— Спасибо. — Она снова улыбнулась ему. — Знаешь, — сказала она, — я почти рада, что тебя ранили.

Он поднял бровь:

— Не понял.

— Это самый долгий наш разговор за столько лет. Я соскучилась по подобным беседам. Я соскучилась по тебе, Джибб.

— Я знаю, — тихо сказал он. — Я тоже соскучился.

Она подошла к нему и взяла его за руку:

— Ты когда-нибудь простишь меня?

Он нахмурился:

— За что?

— За любовь к Оррису.

— Я простил тебя давным-давно, — сказал он, опуская взгляд на свои руки. — Я никогда не переставал любить тебя.

Она перевела дух, не зная, что отвечать. Было бы легче, если бы он рассердился на нее.

— Мне очень жаль, — прошептала она спустя некоторое время.

Их глаза встретились, и он улыбнулся:

— Не нужно меня жалеть.

Они стояли в тишине и слышали, как Премель отдает приказ закончить тренировочные упражнения.

— Он поднимется сюда, — сказал Джибб, а выражение его лица снова стало суровым. — Я не уверен, что от этих допросов есть хоть какой-нибудь толк. Мы от него так ничего и не узнали.

— Да, не узнали, — согласилась она. Идея этих допросов принадлежала ей, это был компромисс некоего рода, целью которого было успокоить Джибба, после того как она отказалась бросить Премеля в тюрьму. Когда бы Премель ни освобождался от служебных обязанностей, он должен был являться на допрос в кабинет Мелиор. — Но, по крайней мере, мы всегда знаем, где он, — заметила она после краткой паузы. — Я думаю, ты захочешь встречаться с ним только лишь из-за этого.

Джибб слегка наклонил голову, признавая ее правоту.

— Кроме того, — продолжила она с улыбкой, у меня такое чувство, что эти разговоры заставляют Премеля чувствовать себя неопытным изгоем, арестованным по обвинению в пьяной выходке.

Он улыбнулся. Минутой позже раздался стук в дверь.

— Войдите, — крикнула Мелиор.

Дверь открылась, и вошел Премель. Его лицо раскраснелось, а форма потемнела от пота. Подходя к стулу, на котором он обычно сидел во время допросов, он смущенно взглянул на Мелиор. Но он ничего не сказал и даже не взглянул на Джибба.

— Как прошла строевая подготовка? — спросила Мелиор.

— Прекрасно, Правительница, — ответил он, опускаясь на стул.

— Хорошо. — Она посмотрела на Джибба и подняла брови. — С чего начнем сегодня?

Генерал покачал головой. С приходом Премеля выражение его лица помрачнело.

— Я не знаю, — ответил он.

— Вернемся к золоту, — предложила Мелиор после недолгого молчания. — Сколько ты от него уже получил?

— Двадцать два слитка, Правительница.

— Двадцать два слитка, — повторила она низким голосом. Он ей уже это говорил, день или два назад, но она все еще с трудом верила в это. Это было гораздо больше, чем она платила Джиббу за целый год, а ведь, как явствовало из слов Премеля, Марар нанял кого-то и в службе безопасности Вирсии. Вне всякого сомнения, он немало платил и другому лазутчику. Она подошла к окну, рассеянно проведя пальцем по краю своего светящегося красного церилла. — Откуда он берет все это золото?

— Я не знаю, — ответил Премель.

При этих словах она подняла взгляд.

— Я и не думала, что ты знаешь. Я просто размышляла вслух. — Она замолчала, вспоминая свой последний разговор с Мараром. Он говорил о том, что хочет еще больше богатства, о неудовлетворенности своим положением в Лон-Сере. «У меня нет всего того, что есть у тебя. И даже того, что есть у Вирсии. Даже сравнивать не стоит». И тем не менее он разбрасывает золото направо и налево, как пьяный лорд. Она снова посмотрела на Премеля. — Ты сказал вчера, что Марар передумал убивать меня, что он решил, что живой я буду полезнее ему, чем мертвой, так?

— Да, Правительница.

— Он сказал тебе почему?

— Нет, не сказал. Он редко что-либо мне объясняет. Он дает мне приказы и золото. Вот и все.

— Ты жалуешься? — сурово спросил Джибб.

Премель нервно потирал руки все это время, а сейчас опустил на них взгляд.

— Нет, генерал. Я просто отвечаю на вопросы Правительницы.

— Что ж, делай это без жалости к самому себе. Нам это неинтересно.

— Да, генерал.

Мелиор хотела, чтобы Джибб был с Премелем помягче, но не собиралась обсуждать это в его присутствии. Она думала о другом. Золото — ключ ко всему, осознала она с внезапной уверенностью. Она не знала, откуда берутся эти вспышки интуиции, но за годы, прошедшие после получения камня, она научилась доверять им почти так же, как своему Дару прозрения.

— В чем дело? — спросил Джибб, внимательно глядя на нее.

— Я думаю о Мараре. Последний раз я говорила с ним после заседания Совета; он связался со мной по своей инициативе. Раньше я об этом особо не задумывалась, но сейчас поняла: он собирался предложить мне союз.

— Союз? — спросил Джибб скептически. — Но он пытался убить вас.

— Да. И затем он решил, что это ошибка.

Она посмотрела на Премеля:

— Правильно?

Тот кивнул:

— Он мне так говорил.

— Если бы только мы могли выяснить, почему он передумал, — продолжила она. — Если бы я знала, почему он связался со мной в тот…

Она замолчала, ее прервал пикающий звук, исходящий от пояса Премеля. Они с Джиббом уставились на него, а тот в свою очередь стал таким же белым, как стены ее комнаты.

— Что это было? — спросила она.

Премель нервно сглотнул и затем, отстегнув прибор, протянул его Мелиор.

Тот запиликал во второй раз.

— Изделие не из наших, — сказала она.

— Да, Правительница, — подтвердил Премель. — Мне передали его вместе с первой партией золота. Через него Марар связывается со мной.

Джибб схватил Премеля за рубашку и приподнял его со стула:

— Почему ты нам раньше об этом не сказал?

— Я об этом просто не подумал, — ответил он довольно спокойно. — Я ношу эту штуку на поясе. Большую часть времени я даже и не помню, что она там.

— Я тебе не верю!

— Все в порядке, Джибб, — сказала Мелиор.

Джибб метнул на нее взгляд и открыл рот, собираясь возразить. Но вместо этого он снова сердито уставился на Премеля и бросил его обратно на стул.

— Ну, так что должно произойти сейчас? — спросила Мелиор.

Премель облизал губы:

— Это — вызов. Обычно я возвращался к себе в комнату и связывался с ним с помощью говорящего экрана.

— Тогда пошли, — сказала она, направляясь к двери.

— Подождите! — На лице Премеля появилось паническое выражение. — Он захочет узнать, мертвы ли вы. — Он нервно метнул взгляд на Джибба. — Вы оба.

— Я пока еще не мертва, — сказала Мелиор. — А ты?

Джибб покачал головой.

Она снова повернулась к Премелю:

— Мне это не кажется очень сложным вопросом.

— Но…

Мелиор почувствовала, что теряет терпение.

— Придумай что-нибудь, Премель. Солги ему. Это ведь не так трудно. Нам ты лгал достаточно долго.

Тот снова опустил взгляд.

— Да, Правительница, — упавшим голосом сказал он.

— Или еще лучше, — добавила она, ибо в этот момент ей в голову пришла мысль, — скажи ему, что ты уже разработал план. И завтра о нас позаботишься.

— Завтра? — спросили мужчины в один голос. Затем посмотрели друг на друга, и Джибб нахмурился.

Мелиор пришлось сдержать улыбку:

— Да. А теперь в комнату Премеля. И соображайте быстрее, мальчики. Нам нужен план.

Ожидание казалось Марару бесконечным, хотя он уже должен был привыкнуть к этому. Премель в последнее время отвечал на его вызовы на редкость медленно. Ему нужно создать у Премеля впечатление, что если он больше не хочет получать золото от Стиб-Наля, то кто-нибудь еще из Службы Безопасности Мелиор с радостью согласится.

Марар осознал, что проблемы с Премелем начались, когда он приказал ему убить Джибба. Очевидно, он просто не годится для этого задания. Возможно, если учесть его неудачу при попытке убить Мелиор в первый раз, он не способен даже и с гилдрином разобраться. Марару было настолько приятно то, что он смог нанять человека, который по должности был третьим после Мелиор и Джибба, что он даже не подумал, подходит ли Премель для выполнения этих заданий. Охранник с радостью взял золото и открыто заявил о чувстве глубокой враждебности по отношению к Мелиор, но он более десяти лет был частью команды Службы Безопасности под руководством Джибба. За столь долгий срок невозможно не достигнуть определенного уровня преданности, с которым даже золото, вероятно, ничего не может поделать.