При обычных обстоятельствах Премель бы об этом не беспокоился. Обычно он получал удовольствие от этих набегов на квады. Было приятно снова полагаться на свои инстинкты и обширное знание улиц и дорог второстепенного значения. Он был в своей стихии, как и Джибб.

Премель знал, что начальник службы безопасности не признался бы в этом никому. Джибб рассматривал бы такое признание как предательство доверия Мелиор. Но нужно было только посмотреть на него, когда он бежал вприпрыжку по туннелям с лучеметом в руке, на его настороженный взгляд, на зубы, оскаленные в свирепой улыбке, чтобы понять, что его сердце все еще в квадах. Кроме того, само его присутствие здесь было признанием очевидного. Слевин, его предшественник на посту главы ПСБ, ни за что бы не отправился на подобное задание, а поручил бы его своим подчиненным. Но не Джибб. И при обычных обстоятельствах Премель был бы рад, что темноволосый здоровяк рядом с ним.

Но данные обстоятельства не были обычными. Марар ожидал от Премеля, что тот убьет и Джибба, и Мелиор в ближайшие день или два. И по правде говоря, данное задание предоставляло ему наилучшую возможность выполнить первую половину этого поручения. Им придется столкнуться с сопротивлением, когда они достигнут Четырнадцатого. Если случайный залп из лучемета попадет в Джибба, это не вызовет подозрений. Подобное случалось в Брагор-Нале постоянно. Возможно, Премелю удалось бы все сделать так, чтобы обвинили кого-нибудь другого — охранника или даже одного из изгоев. Обставить все это — не проблема.

У него никогда не было старшего брата, но он относился к Джиббу так же, как, казалось, его младший брат относился к нему самому, пока тот не погиб несколько лет назад в перестрелке в Двенадцатом. Мысль о потере названого брата была ему невыносима. И тем не менее за отказ убить Джибба он мог поплатиться жизнью. Он подумал о единственном возможном решении после одного из последних разговоров с Правителем Стиб-Наля, но оно было настолько рискованным, что вся его смелость улетучилась. Затем Марар снова связался с ним и потребовал, чтобы Премель убил и Джибба, и Мелиор. С тех пор они разговаривали еще раз, и Марару хватило времени спросить, были ли совершены эти убийства, а Премелю объяснить, что возможность еще не представилась. Марар воспринял это без особенной радости, но у Премеля осталась слабая надежда на то, что он сможет снова отделаться от Правителя. Так или иначе, ему скоро придется действовать.

Джибб, который находился впереди него, поднял руку, оторвав Премеля от мрачных мыслей. Начальник службы безопасности повернулся к ним и показал на маленькую голубую лампу, вмонтированную в изогнутый цементный потолок. Они достигли границы Четырнадцатого квартала. Премель и остальные десять охранников плотным кольцом окружили Джибба.

— Теперь будьте настороже, — прошептал здоровяк. — Люди Грибона могут быть где угодно и, согласно последнему донесению, захватчики Туллиса были в этой части квартала.

Остальные кивнули, что сделал и Премель после некоторого колебания. Он глубоко вздохнул, пытаясь прочистить мозги. Ему нужно было сосредоточиться. Если быть невнимательным, в туннелях могут убить.

— Должны ли мы разделиться, генерал? — низким голосом спросил один из охранников.

— Я как раз пытался это решить, — ответил Джибб. Он взглянул на Премеля. — Что скажешь?

— Если мы разделимся, я никак не смогу убить тебя. Я точно не знаю. Наверное, это хорошая идея.

— Но?

Он был невероятно проницательным. Премель прочистил горло, заставляя себя не думать о собственных проблемах.

— Но лучше покончить с конфликтом, найдя одного из них и убедив его покончить с враждой. Сделать это мы сможем, если тот, кого мы найдем, будет убежден, что ПСБ здесь в полном составе.

Казалось, Джибб взвешивал его слова несколько мгновений, пока наконец не кивнул утвердительно:

— В этом есть смысл. Мы останемся вместе.

Он снова стал двигаться вперед, а Премель последовал за ним, не зная, вздыхать ли ему с облегчением или приходить в ужас.

— С тобой все в порядке? — спросил Джибб, когда они крались по коридорам.

— Нет, я предатель. Да, все нормально.

— Я думал, ты будешь рад снова попасть в квады.

Невероятная проницательность.

— Да. Это я так. Все еще пытаюсь приспособиться. И пытаюсь решить, будет мне легче убить тебя или просто позволить убить себя и покончить со всем этим.

Джибб широко улыбнулся:

— Давай побыстрей. Туллис и Грибон вряд ли будут такими же терпеливыми, как я.

Премель попытался улыбнуться, но, видя хмурое выражение, появившееся на лице Джибба, понял, что это ему не удастся. Джибб снова пошел впереди, и они продолжили идти по туннелям, дошли до развилки, повернули направо, а через несколько минут дошли до второй.

Джибб оглянулся на него еще раз и открыл рот, собираясь что-то сказать. Но в это мгновение какой-то человек показался в конце коридора, и, хотя туннели были тускло освещены, а появившийся человек был едва виден, Премель заметил, что у него в руке лучемет. Не мешкая ни секунды, плавным движением, которое он совершал, наверное, тысячу раз, тот человек поднял руку, выстрелил, и из его оружия вылетело красное пламя. Даже не задумываясь, Премель сделал единственное, что было возможно, единственное, что он всегда был способен сделать. Он крикнул, предупреждая остальных об опасности, и, бросившись вперед, опрокинул Джибба на холодный цементный пол левой рукой, одновременно наводя свое собственное оружие на изгоя.

Премель услышал, как Джибб вскрикнул от боли и был не уверен, попал ли в него выстрел из лучемета или он просто неудачно упал. Но в следующее мгновение это стало особенно важно. К тому человеку присоединилось несколько товарищей, и все были вооружены. Они по очереди стали вести огонь по коридору, используя угол в качестве прикрытия.

Премель и остальные охранники были хорошо подготовлены и прекрасно обращались со стрелковым оружием. Но в узком коридоре им было негде спрятаться, и они почти не могли защитить себя. По крайней мере, пятеро упали при первом залпе — Премелю было трудно сосчитать точно, — и лежали они плашмя. Остальные, судя по углу их ответного огня, казалось, упав, использовали тела мертвых в качестве прикрытия, но долго им было не продержаться.

— Применяйте гранаты! — крикнул Джибб сквозь сжатые зубы.

«Изгой, наверное, попал в него», — подумал Премель, и его охватила дрожь.

— Конечно, — ответил Премель. — Гранаты! — крикнул он остальным. — Быстро!

Несколько секунд ничего не происходило, и противник продолжил атаку. Затем один из охранников сзади издал предостерегающий крик, а мгновение спустя туннель затрясся от сильного взрыва.

Куски цемента посыпались на голову и шею Премеля, а коридор стал заполняться дымом. Но огонь прекратился, и, несмотря на звон в ушах, он услышал крики с того места, где были нападающие.

— Веди ребят вперед, — сказал Джибб надтреснутым голосом. — Не позволяйте изгоям уйти.

— Но ты…

— Я смогу защитить себя. У меня еще есть оружие и одна здоровая рука.

— Одна здоровая… Так тебя ранило в руку? — спросил Премель, вставая и помогая Джиббу сесть.

— В левое плечо.

Премель присмотрелся, и даже при тусклом свете различил пятно крови на голубой форме Джибба. На мгновение он подумал, что ему станет плохо. Он опять задрожал и точно не знал почему. Он солдат — раньше он был изгоем, — и подобное не должно было беспокоить его. Но ведь это Джибб был ранен. Это Джибба он должен был убить!

— Ты мог бы сказать, чьи это люди? — спросил Джибб, вытирая пот со лба здоровой рукой.

— Нет.

Джибб закрыл глаза и прислонился головой к каменной стене.

— Лучше бы тебе поспешить. Я не хочу, чтобы они ушли.

Премель сглотнул, а затем кивнул.

— Вперед! — сказал он остальным слегка взволнованным голосом. — За ними!

Все начали двигаться, но Джибб схватил Премеля за ногу, останавливая его.