Правда, в кустах меня схватила за руку змея. Дождавшись, пока ящеры повернут назад и скроются в зарослях, я придушил ее, сорвал с руки и выбросил в другие кусты, где ее сожрал кто-то другой.

Меня догнал Крез. Он уже курил уизон.

— Берем вещи, — сказал ему я, задыхаясь от ярости, — и сваливаем!

Он удивленно посмотрел на меня.

— Ты что? Они еще не накупались.

— Кто, чувихи?

— Нет, ящеры!

— Ну ладно. — В моей голове возникло простое решение.

Когда мы вернулись к водопаду, я достал из ранца забытый нами отпугиватель и навел на ящеров.

— Стой! — встревожился Крез и предостерегающе поднял руку. — Подожди!

Я коварно усмехнулся и нажал на спуск.

В следующее мгновение волна ужаса чуть не снесла меня с ног. Колени подогнулись, и я бессильно сел на камни. Сердце колотилось как ужаленное.

— Ты держишь его излучателем к себе, — с досадой поморщился Крез. — Поверни вот так.

Я понял свою ошибку и выстрелил в ящеров. В следующее мгновение их как ветром сдуло — одни забились в щели между камнями, другие лихорадочно бежали прочь, третьи прыгнули в водопад и упали вниз вместе с водой.

— Марчи, ты просто волшебник! — воскликнула Кэя и бросилась меня целовать.

Подавив желание выстрелить и в нее тоже, я торжествующе оглянулся на Креза. Он небрежно пожал плечами и закурил уизон.

Солнце уже перевалило за полдень, когда мы проводили наконец утомленных девушек домой, стараясь остаться незамеченными, и вернулись в джунгли.

Я шел по тропинке прочь от поселка, вдыхая ароматы цветов, трав, гниющей опавшей листвы, а в ушах все еще стоял девичий смех, а перед глазами — брызги водопада, изумрудная глубина водной чаши и ласковое тепло нагретого желтого камня.

Крез шел за мной, насвистывая веселую песенку.

Вскоре прибрежные заросли на песке кончились, и начались заболоченные джунгли, прорезанные вдоль и поперек ручьями. Над толщей гниющих растений стояли на воздушных корнях деревья с широкими листьями. Ноги утопали в иле и торфе, скользили по покрытым слизью корням, цеплялись за упавшие стволы и лианы. В поисках опоры я хватался за ветки, время от времени пугая сидевших на них жуков и змей. Они отвечали мне укусами, и челюсти противно скребли по пластиковым щиткам перчаток.

В воде между деревьями длинные змеи охотились на прыгучих скорпионов и многоножек. В воздухе трещали аденыши, к счастью, здесь еще довольно мелкие, всего в ладонь — более крупным, видимо, было неуютно в густом переплетении ветвей.

Воздушные фильтры гудели, на глазах пожирая энергию аккумулятора. Я выключил их и сразу стал задыхаться от прелой вони грибов, водорослей и удушливых сине-зеленых цветов, чьи лепестки широкими тарелками расстилались на корнях и стволах деревьев. Воздух, казалось, можно было резать ножом и раскладывать по тарелкам, как протухший на жаре студень.

Крез шел впереди, поглядывая на экран навигатора. Вскоре мы нашли след вездехода Тейши — он ездил здесь через джунгли, видимо, достаточно регулярно, проложив дорогу из сломанных и пригнутых стволов мелких деревьев. По этой просеке свободно гулял ветерок, поэтому здесь было не так душно, но идти по бурелому было еще труднее.

Крез, однако, каким-то чудом порхал со ствола на ствол и стал быстро уходить вперед. Дождавшись в третий раз, пока я доковыляю до него, он наконец рявкнул:

— Рожденный летать, ходить не может! Почувствуй ритм!

— Какой ритм? — не понял я.

— Не перебирайся со ствола на ствол, как раненая лягушка! Порхай в ритме танца! Смотри, вот так!

Он встал на ствол и, напевая что-то, легко перепрыгнул на следующий. Со стороны действительно выглядело, как будто он танцует — какой-то сложный и ломаный, но ритмичный танец.

Я смотрел на него, пока он не скрылся из глаз, затем попытался сделать так же. Вскоре у меня получилось, и идти стало гораздо легче.

Поначалу я был так сосредоточен на ритме, что не мог обращать внимание на что-то другое. Но затем мозг привык, и работа по слежению за моим танцем ушла куда-то вглубь. Я снова краем глаза следил за происходящим.

— Молодец! — рявкнул Крез и запорхал вперед еще быстрее. — Мы в ритме танца! Тебе некуда деваться!

"Это точно", согласился я, поглядев по сторонам. Деваться мне из этого зеленого ада было совершенно некуда.

Но почва постепенно становилась суше. Через некоторое время джунгли кончились, и дорога, проложенная вездеходом, вошла в заросли засохших растений высотой выше моей головы. Полностью сухие стебли с руку толщиной увенчивались широкими зонтиками, благоухавшими кисло-цветочным ароматом. Над ними реяли целые облака насекомых.

Увидев слева полянку, на которой посреди затоптанных и поломанных стволов лежал обглоданный скелет ящера, Крез махнул мне рукой.

— Привал.

Мы достали по мясному батончику и даже смогли их съесть через некоторое время, несмотря на атаки мух, привлеченных запахом еды. Несытый Крез достал второй батончик, но тут прямо за моей спиной раздался такой звук, что мы оба подскочили от неожиданности.

— Крак!

Я оглянулся. Какая-то темная тень величиной с большую собаку маячила между желтыми стволами высохших растений.

— Только не стреляй, — попросил Крез.

— Крак! — снова сказала тень голосом большого попугая.

— Он чего-то хочет, но боится тебя. Подойди ближе ко мне.

Я удивленно пожал плечами, убрал игломет и ушел на другой конец поляны, чтобы получше разглядеть скелет ящера.

Это был завродин — млекопитающий ящер. Вернее, его остатки. Пожалуй, большой клыкастый череп был неплох, но тащить его с собой ради сотни баунтов мне было лень.

Я обернулся к Крезу и застыл, увидев приближавшееся к нему существо. Оно было похоже на ящерицу с тонкими передними лапами, от локтей которых к телу тянулась кожистая перепонка, и короткими и толстыми задними. Спина была покрыта шерстью.

Кракер. Мелкий летающий хищник.

— Крак! — повторило существо Крезу, раздув горло, и Крез расплылся от умиления.

— Иди сюда, мой маленький! Утю-тю-тю! — проворковал он, сделав губы трубочкой.

Но ящер снова кракнул и придвинулся к батончику Креза, пожирая его глазами. Судя по тому, как он неловко переваливался, у него была сломана правая лапа.

Улыбка Креза погасла. Он со вздохом посмотрел на батончик.

— Крак! — сказало существо, осмелев и придвинувшись еще ближе.

— Ну, — недовольно проворчал Крез и встал, и кракер испуганно метнулся прочь. — Ладно. На, так и быть… скажи спасибо доброму дядюшке Крезу.

— Я думал, ты хочешь его подстрелить на обед, — презрительно заметил я, глядя, как он отрезает кусок батончика и кидает животному.

— На обед я найду что-нибудь поаппетитнее, — проворчал Крез.

Кракер ухватил батончик и убежал прочь, а мы пошли дальше.

Пройдя через сухостой по следу вездехода, мы вышли к густой черно-зеленой стенке переплетенных кустарников высотой до пояса, внутри которой громко жужжало и стрекотало. Крез остановился и озадаченно ткнул стенку ногой.

— Гудит, как атомный трансформатор, — заметил он.

Стенка ответила усилившимся гулом.

Судя по слабо просматривающейся колее, здесь вездеход въехал с песка прямо на эту стенку — но за прошедшее с тех пор время она успела прийти в себя и приподняться.

Делать было нечего, мы полезли на нее вслед за вездеходом, с трудом пробираясь в переплетении тугих ветвей и отмахиваясь от беспокойных обитателей, испуганных нашим вторжением.

Каждый шаг требовал выдрать ногу из цепких объятий лиан, перенести ее над липкими побегами, найти для нее новую точку опоры, перенести на нее центр тяжести, убедиться, что он устойчив, найти дополнительные точки опоры для рук, заняться переносом следующей ноги. Промежуточные опции — скинуть с себя очередное бегающее или ползущее создание, отцепить запутавшийся предмет снаряжения, удержаться от переворачивания и падения. Бонус — переворачивание и падение с последующим подъемом обратно.