Минут через пять-семь на поляну вышел высокий гвенъя со знаками различия капитана одного из отрядов. Поднял руки с раскрытыми пустыми ладонями, показывая, что у него нет оружия, и громко произнёс сначала на своём языке, потом на языке королевств, а затем на нэрлих предложение о переговорах. Андрей колебался недолго: конечно, до этого пленные к людям относились с ненавистью и презрением, но, с другой стороны, жить хочется всем. Вдруг этот капитан пришёл говорить о капитуляции? А шанс вести переговоры выпадал последнее время нечасто: после того как в целях устрашения гвенъя зверски убили несколько попавших к ним ополченцев и солдат, и выяснилось, что на той самой ферме после гибели защитников добивали детей, земляне, если рядом не было начальства, живыми врагов старались не брать.

– Майор Северин, – начал Андрей, встав напротив капитана. – Я имею полномочия вас выслушать.

– Капитан отряда Изумрудной Рыси. Мы готовы сдаться при условии, что нам позволят сохранить не только жизнь, но и знамя, и личное оружие.

– Прошу подождать, – Андрей запнулся, переводя тридцать минут в непривычные для него меры нэрлих, – одну-две свечи, я свяжусь со своим командованием. Ваши условия несколько выходят за пределы того, что я имею право решать на месте.

Полтора часа спустя капитан Рысей в сопровождении отряда Андрея двигался к лагерю гвенъя, где Андрей должен был официально принять капитуляцию у всех уцелевших офицеров.

– Почему? – спросил Северин, когда отзвучали слова последнего из лейтенантов. – Остальные ваши товарищи предпочитали сражаться, пока не погибнут.

– Очень просто, – в ответе прозвучала грусть. – Я с самого начала был против этой чисто политической войны, подчинился приказу. И был среди тех, кто ещё в первые дни предлагал отступать. На поле боя из моего полка уцелело всего пятьдесят солдат, мы не участвовали и в рейдах. Зачем? Это не наша война, это не наша земля. Вы – достойный враг, и я не вижу смысла губить своих парней ради мести за поражение, как сделал это капитан Далвах. К тому же народ, который так яростно и умело защищает свою свободу, я предпочитаю числить если не в друзьях, то хотя бы не среди врагов.

Августовское солнце палило немилосердно, и в салоне штабного прицепа царила духота. Не спасала даже тень от леса вдоль дороги. Кондиционер ради экономии горючего включать было нельзя, узкие щели вентиляции немного воздуха хоть и давали, но выгнать жар нагретого металла не могли. А люки и двери нараспашку открывать нельзя: хотя рядом с колонной и движется боевое охранение, давать лишний шанс врагу не стоит. Гвенъя – мастера засад и диверсий, за месяц боёв вдоль границы с остатками армии вторжения земляне в этом хорошо убедились. Генерал Свиридов вытер пот со лба, и продолжил отмечать на карте пройденный путь, мысленно делая расчёты. Если колонна продолжит двигаться с прежней скоростью и задержек не будет, то послезавтра достигнет Аннера, второго по величине города среди владений лорда Алмазного Полоза. И ни одной стычки, если не считать окраины страны, где заставы уничтожили внезапным ударом и на широком участке вдоль границы со Степью. Чтобы точное место и время вторжения землян оставались неузнанными как можно дольше.

Как только стремительным марш-броском колонна грузовиков и транспортёров вышла на широкий торговый тракт к Аннеру, движение специально замедлилось до скорости гружёной телеги. А перед этим даже стояли сутки. Как и ожидалось, их заметили – теперь деревни вдоль дорог пусты, вражеских солдат пока тоже ни одного. Зато травить колодцы и оставлять запасы с сюрпризами перестали быстро, как только поняли, что вторгшиеся люди идут «со своим», а воду проверяют. Впрочем, так иногда воевали и здесь – поведение землян насторожить командиров гвенъя не должно. Пока всё шло, как и планировали в генштабе, да и его опыт говорил, что всё в порядке – в прошлой жизни Вячеслав Свиридов не один раз командовал такими же карательными операциями и против мятежников внутри Империи, и помогая союзникам-сателлитам. Но всё равно на душе было неспокойно.

Дверь в тамбур открылась, и к столу с картой протиснулся Манус. Недовольно поморщился, когда струйка пота потекла по лбу, выложил из кармана разгрузки белый шарик размером с горошину и беззвучно зашевелил губами, формируя заклятье. Шарик слегка порозовел, вбирая лишнее тепло, сразу же посвежело, и генерал благодарно кивнул. Хорошая штука, из недавних разработок – сплав магии и химии полимеров. Вот только без постоянного контроля со стороны чародея фонит в магическом плане очень сильно – а до первой стычки знать о маготехнике гвенъя должны как можно меньше.

– Товарищ генерал, разрешите доложить… – Свиридов еле удержался, чтобы не улыбнуться: Мануса призвали на военную службу как начальника подразделения магической защиты корпуса возмездия, и относился он к своему назначению и капитанским погонам со всей серьёзностью. Напоминая Вячеславу мальчишку из тех, что романтично бредят армией. – Впереди замечен всплеск активности. Нас сканируют. Вы приказывали в таких случаях докладывать лично.

– Хорошо. Они смогут пробиться сквозь нашу защиту?

– Нет. Поводов мы не давали, а стандартными методами они увидят внутри грузовиков самую обычную латную пехоту. Передвигающиеся на стоянках и между грузовиками люди – то же самое.

– И даже если их насторожит, что вторгшийся отряд довольно мал, до Аннера нападать не будут, захотят снизить потери, прижать нас к гарнизону. Добро. Дальше докладывайте, только если что-то изменится.

Через два дня Свиридов стоял на краю огромного поля – при подходе врага защитники города уничтожили все посады, и с интересом рассматривал в бинокль стены города. Чем-то они напоминали ему увиденный во время одной из поездок Нижегородский кремль, разве что здесь сложены не из красного кирпича, а из небольших каменных блоков, покрытых каким-то серовато-коричневым налётом.

– Необычно. Что-то вроде штукатурки?

– Нет, – ответил стоящий рядом с генералом Манус, – это глау, или, в переводе, «слёзы дождя». Гвенъя мастера по всему живому, потому укрепляют кирпич и камень, выращивая на поверхности специальное растение. По крепости оно не уступает граниту, хорошо защищает стены от воздействия непогоды. К тому же неплохо гасит магическое воздействие.

– А как на него действует снаряд, мы скоро проверим.

Вячеслав посмотрел на солдат, спешно рывших окопы и стрелковые ячейки со стороны города, потом оглянулся назад. Там готовили огневые позиции для нескольких орудий, а за грузовиками и бронетранспортёрами разворачивались миномётчики. Ещё дальше в тылу с громкими матюками летела глина окопов – если со стороны города грунт был мягкий, то ближе к лесу часто попадался суглинок пополам с корнями.

Следующие три дня земляне стояли лагерем, имитируя подготовку к штурму: из деревьев и припасенных пластиковых и надувных конструкций «строили» макеты тарана и нескольких осадных башен, линия траншей аккуратно охватывала город полукольцом и постепенно грозила замкнуть Аннер со всех сторон. А специальные отряды демонстративно жгли ближние деревни. Реакции со стороны гвенъя не было, Свиридов понемногу начинал нервничать – но утром четвёртого дня ему доложили, что со стороны леса сбили ближний к земле воздушный шар с видеокамерой. Второй, парящий на высоте полутора километров, показывал, как за небольшим возвышением отряды латников выстраиваются для атаки. Одновременно Манус сообщил, что в лесу и над городом начали ставить помехи для магических способов наблюдения. Отметив на карте расположение отрядов, генерал усмехнулся: «Непуганые ещё». Накрыть вражеских солдат можно было даже из миномётов.

Земляне замерли. Ещё немного… как только ворота отворились, и гарнизон начал встречную вылазку, прозвучала команда: «Огонь!» Со стороны города атакующие погибли сразу, наступление шло почти в центр дуги окопов, и гарнизон оказался в огневом мешке, от пулемётов и орудий БТРов на малом расстоянии не спасали никакие доспехи и амулеты. Спешившие на помощь осаждённым латники, прожили чуть дольше – там пришлось бить по площадям, к тому же часть уцелевших после первого залпа миномётов пыталась ставить защиту, которая среди деревьев иногда спасала от осколков. Но экипировка обычных подразделений была много хуже элитной Зелёной стражи, энергии в сберегающих пологах запасено намного меньше – потому прямых попаданий и шрапнели близких взрывов они выдерживали через раз. К тому же солдатам не хватало выучки одновременно с защитой ставить маскировку и менять дислокацию, потому уже четвёртый залп превратился в методичный расстрел беззащитных мишеней. Когда стало ясно, что организованных подразделений среди гвенъя больше не осталось, Свиридов приказал прекратить огонь. Снаряды не бесконечны, а выжившие враги наоборот полезны: цель рейда не нанести ущерб, а напугать. Чтобы Лесная страна больше даже не думала о вторжении – полномасштабную войну на истребление земная колония в союзе с нэрлих сейчас, может, и выиграет… только после этого завоевать их можно будет голыми руками.