной женщины, как Паркер. – Ты ее позовешь?
– Конечно. Она на кухне с Чарли.
Бертран положил телефон, и Джейсон услышал его шаги.
– Надо же, Шерри и Чарли, – прошептал Джейсон.
– Слушаю, сэр, – сказала Паркер, и Джейсон подумал, что не в состоянии вообразить более неподходящего имени для нее, чем Шерри. – Что я могу для вас сделать? – Поскольку Джейсон молчал, Паркер добавила: – Простите, я провела слишком много времени в Кентукки.
– Да уж, – пробормотал Джейсон, не зная, что на это сказать. – Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала.
– Я догадалась. Вы никогда не звоните, чтобы просто пообщаться.
Джейсон в недоумении посмотрел на телефон. Когда все это закончится и он вернется в Нью-Йорк, придется вплотную заняться своим персоналом, чтобы привести всех в чувство.
– Я собираюсь продиктовать список игрушек, которые вы должны купить. Хочу, чтобы вы завернули их в белую тонкую оберточную бумагу и перевязали красной или зеленой лентой. Вы должны прикрепить к подаркам этикетки, из которых следовало бы, что подарки от Санта-Клауса. Понятно?
– Вполне, – сказала Паркер.
И Джейсон снова поморщился. Его секретарша и в самом деле совсем отбилась от рук.
– И еще хочу, чтобы вы доставили подарки в дом в рождественский сочельник и положили их под елку.
– Понятно. Как я попаду в дом?
– Я оставлю ключи под ковриком.
– Ах, вот они, приятные моменты, связанные с жизнью в маленьком городке! Никакой преступности, никаких опасений за сохранность имущества. Как мне этого не хватает!
– Паркер, когда я захочу узнать ваше личное мнение, я попрошу вас его высказать.
– Да, сэр, – сказала она без тени раскаяния. – Еще что-нибудь?
Джейсон даже испытал пусть мгновенное, но чувство вины за свой выговор. Наверное, у него начали сдавать нервы. Что неудивительно, если учесть, что весь его строго упорядоченный мир в последнее время буквально разваливался на куски.
– У вас есть платье для завтрашнего мероприятия?
– Вы купили мне платье от Оскара де ла Рента, довольно дорогое.
– Хорошо, – сказал Джейсон и, не придумав, что еще сказать, не попрощавшись, завершил вызов.
Сразу после этого он сделал еще один звонок.
– Ну и ну, – кивнула Милдред Томпкинс, когда Джейсон с Максом на руках открыл ей дверь. – Так, значит, вы и есть тот самый ангел-хранитель, что помогает Эми? Не стойте в дверях, пустите меня в дом. На улице холодно.
– Вы ведь ей не скажете? – спросил Джейсон и удивился, услышав собственные интонации. Он почувствовал себя ребенком, который умоляет ничего не рассказывать строгой маме.
– О чем? О том, что ее голубой ангел-хранитель на самом деле один из самых богатых людей в мире?
– Это не совсем так. Хочу сразу вам сказать, что я не миллиардер.
– Иди сюда, мой дорогой, – сказала Милдред внуку, и мальчик без возражений пошел к ней на руки. – Так вы не хотите мне сказать, что тут происходит? Зачем вы маскируетесь под гея, тогда как я знаю, что еще в старших классах вы успели вскружить голову чуть ли не всему женскому населению Абернети? Кстати, сколько у вас по всему миру гражданских жен с детишками?
– Вижу, что вы не изменились, – заметил Джейсон с улыбкой. Он с восхищением смотрел на залитое лаком замысловатое сооружение на голове Милдред. Прядки были тщательно уложены в сложный узор, который не развалился бы даже под напором урагана. – Все такая же любопытная.
– Эми мне не чужая, – ответила Милдред. – Я хочу, чтобы у нее все было хорошо.
– Поскольку рядом с ней нет Билли, который мог бы дать ей все, что нужно? – спросил Джейсон.
– Этот удар был ниже пояса, и вы об этом знаете. Может, у моего сына и было немало пороков, но лучшее, что он сделал в жизни, – это женился на Эми и произвел на свет Макса. – Милдред обняла и поцеловала малыша и, убрав руки внука от своих очков, сказала: – Нет, это не так. Он сделал еще одну хорошую вещь. В тот вечер, когда он умер, Билли был пьян, очень-очень пьян, и он ехал со скоростью около шестидесяти миль в час по извилистой Ривер-роуд. Но он был достаточно трезв и достаточно добродетелен для того, чтобы свернуть и врезаться в дерево, а не в автобус, полный детей, которые как раз в тот момент возвращались с бейсбольного матча.
– Мне нравился Билли, – тихо сказал Джейсон.
– Я знаю. Вы всегда были добры к нему. И именно поэтому я зашла, чтобы посмотреть, как у вас тут идут дела с Эми. Эми – славная женщина. Она умеет видеть в людях лучшее. Не поймите меня превратно. Она не из тех дурочек, которые думают, что все, у кого нет хвоста, рожек и копыт, – хорошие люди. Просто Эми может разглядеть хорошее там, где другие не видят. И ее вера в людей заставляет их стараться быть лучше. Возможно, если бы Билли не погиб, она смогла бы что-то из него сделать. Но тогда… Впрочем, Билли оставил после себя красивую жену и Макса. – Милдред подняла голову. – Итак, сейчас вы хотите рассказать мне, что происходит и почему вы живете с моей невесткой в ее доме?
Джейсон проигнорировал ее вопрос.
– Вы можете завтра посидеть с Максом? Мне нужно кое-куда сходить.
Милдред прищурилась.
– Вы знаете, много странного происходит в последнее время. Например, кто-то купил «Мир малыша» и «Рандеву при свечах» и…
– Что? Кто-то купил магазин одежды?
– Да. Тот самый магазин в Карлтоне, который сегодня устроил шоу с платьем от Диора. Возможно, мы тут, в Кентукки, народ темный, но даже мы знаем, что в магазине типа «Рандеву при свечах» платьев от Диора отродясь не бывало. Вы знаете, сколько стоит такое платье?
– Думаю, мне об этом сообщат, – мрачно сказал Джейсон. – А вы, случаем, не знаете человека, который купил этот магазин?
Милдред улыбнулась Джейсону, забавляя Макса погремушкой.
– Знаю лишь, что он из Нью-Йорка. Вы знаете, что владелец магазина был вашим давним соперником по футболу? Мне вспоминается тот матч, в котором вы должны были отдать ему пас, но по какой-то причине этого не сделали. Вместо этого вы пробежали с мячом до конца поля и забили гол, который решил исход матча. Как звали того мальчика?
– Лестер Хиггинс, – мрачно сказал Джейсон.
– Вот-вот. Он женился на девушке, отец которой владел тем магазином и несколько лет кряду пытался сдвинуть бизнес с мертвой точки. Но ему это не удалось. – Милдред смотрела на Джейсона и улыбалась все шире. – Так что сейчас, возможно, он нашел кому сбыть с рук свою обузу. Есть ведь немало людей, которые могут позволить себе такую покупку.
– На меня намекаете? Когда-то я был богат, но затем приехал в Абернети, и эта поездка исчерпала мои ресурсы.
– Не удается сделать деньги на магазине одежды в Кентукки, даже когда отдаете задаром платье стоимостью в двадцать тысяч долларов?
Джейсон вдруг улыбнулся:
– А вы все такая же сплетница. Так вы можете посидеть завтра с Максом?
– Чтобы вы могли сходить на бал «Беллрингерс»? Я слышала, что из-за вашего самолета Джесси Грин заработал кучу денег на сдаче в аренду посадочной площадки, и теперь он подумывает вообще бросить работу.
Джейсон застонал:
– Ладно, вы победили. Я дам вам пищу для сплетен, но за это я получу человека, который завтра позаботится о Максе. Идет?
– Конечно. А сейчас звоните и заказывайте пиццу, я принесу бутылку бурбона из машины. У Эми дома все равно ничего спиртного нет, можно и не смотреть. Она, вероятно, боится, что Макс напьется.
– Вы не изменились, Милдред. Ни капельки.
– И вы не изменились, Джейсон, – с улыбкой сказала она. – Вы всегда были моим любимчиком.
– Заодно со всеми остальными мальчишками в городе, – заметил он с улыбкой.
– Вы бы посмотрели, как он играет с Максом! – говорила Эми. – Он двадцать минут кряду учил его ползать. У него просто бесконечное терпение. И столько всего хорошего произошло с нами, с тех пор как он появился в доме. Я получаю фантастические призы, покупаю по дешевке прекрасные вещи, и я говорила вам, что он перегладил все белье, пока я спала? Мне никогда еще не доводилось жить с таким бескорыстным человеком. Не то чтобы я жила с ним по-настоящему, но, вы знаете… – Эми замолчала, гоняя вилкой по тарелке латук. Она вдруг подумала о том, чем будут сегодня ужинать мистер Уилдинг и Макс.
