Сесил вздохнул и довольствовался тем, что решил оставаться постоянно начеку.

Но слухи вышли за пределы королевского двора. «Королева крутит шуры-муры с милордом Робертом Дадли», — поговаривали в деревушках и селах. А от этого был один шаг до следующего: «Разве вы не слышали? Королева носит под сердцем ребенка от Роберта Дадли. Что будет дальше, а? Что будет дальше?»

Ожидали великих событий. По всей стране росло напряжение. Даже те, кто не верил, что королева беременна, подозревали, что Роберт — ее любовник.

Сесил молча бесился, в то время когда двор шептался. Если бы не существование бедной и никому не нужной Эми Дадли, то не оставалось бы никакого сомнения в том, кто станет мужем королевы.

Как обычно, Кэт держала ухо востро. Она сильно беспокоилась, ведь подобный скандал можно было сравнить с тем, который разразился, когда Елизавете приписали в любовники Сеймура.

Она пришла к королеве и сказала:

— Ваше величество, умоляю вас быть осторожной. О вас говорят ужасные вещи.

— Это кто же осмелился?

— Вся страна. Может, и весь белый свет!

— Они поплатятся за свое бесстыдство.

— Ваше величество, боюсь, что за это поплатитесь вы. Вы должны принять к сведению эти слухи. Вы должны помнить, что вы — королева, к тому же королева Англии.

— И что же это за слухи?

— Говорят, что вы живете во грехе с лордом Дадли… что вы его любовница.

Королева слегка усмехнулась.

— Но те, кто рядом со мной, знают, что эти слухи — ложь. Посмотри на меня! Посмотри на тех, кто постоянно — днем и ночью — рядом со мной! Мои советники, мои политики, мои фрейлины, камергеры, — она говорила почти с сожалением. — Какая же у меня, Екатерина Эшли, существует возможность предаваться греху! — Глаза у нее загорелись. — Но если мне когда-нибудь взбредет в голову сделать это, — хотя Бог меня сохранит от подобного, — то я не знаю ни одного человека, который сможет запретить мне так поступить!

Кэт выдворили вон, и она ушла, качая головой и гадая, что за всем этим последует.

Мужчины относились к Роберту совсем иначе, нежели женщины. Фаворита королевы преследовали завистливые взоры. Роберт понимал, что ничто не может вызвать такой ненависти, как успех, и что по этой причине он многим внушал большую неприязнь. Его самым заветным желанием было жениться на королеве, но он хотел осуществить это при полной поддержке ее министров. Он и Елизавета поступили глупо, когда выставили напоказ свои чувства. С согласия королевы Роберт намеревался исправить ситуацию.

Эрцгерцог Карл — сын императора — пытался получить руку королевы. Роберт призвал к себе свою сестру Марию. Благодаря влиянию брата Мария Сидни получила высокий пост при королеве. Елизавета привязалась к Марии. Разве она не сестра Роберта и разве не приятно поговорить с той, которая любила его по-сестрински? Очень скоро Мария Сидни вошла в доверие к королеве.

— Мария, — сказал Роберт, — ходит очень много слухов по поводу замужества королевы.

— Роберт, есть ли какие-нибудь новости у тебя… или у королевы?

— Какие могут быть новости, пока жива Эми?

— Но, Роберт, Эми проживет еще долго. Она так молода.

— Да, да, — нетерпеливо прервал он. — Так и должно быть. Однако, поскольку я женат на ней и в связи со слухами относительно меня и королевы многие говорят обо мне всякие гадости. Я хочу исправить положение и нуждаюсь в твоей помощи.

— Ты так много сделал для всех нас. И ты, безусловно, можешь рассчитывать на меня. Нет ничего, что бы я для тебя не сделала, Роберт.

— Моя дорогая Мария, уверяю тебя, что и я навсегда останусь твоим верным братом. Сейчас мы с королевой придумали вот что: эрцгерцог Карл давно готов жениться на ней, и хотя она не имеет ни малейшего желания выйти за него замуж…

— Потому что имеет страстное желание выйти замуж только за одного человека, — вставила Мария с любящей улыбкой.

— Да, конечно, — он удовлетворенно кивнул. — Так вот, королева и я хотим, чтобы все поверили, будто она всерьез подумывает об этом браке, который, как ты знаешь, вполне удовлетворит пэров-католиков. Я хочу, чтобы ты улучила момент и рассказала испанскому послу, будто королева намекнула мне, что, если бы она могла увидеть эрцгерцога Карла и он бы ей понравился, то она бы вышла за него замуж.

— Роберт, это значит, что…

— Это значит только одно. Я хочу положить конец сплетням, которые никому из нас не принесут ничего хорошего. Я хочу, чтобы двор и вся страна поверили, будто королева обсуждала со мной свои брачные планы, и что она и я, зная о невозможности брака между нами, пришли к соглашению, по которому с ее стороны будет мудрым принять предложение эрцгерцога.

— Я сделаю это, Роберт, и, конечно, я понимаю, что ты имеешь в виду.

После того, как Мария шепнула новость испанскому послу, среди пэров-католиков воцарилось величайшее возбуждение, в частности, был чрезвычайно обрадован Норфолк. Они спрашивали один другого, кто, как не Дадли, может лучше знать намерения королевы? Королева была слишком мудрой, чтобы хоть на мгновение вообразить, что между ними может быть заключен брак. Для этого Роберту пришлось бы развестись со своей женой, а люди этого не одобрят.

Тем временем и до Эми дошли слухи относительно ее мужа и королевы. Роберт действительно стал человеком, имя которого было у всех на устах. Вначале она ощутила гордость за него. Ведь она уже была наслышана о подвигах мужа при дворе: на турнире в Гринвиче он бросил вызов всем желающим, королева благоволила к нему и дарила ему земли и оказывала почести. Однако постепенно к ней приходило понимание причины королевских милостей.

— Значит, — сказала она Пинто, — Елизавета в него влюблена! Ах, Пинто, как ужасно сознавать, что королева влюблена в твоего мужа!

Пинто мрачно произнесла:

— Но только вы и она вдвоем готовы сделать из себя дур, чтобы угодить его светлости.

— Ты не должна так сильно его ненавидеть, Пинто. Ты должна постараться понять его.

— А какие у меня причины любить его, если он сделал вас такой несчастной?

— Ты несколько странно говоришь о нем. Неужели ты думаешь, что он постарается развестись со мной?

— Меня это не удивит.

— Я никогда не отпущу его. Как же я смогу жить дальше, если я больше не буду женой Роберта?

— Вам бы жилось гораздо веселее, если бы вы не были его женой, госпожа.

— Но пусть он лучше хоть изредка навещает меня, чем не станет навещать вовсе.

— Моя маленькая госпожа, вы поступаете неразумно.

— Нет, Пинто. Я люблю его. Этим все сказано. Возможно, любовь делает из нас глупцов, и ты права, когда говоришь, что я — из их числа. Я знаю только, что должна продолжать оставаться такой, потому что люблю его даже теперь, когда он больше не замечает меня.

— Тогда вы сошли с ума.

— А разве не все влюбленные сходят с ума?

— Наверное, сходят.

— Мне хотелось, чтобы он приехал ко мне, чтобы я могла спросить его, что же означают эти слухи. Я хочу знать, женился бы он на королеве, если бы меня не было?

Пинто рассердилась. Она ненавидела всякие разговоры о Роберте, и Эми знала это. Но с кем же еще ей поговорить о муже?

— В настоящее время мы очень богаты, Пинто, — сказала Эми. — У меня должен быть огромный дом. Я спрошу Роберта, почему у меня еще нет его. Во время сезона мы могли бы развлекать всю знать. Разве это не надлежит делать жене человека, который занимает такое положение, как Роберт?

— Еще ни один человек не находился в его положении, — сказала Пинто.

— Я больше не останусь в доме своего отца, — ответила Эми. — Я стану путешествовать. Почему бы и нет? Давай послезавтра отправимся в Денчуорт. Хайды с радостью меня примут.

— Любой с радостью примет жену Роберта Дадли, — сказала Пинто.

— Вот видишь, Пинто, почему я не должна отказываться от него. Я никогда не дам согласия на развод. А ты бы дала, Пинто? Ты бы дала?

— Разве я могу ответить? Разве я могу знать?