Несколько секунд спустя он стоял перед ней, тяжело дыша. Даже если бы не красный свет камня, падающий на потное лицо старика, его раскрасневшееся лицо могло бы вызвать тревогу. Он согнулся, открыв рот, словно пытаясь отдышаться. Если он пришел убить ее, сначала ему придется передохнуть.

— Что ты здесь делаешь, Стефан?

Ритель прыгнула вперед, став рядом с ней, и издала короткое шипение. Маленькая сова Стефана зашипела в ответ.

Магистр выпрямился и холодно посмотрел на нее:

— Я пришел поговорить.

«Я не верю тебе, — хотела она сказать. — И даже если бы верила, то не захотела бы тебя слушать».

— О чем?

— Ты неправильно повела себя сегодня. Тебе не следовало бросать вызов Эрланду.

— А, понимаю, — сказала Кайлин, кивнув. — Ты пришел как лакей Эрланда.

Магистр грустно улыбнулся:

— Вряд ли. Если бы Эрланд знал, что я здесь, он был бы… разочарован.

Она скептически посмотрела на него.

— Ты мне не веришь, — сказал он.

— А почему я должна верить?

Он признал этот довод, слегка пожав плечами.

Несколько минут они стояли молча, а Стефан, бледное лицо которого ничего не выражало, наблюдал за ней. Наконец, Кайлин с шумом выдохнула.

— Хорошо, Стефан, — скучным голосом сказала она. — Что мне следовало сделать иначе?

Он жестом показал на камни на берегу реки:

— Давай присядем.

Она не шелохнулась, и некоторое время спустя он покачал головой:

— Как хочешь, но я все-таки сяду.

Он подошел к берегу и осторожно присел на один из больших камней.

— Ты — маг уже в течение некоторого времени, и ты была частью Лиги с самого начала. Мы все знаем, насколько ты выделяешься, и мы признаем, что ты мудра не по годам. Но тебе еще многое нужно узнать об использовании своего влияния и власти.

— Что именно?

— Ты упустила великолепную возможность. У тебя появился орел, Кайлин, и тебе хватило ума скрыть это от нас до своего прихода в зал. Но, с другой стороны, ты свела на нет преимущества, которые ты бы получила, сразу же потребовав, чтобы мы выбирали между тобою и Эрландом.

Она уставилась на него, не вполне веря тому, что слышит.

— А как мне следовало поступить? — спросила она.

— Тебе нужно было дать тем, кто мог бы склониться на твою сторону, возможность помочь тебе.

— Не понимаю.

Он опустил глаза, вытирая рукой мокрый лоб:

— Ты знаешь, что Эрланд значит для нас. Никто из тех, кто ушел вместе с ним из Ордена, никогда не сделает ничего, чтобы смутить или обидеть его.

— А я тебя и не просила.

— Нет, Кайлин, просила. И я понимаю почему. Он плохо обращался с тобой в последний год. — Стефан снова отвел взгляд. — Все мы — тоже. Но когда ты превратила свое требование на лидерство в атаку на Эрланда, ты лишила всех членов Лиги возможности поддержать тебя. Откровенно говоря, тебе повезло, что Тоинан сказала то, что хотела сказать, потому что в противном случае ты бы могла уйти из зала, вообще ничего не добившись.

Она села на камень рядом с ним:

— Почему ты мне это говоришь?

Стефан заколебался.

— Потому что я напуган, — наконец ответил он. — Я никогда не думал, что увижу хотя бы одного Орлиного My… — Он замолчал и улыбнулся, хотя ненадолго. — И уж конечно я не думал, что увижу, как к двум магам одновременно нисходят орлы. Несмотря на возражения Эрланда или мои собственные, это должно что-то означать. Боги бы не послали двух подобных птиц без причины.

— Значит, ты считаешь, что я должна возглавить Лигу.

Магистр внезапно встал:

— Я этого не говорил.

Она в отчаянии воздела руки:

— Тогда что же ты говоришь? Если ты так напуган, почему же ты выступил против меня сегодня?

— Я же сказал почему: Эрланд — мой друг, и он Первый Магистр нашей Лиги. Я не позволю, чтобы ты или кто-нибудь еще унизили его. — Он сглотнул. — Возможно, ты должна возглавлять нас, по крайней мере, пока мы не узнаем, почему у тебя появился орел. Но тебе придется найти способ более искусно выражать свою волю. Ты не завоюешь необходимую тебе поддержку, сражаясь с Эрландом.

— Но нам с Эрландом суждено не соглашаться друг с другом. Ты хочешь сказать, что я всегда должна уступать?

— Вовсе нет. Я просто говорю, что ты должна полемизировать с осторожностью.

Кайлин покачала головой:

— Но как…

— Не мне тебя учить, как руководить, Кайлин, — ответил он почти доброжелательно. — Несомненно, возможны случаи, когда я буду выступать против тебя, и я не намерен помогать тебе больше, чем то продиктует необходимость. Но ты — умная молодая женщина. Я доверяю твоей способности осознать это.

Они снова замолчали. Становилось холодно. Кайлин неожиданно захотелось развести костер и обдумать в одиночестве то, что Стефан сказал ей.

— Я должен оставить тебя, — сказал наконец Магистр. Он поколебался и затем добавил: — Я бы хотел, чтобы ты никому не говорила о нашем разговоре. Я не хочу, чтобы Эрланд узнал, что я приходил к тебе. — Он грустно улыбнулся. — Кажется, я дал тебе против себя кое-какое оружие, в котором ты нуждаешься.

Кайлин встала и посмотрела на него.

— Я никому не скажу, — произнесла она, не сводя с него глаз. — Клянусь памятью своих родителей.

При этих словах его глаза расширились, и через несколько секунд он кивнул.

Она заставила себя улыбнуться:

— Благодарю тебя за совет, Стефан. Кажется, у меня есть некоторое представление о том, что тебя побудило вот так просто прийти ко мне. Я у тебя в долгу.

— Я сделал это ради Лиги и Тобин-Сера, — резко сказал он. — И полагаю, я сделал это и для Эрланда тоже.

Она снова улыбнулась, и на этот раз искренне:

— Каковы бы ни были причины, я тебе благодарна. Постараюсь найти способ воспользоваться твоим советом.

— Спокойной ночи, Орлиный Мудрец. — Он взглянул на Ритель, которая стояла на земле у ног Кайлин, глядя на него хищным взглядом. И ей показалось, что он кивнул птице, прежде чем повернуться и направиться в Амарид.

Когда красное свечение церилла Стефана пропало в глубине леса, Кайлин начала искать сухие ветки, чтобы развести костер. Но она искала недолго. Она устала и довольствовалась маленьким пламенем, у которого и закончила скромный ужин. Стефан был прав как минимум в одном: у нее не было опыта в руководстве и умении убеждать. И там, в темноте Ястребиного леса, в одиночестве, если не считать большой птицы, которая была с ней, Кайлин не могла не думать о том, не приведет ли ее неумение к краху всего Тобин-Сера.

Они снова были в туннелях, пробираясь к Четырнадцатому кварталу, чтобы все-таки подавить еще одну перестрелку, разразившуюся между двумя соперничающими лордами. Мелиор могла рассказать этим лордам и их подчиненным, как управлять кварталами, она могла научить их, как вести дела друг с другом, но она не могла изменить сущность их натуры. Поэтому сотрудникам ПСБ приходилось претворять в жизнь указы Правительницы независимо от того, соглашались они с ними или нет.