Я обернулся. Передо мной был большой, почти в человека, шар. Из люка в верхней части на меня смотрела маленькая камера. Из люка сбоку высовывалась пушка электрофазера. Люк впереди грозил электрошокером, люк слева — длинной полоской секача.

Я сглотнул и ответил:

— Сто пятьдесят два три нуля восемь ноль пять один три четыре восемь пять.

— Минуту, идет идентификация.

Невдалеке за спиной сфероида появился крадущийся Крез. Я сделал ему отчаянное лицо, что значило: "Скорее! Осторожнее! Не промахнись!".

— Номер в базе данных не обнаружен. Повторите персональный номер.

— Сто пятьдесят два три нуля восемь ноль пять шестнадцать ноль восемь ноль пять, — я перевел дыхание и продолжил — …три нуля пять ноль восемь ноль пять три нуля семь, восемь шесть два нуля шестнадцать ноль восемь пять три нуля два…

Я тараторил цифры, сфероид внимательно слушал, поблескивая лампочками, а сзади к нему подкрадывался Крез. Подойдя на подходящую дистанцию, он навел оружие на сфероида и наморщился.

— Сто три ноль семь шесть два три ноль, — повторял я, задыхаясь, обливаясь потом и недоумевая, почему он медлит, — три ноля двести ноль…

Бабах! Крез наконец-то выбрал точку для выстрела и влепил сфероиду прямо, гм, в общем в ближайшую точку его сферы. Проклятое чудовище покачнулось, замерло… и развернулось в сторону Креза.

— Вы нарушили границу частного владения! Немедленно назовите свой персональный номер! — проклекотало оно Крезу, все еще ждавшему увидеть результат своего попадания, убрало внутрь свои орудия и ринулось за ним.

Крез успел выстрелить еще раз и тут же побежал прочь. Я подобрал свой игломет и бросился за ними.

По джунглям особенно не побегаешь — через некоторое время Крез уже исполнял мой номер.

— Тринадцать ноль восемь, два восемь шесть, — лепетал он роботу, после очередного неудачного выстрела завязнув ногой в узлах лиан на земле, — три ноля пять, два, семь, шесть…

Я стоял за спиной проклятого робота и думал.

Похоже, выстрелом его не убьешь. Что же делать?

— Номер в базе данных не обнаружен, — зловеще возразил Крезу робот.

Крез молчал, глядя на меня с тупой обреченностью.

Я выстрелил роботу в спину, и от нее отскочила какая-то железка. Сфероид запнулся на полуслове и развернулся ко мне.

История повторилась.

Почти успокоившись, ведь по крайней мере логика машины стала мне понятной, я добежал до старого места и начал перечислять роботу цифры и думать, а он стал слушать.

Появившийся за его спиной Крез смотрел на что-то на его спине и делал мне какие-то непонятные знаки, словно откручивая что-то, а я устало повторял цифры, ожидая, когда же он выстрелит. А он не стрелял, а только еще отчаяннее жестикулировал.

— Сто пять, да стреляй же, восемь ноль два, твою мать, три нуля шесть! — почти плакал я.

Сделав мне какой-то яростный неприличный жест, Крез нервно выстрелил и побежал, и чудовище помчалось за ним.

Крез то ли не догадался прибежать в то же самое место, то ли придумал новую стратегию, но бег затянулся, и я выдохся раньше, чем они, споткнулся и упал, и они унеслись прочь.

Пришлось искать их по поломанным веткам и прочим следам. Через несколько долгих минут я наконец услышал вдали отчаянный рев Креза:

— Три-и! Четы-ыре! Пя-ать! Дэл! Где! Ты? Ше-есть!

А вот и круглая спина сфероида. На ней отсутствует один сегмент, вместо него — квадратная ниша, в которой блестят кнопки и лампы.

Прекрасно. Дверца отлетела, теперь можно нажать кнопку и выключить, и проклятые семьдесят баунтов у нас в кармане.

Я пошел к сфероиду, протягивая руку к кнопкам. Но тут какая-то ветка треснула у меня под ногой, и он развернулся мгновенно, как на пружинке.

Телекамера с жужжанием сфокусировалась на моей протянутой руке, я сглотнул и убрал ее.

— Э-э, — извиняющимся тоном сказал я, — мой персональный номер — шестнадцать ноль восемь.

Вместо ответа вжикнули приводы электрофазера, отскочил люк электрошокера и секач со свистом и щелчком встал в боевую позицию. В следующее мгновение Крез за спиной сфероида сделал гигантский прыжок, в конце которого с хрустом всадил что-то ему в спину.

Раздался треск, орудия робота одновременно вздрогнули. Крез с яростным рычанием отпрыгнул назад. Робот повернулся набок и замер. Из него с треском повалил огонь и дым. Крез с ругательствами плясал возле него, то приближаясь, то отскакивая.

Я присел на траву, почти лишившись чувств от пережитого, но поборол себя и встал.

Робот разгорался все сильнее, и Крезу пришлось отступить с мрачным видом. Он посмотрел на меня так, словно я только что предал все человечество, весь животный и растительный мир, и даже микробов.

— В чем дело? — не выдержал я.

— Кинжал, — ответил он. — Не успел. Выдернуть.

Он сплюнул и с ненавистью посмотрел на робота.

Сфероид горел весь день, вечер и ночь, раскалившись под конец добела. Но Крез не желал уйти, оставив оружие в трупе врага.

К утру огонь прекратился, но еще долго оставшаяся масса остывала. Я успел и поохотиться, и поспать, и поесть. К вечеру Крез наконец смог забраться внутрь и вытащить клинок — по счастью, он остался нетронутым, хотя пережившее огонь железо заметно сдало.

— Ничего, — пробормотал Крез, ласково поглаживая лезвие, — мы с тобой Брешию прошли, я тебя восстановлю.

Толстячок, которому в качестве доказательства мы представили фрагмент телекамеры, уцелевший потому что сразу отвалился, пытался возразить что-то, но Крез грубо отнял у него деньги, и мы пошли дальше — в бар, к чувихам, морю, киру и верченым почкам.

— Шестнадцать ноль восемь, — сказал Крез и ласково похлопал меня по плечу.

— Три, четыре, пять, — улыбнулся я ему в ответ.

Проклятый цветок.

— Только не вздумайте лизать его сок! — сипло сказал мне престарелый любитель пляжного отдыха.

Я понимающе улыбнулся, щурясь на жаркое солнце.

— Конечно, — соврал я. — Я не буду лизать этот сок. Зачем? В мире есть много других удовольствий.

— Тем более, кажется, вы сегодня уже немного выпили, — полувопросительно, полуутвердительно произнес старик, глядя на меня с видом заправского детектива.

Тоже мне, сыщик! Учитывая, сколько я успел с утра вылакать сначала с Тейшей, потом с Хозяйкой, от моего выдоха должна была появляться спиртовая роса на протяжении нескольких метров кругом!

Я неопределенно пожал плечами.

— Вы же не собираетесь лизать этот сок? — продолжал он пытать меня.

Вот зануда.

— Нет, что вы.

Старик с видом явного облегчения отвернулся, и я тут же слизал блестевшую на солнце капельку.

Фу ты, как горько! Против воли я скорчил страшную гримасу, и тут старый хрыч снова повернулся ко мне.

Пришлось тут же снова сменить гримасу на улыбку, как бы тяжело это ни было.

— А вот за тем мысом…

Внезапно нахлынувшая волна головокружения смыла его слова из моей головы.

Я стоял, и улыбался ему как идиот, но ничего не слышал.

Видимо, не дождавшись от меня нужного эффекта на свои слова, старик пожал плечами и пошел прочь.

Тут до меня медленно просочились его слова. Видимо, от того, что они просочились все сразу, я расслышал их скопом в одно мгновение.

Речь шла о рыбаке, который, поссорившись с женой, нализался этого сока и ушел в море. Только через несколько месяцев его высохший труп нашли привязанным к мачте лодки, дрейфовавшей без парусов в море, недалеко за тем самым мысом. Кто его привязал, учитывая, что в плавание он отправлялся один, так и осталось тайной.

Да, пожалуй, широкая улыбка была не слишком удачным выбором для слушателя этой истории.

Но я ничего не мог поделать с собой. Улыбка намертво приклеилась к моей физиономии.

Запах моря был каким-то уж слишком соленым и жгучим. Пришлось потрясти головой, чтобы прогнать навязчивое желание привязать себя к мачте и отправиться в море, куда глаза глядят.