Сонель подошла к нему и взяла за руку, просунув свои пальцы между его пальцев.

— Для этого требовалось мужество, Баден, — сказала она ему низким голосом. — Я знаю, как сильно ты хотел пойти. И я горжусь тобой.

Он слегка улыбнулся ей, но его улыбка быстро угасла. Сартол вернулся, два Орлиных Мага Тобин-Сера отправились в путь к лесу Тобина, чтобы заручиться помощью Неприкаянных, и хотя Джариду с Кайлин удалось объединить на время Лигу и Орден, недоверие, разделявшее магов много лет, осталось. И тем не менее, хоть это и казалось эгоистичным, Баден не мог не думать о том, предстоит ли ему сыграть роль в спасении страны.

— Я чувствую себя старым, — сказал он, когда Сонель поцеловала его в щеку.

Она улыбнулась игривой мягкой улыбкой, которую он так хорошо знал на протяжении многих лет.

— Ты стар. И я тоже. — Выражение ее лица стало жестким. — Но это не значит, что мы бессильны. Может быть, это война Джарида и Кайлин, но и мы вступим в нее. Так или иначе, вступим, можешь не сомневаться.

Несколько дней подряд Мелиор провела во сне. Каждые несколько часов врачи будили ее, чтобы дать ей болеутоляющее, а затем снова позволяли заснуть. Кое-что она смутно осознавала: тупую боль в правом бедре, Джибба, склонившегося над ней, докторов, входящих и выходящих из ее спальни. Из разговоров Джибба с врачами ей удалось понять, что, хотя ее рана была глубокой, она не была слишком серьезна. За это время у Мелиор было несколько ярких снов, и почти все они — о недавней перестрелке, в которую им пришлось вступить. Но ей также снились сны о том, как она убивает Марара, а в одном, особенно ясном сне она увидела, как ней приходит Оррис и кладет руки ей на ногу, чтобы лечить ее.

Прошлой ночью она, наконец, пришла в себя. Конечно, Джибб был здесь и сидел рядом с ее кроватью с обеспокоенным выражением на круглом лице.

— Я уж стал было сомневаться, проснетесь ли вы когда-нибудь, — сказал он, улыбаясь ей с таким облегчением, что она покраснела от смущения.

— Сколько я была в забытьи?

— Три дня. Им пришлось восстанавливать кость хирургическим путем, — добавил он, заметив ее реакцию. — И вы потеряли много крови.

— Три дня, — пробормотала она. Она покачала головой и обнаружила, что от этого у нее начинает кружиться голова. — От Вирсии какие-нибудь известия были? — спросила она, снова закрывая глаза.

— Нет.

— А что Марар? Он пытался связаться с кем-нибудь во дворце?

— Насколько нам известно, нет. — Он взял ее за руку. — Вам не следует беспокоиться обо всем этом. Пока — не стоит. Вам нужно еще немного отдохнуть.

— Отдохнуть? — спросила она, снова открывая глаза. — Я потеряла три дня! Трудно сказать, как он теперь поступит. Насколько нам известно, он уже завербовал кого-то вместо моего водителя и Премеля. — Она села и оглядела комнату, испытав еще одну волну головокружения. — А где Премель, кстати?

Он сделал кислое лицо.

— Я еще не посадил его в тюрьму, если вы спрашиваете об этом.

— Вообще-то, мне было интересно, не убил ли ты его.

Он издал короткий смешок:

— Нет, отнюдь нет.

— Ты говорил с Вианом?

Лицо Джибба внезапно побледнело.

— Да.

— Почему он это сделал? Кем был Селим?

Тот сглотнул. У него был такой вид, словно ему вот-вот станет плохо.

— Селим был изгоем, которого я убил в Восемнадцатом квартале в прошлом году во время перестрелки. По всей видимости, Селим и Виан были единоутробными братьями. Одна мать, разные отцы.

— Вот почему мы никогда об этом не знали, — сказала Мелиор, доводя до конца его мысль. — У них были разные фамилии.

Он кивнул, но ничего не ответил. Вместо этого он уставился на свои руки. По выражению его темных глаз она видела, насколько он зол на себя, и она положила свою ладонь на его запястье.

— Ты не виноват, Джибб. Ведь это я доверяла ему.

— Он говорит, что даже и не собирался убивать вас. Ему нужен был я. Но этого едва не хватило, чтобы и вас чуть не убили.

— Ты не мог этого знать. И никто не мог.

Он перевел дух, и его взгляд на миг метнулся в ее сторону. Он промолчал.

Послышался стук в дверь, и в комнату вошел один из врачей.

— Вы уже проснулись! — сказал он с улыбкой на квадратном лице. — Замечательно.

Он сел рядом с ней и мягко снял повязку, открывая незажившую рану.

Мелиор сглотнула и отвела взгляд.

— Вы думаете, что она ужасно выглядит, — сказал врач. — Видели бы вы ее несколько дней назад.

— Когда я снова смогу ходить? — спросила она, глядя на стену рядом с кроватью, когда он менял бинты.

— Я хотел бы, чтобы вы через день или два начали ходить на костылях. Однако должно пройти некоторое время, прежде чем вы снова сможете бегать по туннелям.

— Что значит «некоторое»?

Он перестал заниматься ее ногой и перевел дух.

— Я бы сказал, что вы не сможете ходить раньше чем в ближайшие четыре недели, — ответил он, наконец, снова переключая внимание на повязку. — Полное выздоровление наступит через шесть, а может быть, через семь недель.

— Шесть недель?

— Может быть, семь.

Она снова покачала головой. Головокружение прекратилось.

— Но это недопустимо! У меня есть дела! Места, в которые необходимо отправиться! И я должна убить Марара.

Врач ничего не ответил, когда заканчивал заниматься ее ногой, но затем он повернулся и посмотрел на нее:

— Я не ремонтирую мобиль, Правительница. Я не чиню на скорую руку лучемет. И я не прошу вас ждать так долго ради какого-нибудь особенного лечения. Я просто говорю вам о том, что нужно вашему телу для выздоровления. — Он встал. — Я, конечно, не могу заставить вас слушаться. И, — добавил он, бросая на нее неодобрительный взгляд, — я уверен, что вам не терпится рассчитаться с тем, кто сделал с вами такое. Но я высказал вам свое мнение. Если вы поспешите, то, возможно, никогда не сможете ходить, как раньше.

Он кивнул Джиббу и ушел, закрыв за собой дверь.

— Ну, так вы его послушаетесь?

— Я еще не решила, — сердито ответила она тихим голосом.

— Мелиор…

— Я слышала его, Джибб. Я не глухая и не тупая. Мне просто нужно найти способ последовать его совету, не давая Марару времени приобрести за деньги нового союзника в моем дворце.

— Я могу взять людей, поймать его и привести сюда, к вам.

— Чтобы он увидел, как я лежу здесь в постели, как инвалид? Он умрет, думая, что победил. Нет, должен найтись другой выход.

— Не думаю. Если только вы не хотите рискнуть потерять возможность ходить, как прежде.

И в следующее мгновение она уже знала ответ.