— Не смей советовать мне, что я должен делать! — сказал Джибб, повышая голос. Премель снова подумал, не собирается ли генерал ударить его, но тот стал ходить взад-вперед по маленькому лифту, а его темные глаза смотрели в пол. — Ты — предатель! Из-за тебя чуть не убили Мелиор, ты косвенно виновен в смерти трех моих людей! И ты еще интересуешься, почему я не желаю простить тебя?
— Я также спас тебе жизнь, а когда Марар приказал мне убить тебя, я предпочел признаться в том, что сделал.
Джибб остановился перед ним, и на этот раз все-таки ударил его по щеке тыльной стороной здоровой руки. Премель пошатнулся, но быстро выпрямился.
— Никогда больше не смей говорить со мной о том, что ты спас мне жизнь! — воскликнул Джибб, ткнув в его сторону пальцем. — Речь идет не обо мне! А о Мелиор и о том, что ты ей сделал!
— Тогда почему ты это воспринимаешь так лично?
Джибб угрожающе шагнул к нему, но Премель не шелохнулся.
— Потому что она — моя Правительница, — ответил Джибб. — И она — мой друг. И потому что она и для тебя была Правительницей и другом, а ты предпочел ей золото. Я никогда не смогу простить тебя за это, даже если она сможет. — Он замолчал и провел рукой по своим непослушным темным волосам. — И, кроме того, ты был моим другом. Я доверил тебе ее безопасность, потому что ты знал, как много она для меня значит, и я думал, что ты, так же, как и я, готов умереть, чтобы спасти ее.
Премель стоял совершенно неподвижно, борясь с желанием заплакать и отчаянно пытаясь найти, что сказать. Но ничего не приходило в голову, или, по крайней мере, ничего такого, что бы смогло хоть как-то изменить ситуацию. В конце концов неважно, хочет ли Мелиор дать ему еще один шанс. Именно уважение Джибба он хотел вернуть, а его он, похоже, лишился навсегда.
— Это — все? — наконец выдавил Премель, с трудом проглатывая комок в горле. — Это все, что ты можешь сказать? Значит, я никогда не смогу снова завоевать твое доверие?
Джибб пристально смотрел на него несколько минут, а затем покачал головой:
— Думаю, никогда.
Премель кивнул:
— Хорошо. А ты сможешь, по крайней мере, обращаться со мной… вежливо в присутствии наших людей?
— Постараюсь.
Премель снова кивнул, а затем неопределенно махнул в сторону панели управления лифтом.
— Пора ехать.
Джибб смотрел на него еще несколько секунд, прежде чем нажать на нужную кнопку. Кабина дернулась вниз, а минутой позже снова остановилась, и двери, заскользив, открылись. Но ни тот, ни другой не шелохнулись.
— Ни на что не рассчитывая, я хочу извиниться, — сказал Премель.
Генерал отвел взгляд.
— Хотелось бы тебе верить.
Джибб вышел из лифта и направился по коридору в помещения для тренировок. Премель последовал за ним, не зная, что еще делать. Его лицо продолжало гореть в том месте, куда генерал ударил его, и он представлял след от удара, который появился на его щеке на всеобщее обозрение, словно надпись: «Я — предатель. Я предал вас всех». Все это вполне закономерно. Это была эмблема, которую он заработал, так же как и золото Марара.
15
Мой друг Кроб, купец из Аббориджа, о котором я тебе уже говорил, стоит возле меня, ожидая, когда я закончу это письмо, чтобы взять его с собой в долгую поездку в Брагор-Наль. Мне приятно сознавать, что оно отправится в путь так быстро, и тем не менее я вспоминаю еще раз о том, что пытаюсь забыть: нас с тобой разделяет слишком большое расстояние. Это беспокоит меня не только по очевидным причинам, но также и потому, что мне нужна твоя помощь в очень срочном деле, которое требует твоего непосредственного внимания.
Кто-то из вашей страны снабжает Храмы Тобин-Сера оружием. Благодаря всему тому, что ты рассказала мне о новейших изделиях Лон-Сера, я уверен, что это — нарушение ваших законов. И тем не менее оружие продолжает поступать. Оно используется для того, чтобы убивать наших людей и защищать жрецов, когда они губят нашу страну…
Я не думаю, что ты или Шивонн позволили бы произойти чему-нибудь подобному, но лидер третьего Наля Лон-Сера, чье имя я забыл, кажется мне тем человеком, который бы это позволил. Очевидно, мне и моим собратьям магам предстоит помешать Храмам наносить ущерб нашей стране. Но, если вы с Шивонн не сможете предотвратить утечку оружия из Лон-Сера, наши усилия принесут мало пользы.
от мага Орриса Мелиор И Лакин, Правительнице Брагор-Наля, весна, 4633 год
— Орлиный Магистр! Орденом руководит Орлиный Магистр!
— Так это правда. Нам предстоит война!
Послышался третий голос:
— Это еще не все. Говорят, что и у Лиги появился Орлиный Мудрец. И что члены Лиги объединили силы со жрецами, чтобы уничтожить Орден.
— Значит, грядет гражданская война!
— Это абсурд!
— Эрланд и Кайлин так бы не поступили!
— Не поступили бы? Они уже не первый год пытаются избавиться от Ордена.
Сидя в задней комнате и слушая разговоры, гул от которых в таверне был подобен жужжанию мух в конюшне, Оррис не знал, то ли смеяться над тем, что он слышит, то ли поспешить в Великий Зал и предупредить Джарида о панике, растущей на улицах Амарида.
Вообще-то, он был совершенно уверен, что Джарид уже все знает. Сегодня они разговаривали, когда Оррис ходил к нему, чтобы спросить разрешения у Джарида послать письмо Мелиор. В обычное время он, конечно, не стал бы спрашивать разрешения; он бы просто обратился к ней за помощью. Но сейчас настали опасные времена, и они все еще точно не знали, с кем им суждено сражаться в предстоящей войне. Кроме того, если бы это было оставлено на рассмотрение всех членов Ордена, считал Оррис, ему бы не позволили просить помощи у Мелиор. Но Джарид не предоставил остальным возможности помешать этому.
— Некоторые вопросы лучше решать Орлиному Магистру, — сказал он в тот момент, а его молодое лицо выглядело измученным и усталым. — Ты ей доверяешь. — Он произнес это утвердительным тоном, но Оррис понял, что ему требуется подтверждение.
— Да, — сказал Оррис. — Даже если наш враг из Лон-Сера, это — не Мелиор. Уверяю тебя.
Джарид кивнул:
— Хорошо. Отправляй письмо. И дай мне знать, как только ты что-нибудь услышишь.
— Конечно. — Оррис улыбнулся ему, но, казалось, Джарид от усталости не может даже улыбнуться в ответ, — С тобой все в порядке? — спросил маг, улыбка которого померкла.
— Да. Я просто устал.
— А где Элайна? — спросил Оррис, оглядывая комнату Премудрого.
— Она с Мин. Кажется, они пошли в старую часть города. Я бы хотел пойти с ними — с того времени, как мы здесь, я с Мин еще толком не виделся, — но я считал, что не стоит уходить из Зала. — Он пожал плечами. — На всякий случай.
— Иногда и тебе нужно выходить отсюда. Ты не принесешь нам никакой пользы, если из-за усталости не сможешь руководить Орденом.
— Ты прав. Я не хотел показываться с Ритлар на улицах, но не думаю, что сейчас это имеет значение.
В тот момент Оррис не обратил особого внимания на последнее замечание Джарида, но сейчас, слушая разговоры, он понял, что оно означало…
— Извините, маг, — сказал один из тех, кто говорил перед этим. — Мы вот тут любопытствовали, сможете ли вы рассказать нам, что вы знаете об Орлином Магистре.
Оррис перевел взгляд со своего эля на трех мужчин, сидевших за соседним столом. Двое из них были молоды, один был смуглокож, кареглаз и черноволос; второй — потяжелее, с бледным лицом и волосами такого же желтого цвета, как у Орриса. У третьего тоже были светлые волосы, но в них встречались седые пряди, а лицо было морщинистым и дубленым, словно он провел большую часть жизни, работая на солнце. Он был старше двух других; именно он и заговорил с Оррисом.
— Что вы хотите знать? — спросил Оррис.
Тот пожал плечами:
— Для начала, наверное, его имя. — Они рано или поздно узнают. Так пусть лучше это произойдет в случайном разговоре, а не во время кризиса, когда Лиге, Храмам или кому-нибудь еще, возможно, представится случай распространять о нем лживые слухи. — Его зовут Джарид. А его жена Элайна стала Первым Магом при Премудром.
