Причины сближения цен вполне ясны. Дешевый транспорт наводнил Европу зерном и мясом, сбив цены в Старом Свете и подняв их в Новом, где они до этого были совсем ничтожными. Это, в свою очередь, понизило в цене фермерские хозяйства в Старом Свете и повысило в Новом.

Сближение рынков капитала понять еще проще. С появлением телеграфа исчезла неопределенность, связанная с процентами на удаленных рынках, появилась возможность передавать капитал и кредиты «по проводам».

Причины уравнивания заработной платы более противоречивы. Наиболее очевидное и вероятное объяснение состоит в миграции, которую вызвала возможность заработать в Новом Свете. Европейцы ехали через океан не за свободой и не потому, что там улицы вымощены золотом, — просто за более высокой почасовой оплатой. В конце XIX века ирландский столяр мог гораздо лучше заработать в Нью-Йорке, а итальянский крестьянин мог процветать в бескрайних аргентинских пампасах так, как никогда не удалось бы ему на клочке родимой земли. Но как только через океан направилось слишком много народу, эта разница постепенно исчезла, сократив миграцию еще до того, как за это взялись при помощи законов. В 1900 году в Аргентине заработки были почти втрое выше, чем в Италии. К 1950 году они уравнялись, а к 1985 году средний итальянец зарабатывал в четыре раза больше, чем его родственники-эмигранты в Аргентине.^{611}

Если разложить итоги транспортной революции XIX века по пунктам, то рабочие Старого Света и землевладельцы (в основном фермеры) Нового выиграли, а рабочие Нового Света и землевладельцы Старого проиграли. Интересно, что многие американские рабочие в период 1870-1913 годов стали жить лучше, но эти улучшения незаметны по сравнению с качеством жизни их британских коллег. То же самое нельзя сказать про английских землевладельцев, потому что земельная рента снизилась катастрофически.

В 1941 году, на волне последствий закона Смута—Хоули, посреди мировой войны, которой он способствовал, преподаватель Гарвардского университета и австриец по происхождению Вольфганг Столпер вместе с молодым коллегой Полом Самуэльсоном задался вопросами теории торговли. Он хотел знать, почему классическая экономика учит, что все государства получают от торговли прибыль, а в работах Хекшера и Олина утверждается, что с увеличением торговли заработная плата в некоторых странах должна упасть, к несчастью для рабочих.

Самуэльсон предположил, что Столпер на пути к большому открытию, и оба они взялись за работу над тем, что позже будет названо теоремой Столпера—Самуэльсона, моделью, позволившей заглянуть в политику глобальной экономики — кому повезет, кому нет, и, что самое главное, как последствия политических процессов влияют на судьбы наций.

Язык экономиста — математика, и для создания рабочей модели Столпер и Самуэльсон взяли только два продукта и два фактора, один из которых используется данным государством мало, по сравнению с другими государствами, а другой сравнительно интенсивно. Эта модель предсказывает, что протекционизм по отношению к владельцам ресурса, который используется сравнительно мало, вредит владельцам второго ресурса.^{612},[86] При свободной торговле происходит обратное. (Рассматриваются факторы, типичные для классической экономики: земля, труд и капитал.)

Посмотрим, как эта модель действует. Если в государство А бедно трудом, а в государстве Б его в избытке, то заработная плата будет ниже в Б, следовательно, продукт, произведенный в Б, будет дешевле. При свободной торговле продавцы и потребители предпочтут менее дорогие товары, произведенные в Б. Рабочие Б выигрывают, а рабочие А проигрывают. Для двух других факторов это тоже верно. Свободная торговля идет на пользу фермерам в странах, богатых землей, и капиталистам в странах, богатых капиталом. Она вредит капиталистам в странах, бедных капиталом.[87]

В терминах Столпера и Самуэльсона, «свободный рынок» и «протекционизм» касаются не только пошлин и запретительных мер, но и стоимости перевозки. Снижение стоимости доставки играет ту же роль, что и снижение тарифов. Иными словами, снижение стоимости перевозки одного бушеля зерна на 50 центов и снижение таможенной пошлины на 50 центов за бушель зерна увеличит торговлю зерном примерно в равной степени.

Что же это означает на практике? До 1870 года Англия, по сравнению с другими государствами, была богата капиталом и трудом, но бедна землей. За определенный период резко выросли тарифы по всему миру, особенно в США после Гражданской войны, но торговля росла, по мере того как снижалась стоимость перевозок, когда рост тарифов не успевал компенсировать это снижение. Табл. 13-1 показывает «решетку Столпера—Самуэльсона» для нескольких стран в разные периоды времени.

США до 1900 г. …… земля — труд, капитал

США после 1900 г. …… земля, капитал — труд

Англия с 1750 г. по наст, время …… труд, капитал — земля

Германия до 1870 г. …… труд, земля — капитал

Германия 1870-1960 гг. …… труд — капитал, земля

Германия после 1960 г. …… труд, капитал — земля

Теорема Столпера—Самуэльсона позволяет предсказать, что главная выгода от выросшей торговли в каждом государстве достается обладателям фактора, который используется интенсивно — капиталистам и рабочим в Англии и землевладельцам (фермерам) в США. В точности так все и произошло, и не случайно, все три группы стояли за свободную торговлю. Точно так же неудивительно, что обладатели фактора, который использовался меньше — английские землевладельцы, американские рабочие и капиталисты — поддерживали протекционизм.

А как же континентальная Европа? В целом, эти государства имели недостаток в капитале и земле, зато избыток рабочей силы. Теорема Столпера—Самуэльсона предсказывает, что падение транспортных расходов после 1870 года должно вызвать волну протекционизма для континентальных капиталистов и фермеров. И снова теория попадает в точку. Европейские фермеры отреагировали бурно и положили конец эпохе свободной торговли, которая началась с договора Кобдена—Шевалье и отмены «хлебных законов».

Впрочем, французов этот закон никогда не радовал. Демократические силы и фермеры рассматривали его как монархический государственный переворот деспотичного Наполеона III. Когда унизительно проигранная франко-прусская война (1870-1871 гг.) положила конец Второй империи Наполеона III, французская поддержка свободной торговли сошла на нет.

Когда родилось новое французское государство — Третья республика, — почти сразу же из Нового Света хлынул поток пшеницы. С незапамятных времен французских фермеров, особенно тех, кто жил в глубине страны, защищали расстояния и географические особенности. Железные дороги и пароходы разрушили эти удобные барьеры, и к 1881 году импорт зерна превысил отметку в миллион тонн. Дешевое импортное зерно разоряло все больше французских земледельцев. Они жаловались, что на смену старой изоляции, вызванной плохими телегами и разбитыми дорогами, пришла новая напасть. Слишком много было во Франции земледельцев, чтобы правительство могло не обращать на них внимания. Даже в конце XIX века около половины рабочей силы страны все еще трудилось на полях. Протекционистские меры были поддержаны и французскими финансистами в погонах, владельцами другого незначительного фактора — капитала. Местные финансисты, все в долгах после провальной франко-прусской войны, также видели спасение в повышении ввозных пошлин. Это сочетание интересов французских капиталистов и фермеров оказалось решающим. В Англии, наоборот, только одна шестая рабочей силы была занята в сельском хозяйстве. А английские финансисты, источником капитала которых была промышленность и торговля, противились протекционизму.^{613}