Против них ли ты хочешь противопоставить свою ничтожную силу, Марк? Призраки своих королевских регалий? Все равно что вымерший ящер захотел бы зарычать…

Кого противопоставишь ты полицейским и солдатам, получающим зарплату только за то, чтобы каждый день тренироваться попадать в голову с первого выстрела? Кого выставишь против мощных воинов, каждый день с удовольствием качающих мышцы?

Как ты, каждый день делающий нелепые ошибки и не помнящий ничего, можешь противостоять банде мудрецов, опутавших паутиной заговоров могущественного колосса Монархии? А ведь там были рыцари, аристократы и философы, не чета тебе.

Мэя! Наивная юная принцесса, поверившая в меня! Жаль, что я не забыл о ней — воспоминание придавило меня тяжким грузом. Одно дело разбивать и выбрасывать свои мечты — это не так трудно и тяжко, как разбивать мечты чужие. Всего-то надо было от меня этой девушке — победить республику и стать королем, ха, ха, ха….

Ничего. Я просто иду на побережье — там, где мои друзья, где Крез, с которым я буду лежать на берегу, слушать шум волн и лить кир в горло. Чтобы заработать на еду и кир у Хозяйки, достаточно иногда ходить за чанкой и ловить рыбу. А когда я стану старый, буду зарабатывать у потомков местных байками о своих приключениях. Таким образом, без кира я не останусь, а жизнь все равно когда-нибудь кончится.

А Мэя поймет, что надеялась не на того, разочаруется во мне и вернется на материк.

Что ж, прекрасный план. Решено — я остаюсь на Кинхаунте.

Устав от этих мыслей, я уснул.

Ночью пошел дождь. Я не знал, где искать убежища, поэтому остался там, где сидел, полностью отдавшись лившим с неба холодным струям. Когда дождь утих, я уснул снова.

Проснулся я от жгучей боли. Моим открытым глазам предстал цианидный комар, расположившийся с удобством на моем плече и уже сосавший из меня кровь.

Я хотел убить его, но решил, что это было уже бесполезно, и остановил мою занесенную руку. Комар вытянул из меня столько крови, что его брюхо раздулось и отвисло гранатовым пузырем, и с трудом взлетел с меня и улетел.

На моем лбу выступила обильная испарина, страшная слабость овладела мной, и я потерял сознание. Умом я понимал, что смерть пришла ко мне, но душа и тело отказывались в это верить.

Черт побери, я только что отказался от всего и решил остаться на Кинхаунте! И в этот момент меня убьет какой-то цианидный комар?

Меня долго била лихорадка — так, что под конец я поверил, что умираю. Тем не менее, вскоре я проснулся. Плечо распухло и болело, но в теле чувствовалась необычная легкость. Я понял, что смерть откладывается, а время идет, встал и пошел дальше.

Не буду рассказывать, через какие приключения я прошел по пути — честно говоря, я толком и сам не помню. Меня кусали, я кусал, меня пытались убить, я убивал в ответ. Вечером какого-то дня я увидел в джунглях бедолагу, похожего на меня, он беззаботно дремал у потухшего костра, в то время как к нему подкрадывалась большая хищная ящерица. Я скакнул вперед и ткнул ее копьем, и она испуганно убежала, а этот дуралей даже не проснулся. Я постоял над ним, размышляя, но решил не будить — уж очень он был похож на меня, до такой степени, что я подумал, что все это всего лишь мне снится.

Так я шел, наверное, до следующего вечера — начался густой и мелкий дождь, утопивший лес в сером однообразном мареве, и я перестал различать день и ночь. Когда усталость сковала мои ноги, я развел костер и задремал возле него, даже не попытавшись найти что-нибудь на ужин.

Проснулся я от резкого движения и открыл глаза — незнакомец, похожий на меня, ударил копьем ящерицу, явно подкрадывавшуюся ко мне, и она испуганно метнулась в траву.

Проводив ее взглядом, незнакомец присел к моему потухшему костру, подбросил в него веток и протянул руки, грея их над огнем.

Я внимательно посмотрел на него — он был очень похож на меня. Даже браслеты были те же самые.

Он посмотрел на меня с каким-то любящим сожалением:

— Привет, Марк.

Я кивнул.

— Привет.

Согревшись, он сел, привалившись спиной к дереву, и бездумно смотрел на огонь, и язычки пламени отражались в его усталых глазах.

— Слушай, а пошли дальше вместе? — предложил я. — Столько классных трюков можно придумать.

Он улыбнулся.

Незаметно сам для себя я задремал и улетел куда-то в мир снов, затем снова проснулся. Передо мной все так же сидел мой двойник и задумчиво смотрел в костер.

Я вспомнил о своем предложении.

— Ну что, пойдем вместе?

— Крак! — громко вскрикнул он и скакнул прочь, неуклюже присев на сломанную лапу.

От неожиданности я вздрогнул и широко раскрыл глаза — прямо на меня смотрела гигантская хищная ящерица, подобравшаяся перед прыжком. Я едва успел подхватить копье и выставить ей навстречу, как она прыгнула на меня и со всего маху насадилась открытой пастью на острие копья, другим концом зарывшегося в землю.

Я попятился и уперся спиной в ствол дерева. Ящерица билась, как будто пытаясь соскочить с копья, но вскоре ее движения перешли в конвульсии. На меня напал какой-то паралич — я хотел забрать свое копье, но боялся пошевелиться. Пока она не затихла, я так и стоял, как вкопанный, и только после этого сдвинулся с места, забрал копье и пошел дальше по туманному, застывшему в предрассветных сумерках лесу.

Я шел и думал, что наш знакомый кракер — а это, без сомнения, был именно он, или его близнец с такой же сломанной лапой — отблагодарил нас за помощь тем, что спас мне жизнь.

Как бы то ни было, дня через четыре джунгли кончились. Обессиленный, исколотый и искусанный, я вышел на побережье. Вид у меня был тот еще — золотые браслеты, набедренная повязка и копье в руке, и весь в свежих шрамах.

Неудивительно, что встреченные мной утренние рыбаки при виде меня остановились как громом пораженные.

— Где бар Хозяйки? — хрипло осведомился я.

Один из них махнул мне рукой.

— Туда. Час где-то идти.

И я пошел в ту сторону.

Не дождавшись конца пути, силы покинули меня, и я брел по песку в полном изнеможении, не обращая внимания на удивленные возгласы вокруг. Спустя часа два, не помня себя, я ввалился в бар Хозяйки, упал на стул, снял надоевшие браслеты и Кулай, положил все это на стол, и уронил голову на руки.

Из оцепенения меня вывело ощущение чего-то прохладного рядом. Я открыл глаза и скосил их в ту сторону, не поднимая головы.

Конечно. Я схватил источник прохлады и осушил его наполовину.

— М, какие браслетики, это в уплату долга? — вкрадчиво проворковал голос Хозяйки над головой.

Звякнуло золото, и в моей душе волной цунами встал гнев.

— Ага, сейчас… — прохрипел я и хотел рявкнуть "На колени перед своим повелителем, тварь!", но передумал.

— Пожалуй, я согласна.

— На колени, тварь! — рявкнул я и посмотрел на нее снизу вверх так, как будто смотрел сверху вниз.

Надо же, эта боевая корова что-то почувствовала — вместо того, чтобы размазать меня в лепешку, как она могла, она дрогнула, поджала губы и ушла.

Однако кир все лился и лился мне в горло, так что один из браслетов пришлось отдать Хозяйке в залог возвращения долгов. Впрочем, я неплохо смотрелся и с оставшимся.

Ближе к вечеру в бар пришли Крез и Мэя. К тому моменту я был уже между небом и землей, поэтому с одинаково блаженной улыбкой слушал и их упреки, и их просьбы рассказать подробнее о моих приключениях.

Одно я знал точно — они не поверят мне, а если и поверят, то ничего хорошего из этого не получится. Поэтому я сварганил на скорую руку версию — был не в себе, ушел бродить в джунгли, где наткнулся на гробницы древних вождей. Там нашел эти браслеты и копье, и долгим путанным путем вернулся сюда.

Крез, однако, не поверил мне.

— И за все это время ты совсем не похудел. Царапины и укусы у тебя все свежие. Чем же ты питался в джунглях, мой юный друг?

Кажется, я успел поймать свои глаза до того, как они забегали.