Оба часовые спали.

— Все это очень легко, — сказала Ксаверия. — Затруднения начнутся только тогда, когда Лео будет освобожден…

— Я угадал это, госпожа, — прошептал Банко.

Он пошел прямо к темнице № 1, где был заключен Сэнт-Клер Никталоп. Не колебаясь ни минуты, Банко привел в действие сложный механизм замка и, толкнув дверь, открыл ее.

Одним прыжком Ксаверия очутилась там. Сэнт-Клер спал, лежа на железной кровати. Девушка посмотрела на него. Он спал мирным сном.

Внезапно, почти с нетерпением, она тронула его за плечо. Он вскочил и сразу сел на кровать.

И тотчас же он узнал Ксаверию.

— Вы! Вы здесь?..

— Да, слушай! Секунды стоят часов! Слушай.

Быстро она заговорила, без жестов, сосредоточив в своих глазах всю свою волю энергичной женщины. Он слушал ее, и по мере того, как она говорила, он улыбался с радостью, все более и более явственной. Она закончила словами:

— Так решено?

— Ксаверия, я восхищаюсь тобою. Решено!

— Тогда скорее! Дай мне твой плащ. Возьми мой капот и мою вуаль.

В одну минуту все было сделано. Ксаверия оказалась одетой в плащ заключенного, а Сэнт-Клер кое-как завернулся в платье Ксаверии. Но когда молодая девушка сняла вуаль, он вскрикнул:

— Твои волосы?

— Обрезаны!.. Когда я буду лежать здесь, повернувшись спиной к двери, не надо, чтобы возникли подозрения, по крайней мере в продолжение нескольких часов.

— Ты — удивительна! — воскликнул Никталоп.

Он схватил обеими руками голову Ксаверии и перед невозмутимым Банко он покрыл ее тысячью поцелуев.

— Иди, — сказала Ксаверия, — и побеждай!

— Я выйду победителем. Через час, не более, я пришлю Банко, и ты придешь ко мне.

— Я надеюсь! Будь ловким и сильным! Если через час я не увижу Банко, это будет означать, что ты погиб. Я подожду подтверждения поражения и тогда убью себя.

— А Ивонна? — спросил Сэнт-Клер серьезно.

— Ивонна сошла с ума. Ничто теперь не может заставить ее страдать. Кроме того, Банко обещал убить ее, прежде чем он придет умереть вместе со мной.

Среди этих удивительных людей воцарилось молчание, полное бурных мыслей.

— Банко! — сказала, наконец, Ксаверия.

Негр преклонил колени.

— Я тебе его поручаю!.. — сказала она, указывая на Сэнт-Клера. — Его судьба прежде всего в твоих руках.

Не отвечая, Банко поднялся, бросил на Ксаверию долгий взгляд и вышел из темницы.

— Иди! — сказала молодая девушка своему жениху.

Никталоп в свою очередь посмотрел глубоким взглядом на Ксаверию и, не говоря ни слова, вышел.

Банко закрыл тихо двери в то время, как Ксаверия улеглась на кровати в том же положении, как лежал Сэнт-Клер, когда она вошла.

— Немного более чем через час, — шептала она, — я буду счастлива, во всяком случае, будь то освобождение или смерть!

И мужественная девушка закрыла глаза, как бы собираясь заснуть.

Сэнт-Клер следовал за Банко. В полном молчании, быстро оба человека вышли в коридор тюрьмы и, пройдя несколько времени, открыли дверь, соединявшую помещение сторожевого поста с передней апартаментов Оксуса.

— В этот час учитель должен быть в своей комнате, — прошептал Банко. — Будем надеяться, что он спит, потому что одним движением он может поднять тревогу и мы погибли.

— Можешь ты пройти прямо к этой комнате? — спросил Никталоп.

— Да! Я часто стоял на часах у самых его дверей, где мы найдем двух сторожей… Все дело в том, чтобы захватить их врасплох и убить одним лучом электро-зеркала. Если хоть один из них найдет время пустить в ход свое оружие, мы не сделаем и шагу, как будем поражены.

— Хорошо! — сказал Сэнт-Клер, улыбаясь. — Где теперь эти два стража, по отношению к нам?

— За этой передней, где мы находимся, идет галерея. Вот и дверь. В глубине галереи находится лестница в шесть ступеней, на них-то и стоят два часовых с электро-зеркалами в руках, следя глазами по всей галерее…

— Так что едва мы откроем дверь, как будем на виду этих часовых?

— Да.

— И мы будем целью для их электро-зеркал.

— Да.

— У них приказ, без разговоров, поражать всякого человека, показавшегося в галерее?

— Да, им это приказано. И они исполнят это без колебания. И в то же время ударом каблука они приведут в действие коммутаторы, вделанные в ступени лестницы, и разбудят учителя.

— Черт возьми! Оксуса хорошо охраняют. Каков твой план, Банко?

— Вот моя мысль: вы откроете дверь, спрятавшись сейчас же за перегородкой. А я буду держать наготове электро-зеркало в руке. И как только дверь откроется, я поражу одним косым лучом обоих сторожей.

— Это может удаться, — сказал Никталоп, — если ты ловок; но у меня другая мысль, может быть лучшая… Слушай! Где доска с кнопками, которой регулируется электричество, освещающее галерею?

— В кордегардии, — отвечал Банко.

— Так что оттуда, по желанию, можно осветить или погрузить в темноту галерею?

— Да!

— Отлично.

— Если свет вдруг погаснет, как бы случайно, что сделают сторожа?

— Случай этот предвиден. Один останется на посту зажигать переносную электрическую лампочку, которая висит у него на поясе и которая может светить в продолжение трех часов. Другой тоже зажжет свою лампу и пойдет в кордегардию.

— Великолепно! — сказал Никталоп. — С момента, когда потухнут лампы и зажгутся переносные фонари, пройдет, наверное, минута полной тьмы… Мне этого достаточно, чтобы действовать… Банко, трудно научиться управлять электро-зеркалом?..

— Совершенно просто… в две минуты.

— Объясни мне скорее!

Банко, держа в руках ужасное оружие, объяснил его механизм Сэнт-Клеру.

— Понимаю, — сказал Никталоп, прерывая объяснения. — Ну, Банко, я вижу ночью так же, как и днем… Ступай, потуши электричество. В ту же секунду я открою дверь, увижу сторожей, которые не разглядят меня, и убью их в темноте.

Банко, вытаращив глаза, смотрел на Сэнт-Клера.

— Вы видите ночью… — бормотал он.

— Да. Торопись! Ступай!

— Что мне делать после того, как я потушу?

— Ты подождешь еще пять минут. Потом ты снова все осветишь и придешь ко мне. Я буду в комнате Оксуса, и, надеюсь, повелителем властелина!

— Вы убьете его?

— Если он будет сопротивляться — да! Если он сдастся — нет!

— Да будет воля ваша! Через пять минут вы будете повелителем или погибнете!..

— И я так думаю! Иди, Банко!

— Приветствую вас, повелитель! Дверь в комнату Оксуса открывается снаружи, если нажать черный квадрат, вделанный посередине последней ступени лестницы. Не забудете?

Быстро преклонив колени, негр обнял ноги Сэнт-Клера, поцеловал их, встал и вышел.

Никталоп сбросил женский капот и стройный, обнаженный, как античный атлет, стал перед дверью в галерею. Левая рука его лежала на кнопке, открывающей дверь.

Почти в ту же минуту внезапно погасли все лампы.

Сэнт-Клер нажал кнопку. Дверь распахнулась. Глаза его, пронизывая темноту, увидели там двух черных гигантов. Один из них сделал движение. Он собирался зажечь переносный фонарь.

Но электро-зеркало Никталопа было направлено на него. Зигзагообразная молния прорезала темноту и, пораженные почти одновременно, оба чернокожие упали.

Сэнт-Клер бросился вперед. Он вскочил на лестницу, увидел черный квадрат, нажал его обеими ногами. Две двери открылись одна за другой.

Никталоп пошел дальше.

И он увидел в темноте одной комнаты старца, лежащего на постели. Он был одет в белое, обут в зеленые сапоги. Он только что проснулся. Расширившиеся зрачки его тщетно старались проникнуть во мрак. Инстинктивным движением он поднял руку. Он хотел, вероятно, осветить комнату.

Но Никталоп, бросив электро-зеркало, подбежал к старику, схватил поднятую руку, и сказал:

— Оксус! Я — Никталоп. Ты в моей власти. Сдавайся!..

Невидимый Сэнт-Клер увидел, как Оксус сдвинул брови.

— Сдавайся! — повторил победитель. — У меня вся сила молодости, я мог бы убить тебя. Но у меня были бы вечные угрызения совести. Сдавайся, Оксус!