Наконец, словно спустя целую вечность, они остановились, и тот главный, чуть наклонившись, спросил:

— Ну, так что, поделишься?

— За… домогательства… я подам… кх-кх… в суд, — кашляя, паузами, ответил тот.

— Ах ты мразь пустынная! Сейчас я тебе…

— Так вот чем обычно занимается стажа этого города, вместо того, чтобы охранять покой славного города.

Стражники повернулись и побледнели. Голос был тихий, сухой, словно песок, но властный. Оковы чьих-то рук наконец слетели и Эльвира бросилась к "мужу".

— Франц! — она упала рядом с ним на колени и дрожащими руками обняла его.

"Муж" приобнял её за плечи.

— Вставай, — тихо сказал он.

Эльвира помогла ему встать, а сама подумала, каким же нужно быть терпеливым, что бы все это терпеть. Терпеть ему, правой руке короля Чёрного королевства, потомственному чёрному магу древнего уважаемого рода, алмазному магу, и просто человеку. И ради чего? Ради того, чтобы ненадолго сбежать от семейных проблем.

— Вы позорите честь стражников, заглядываясь на чужих жён. Вы пользуетесь властью и не отдаете себе отчёта в том, что есть ещё ответственность. Вы не чтите свой долг и относитесь к безопасности этого селения и всех людей в нём халатно. За это вы будете изгнаны из стражи и навсегда станете изгоями в этом городе.

Эльвира наконец посмотрела на человека, которому принадлежал этот голос. Точнее, не человека. Это был иешуа или пустынник. Это люди, которые научились выживать в этих землях. Древние люди. С самого Конца Тьмы. Пустынники все высокие, закутанные в плащи или балахоны песочного цвета. Но этот был замотан в странную, очень напоминающую бинты, одежу. Только рот с ровными зубами, да чёрные глаза были видны, всё остальное закрыто. Старейший. Эльвира быстро уткнулась в грудь своего "мужа", обняла его и вообще делала всё, чтобы не встречаться взглядом с этим существом. Оно могло понять, кто они такие. Старейшие — истинные правители Кон-Нуана. Сколько их точно, никто не знал. Старейшие обладали странной магией. Они могли повелевать пустыней, хотя для любого мага здесь с этим были проблемы — нестабильный магический фон. Старейшие — это мудрость, сила и власть. Именно они и держат страну в руках и не дают ей распасться вот уже тысячу лет. Их чтят, боготворят, на них молятся. Даже заклинания паразиты им не страшны.

Стража в скором времени исчезла из заведения. И тогда Эльвире стало страшно, потому что Старейший подошёл к ним. Она крепко прижалась к тому, кто занимал почти все её мысли. Он тоже прижал её к себе.

— Спасибо, Великий, — Крис поблагодарил Старейшего уверенным голосом. — Без вас я не знаю, что бы стало со мной и моей женой.

— Ты лжёшь, — сухой голос Старейшего заставил обоих магов напрячься. — Она не твоя жена.

— Моя.

Эльвира готова была убить этого чёрного мага на месте. Он самоубийца, раз решил спорить со Старейшим, да ещё чуть не в центре пустынных земель.

— Сердце её не принадлежит тебе, — ответил Старейший, а Эльвира застыла, не замечая, как Крис прижимает её к себе всё сильнее и сильнее.

— Она моя, — Крис твёрдым и уверенным голосом ответил Старейшему, от которого сердце Эльвиры забилось чуть быстрее. — И её сердце вскоре будет принадлежать мне.

— Самоуверенный мальчишка, — констатировал Старейший. — Ты не можешь любить. Ты просто хочешь владеть, как вещью. А она уже не сможет любить, как прежде.

Эльвира похолодела. Да, как прежде она никогда уже не будет любить. После него она никого не сможет любить так сильно. Но почему-то больший урон нанесли слова про то, что Крис не может любить. Ей вдруг всё сделалось безразлично. Когда ворошат прошлое, всегда больно. А когда вместе с этим ещё и бьют по настоящему, настоящая пытка.

— Совет тебе мальчишка. Возвращайся в семью и следуй указу матери. А тебе девочка тоже бы не помешало обзавестись семьёй.

— Спасибо за совет, Великий, — Крис оставался всё таким же.

— Пусть удача настигнет вас, — ответил Старейший, и через секунду его уже не было.

Крис не сказал ни слова. Как он терпел боль, идя к выходу, для Эльвиры было не совсем ясно. Хотя слова Старейшего возвели и в её душе бурю, так что она покорно шла за Крисом, даже не пытаясь что-либо сказать. А ведь увидь её сейчас кто-нибудь из друзей, настоящих друзей, точно бы сказал, что мир сошёл с ума, раз Эльвира с кем-то идёт тихо и молча. Через три часа, залечив все раны Криса в местной больнице, они отправились с караваном к своей первоначальной цели.

Караван встал на ночлег километров через сто. Ездовые ящеры за каких-то пять часов отмахали столь огромное расстояние, ровным, быстрым шагом по песочной почве. Ночлег находился у оазиса, где было всё для проходящего каравана. Когда на небе давно горели звезды, а караван почти, кроме стражи, отдыхал, Эльвира покинула его. Она отошла на ближайшую песочную дюну, села и обхватила колени руками. Взгляд был направлен на горизонт, но мысли были в далёком прошлом.

…Эльвира стояла под дождём на смотровой площадке и смотрела на город. Настроения совершенно не было, или было точно как погода, такое же серое. Делать не хотелось ничего. Хотелось налить горячего чая, сесть в кресло качалку закутаться в плед и читать какой-нибудь лёгкий интересный рассказ, ну или роман.

Дождь лил как из ведра, и она уже промокла до нитки. Немногочисленные окружающее спешили скорее попасть в надёжное укрытие, закрывались щитами и зонтами. Одна лишь она стояла, держась за холодные перила площадки и смотрела. Смотрела и не видела. Её мысли, её чувства были далеко.

Чья-то тёплая куртка легла на её плечи, а простой зонт закрыл от дождя. Эльвира повернула голову и наткнулась на топазовые глаза молодого человека, на вид лет двадцати. Юноша улыбался ей тёплой, нежной улыбкой. Такой улыбкой, которой она не видела уже много лет.

— Кто ты? — тихо спросила она.

Юноша казался ей прекрасным мороком, наваждением, которое, если его тронуть, тут же пропадёт.

— Ты меня знаешь, — красивым голосом ответил тот.

— Если бы я тебя знала, я бы запомнила.

Эльвира и правда не знала такого юноши. Его голос, его внешность, его улыбка — эти вещи были для неё совершенно не знакомы. Её отличная память выдавала абсолютное отрицание этой внешности.

— Тогда давай знакомиться. Я Рейгран.

— Эльвира.

— Красивое имя. Такое же красивое, как женщина, носящая его, — искренне сказала тот.

Эльвира залилась краской. Как давно ей не делали таких комплиментов. И не из-за внешних данных. Нет, она была не то, что бы первой красавицей, но довольно приятной и милой женщиной. Милой, до тех пор, пока вежливо здоровалась, улыбалась, тихо сидела в сторонке и ни кто её не трогал. Иначе её взрывной темперамент, о котором слагали легенды, показывал себя. И поэтому мало кто мог спокойно с ней беседовать, и тем более так вот искренне дарить комплименты.

— Что ты здесь забыл? — спросила Эльвира, хотя и понимала, что беседа в такой тоне ни к чему хорошему не приведет.

— Да вот ищу свою лучшую подругу. Высокая, статная, красивая блондинка с прекрасными зелеными глазами и бешенными темпераментом. Ты её случайно не видела? — ответил тот.

Эльвира рассмеялась. Такой ответ она точно не ожидала. Она бы поддалась речам этого юноши, если бы он не напомнил ей о темпераменте.

— Нет, не видела, — слишком резко ответила она.

— Точно? А то я беспокоюсь за неё. Промокнет под дождем, простудиться, горло болеть будет, — гнул линию Рейгран.

— Здесь её нет, но ты не расстраивайся и поищи её в другом месте. Может, найдешь.

Эльвира начала злиться. Юноша ей ничего не сделал, но это её и раздражало. Его тон, его шуточные фразы, его искренние комплименты. Они вывели её из состояния покоя в состояние поднимающегося бешенства. А это в свою очередь грозило молодому человеку как минимум водяной ловушкой под ногами и как максимум серьёзными физическими травмами.

— Увы, но я уже её нашёл.

Мягкие, тёплые губы прикоснулись к её холодным губам. Эльвира не успела даже среагировать на это, и стояла с широко раскрытыми от изумления глазами. Юноша свободной рукой обнял её за талию и прижал к себе как можно крепче. Разум Эльвиры запротестовал на этот поцелуй, но чувства простили его продолжения. Эта борьба длилась бы достаточно долго, если бы юноша не стал более настойчив и сломил разум Эльвиры, и она перестала думать о чём-либо, и просто обняла его…