Представляя Хуну, я решил называть ее психолого-религиозной системой, так как она содержит в себе много элементов, всегда считавшихся составными частями религии. Однако, я считаю Хуну наукой в наиболее узком значении этого слова. Кахуны ничего не знали о богах — существах, быть может, превосходящих Высшее «Я». Они не знали способа, позволяющего ощутить их существование. Они откровенно признавали возможность их существования, но столь же искренно были убеждены, что человеческий разум может только воображать их себе, представлять в категориях свойственного ему ограниченного понимания.

Иначе говоря, основное намерение древних религий: понравиться богам и получить их благосклонность (следовательно, мы имеем тут соединение элементов религии и магии), в Хуне было заменено чисто магическим действием молитвы к Высшему «Я» о ниспослании милости исцеления или об улучшении жизни путем изменения будущего.

При посредничестве Высшего «Я» кахуны обращались к духам, управляющим ветрами, погодой, а также к тем, кто господствует над низшими формами жизни. (Договоры, которые они с ними заключали, спасали гавайцев от нападения акул. По крайней мере, так считали местные кахуны. Во всяком случае, те же акулы, которые нападают на людей в других местах, в гавайских водах безопасны.)

Вместо того, чтобы кормить богов кровью и сожженными жертвами, кахуны поняли скрытый смысл внешних жертвенных ритуалов. Высшее «Я», желая, чтобы его действия в материальном мире дали какие-то результаты, должно черпать из физического тела живого человека заряды жизненной силы, т.е. маны.

Истинным кахунам был чужд обычай возведения храмов, которые призваны облегчить контакт с богами, хотя в более поздний период их мнимые последователи возводили храмы из камня и осуществляли там жертвоприношения, прилагая напрасные усилия для получения магических результатов.

Истинные кахуны не нуждались ни в святынях, ни в реликвиях. Они знали, как можно передать Высшему «Я» телепатическую весть, невзирая на место и обстоятельства. Они не использовали символов алтаря, кадил и других подобных средств. (Все это применяется только как физический стимул, чтобы произвести впечатление на низшее «Я» в момент передачи внушения.)

Кахуны не знали никаких религиозных обрядов, которые были призваны убедить умирающего, что он превратится в духа и будет счастлив. В их конкретной, основательной науке не было места никаким догматам о спасении. Их учение говорило просто и однозначно: все люди должны понимать, что душа человека переживает смерть тела, а память и комплексы земной жизни будут перенесены в духовный мир. Поэтому они советовали избавиться от комплексов вины еще при жизни. (Возможно, эти взгляды дали начало другим древним практикам, цель которых была подготовка человека к лучшей жизни после его физической смерти.)

Кахуны верили, что после смерти продолжается развитие и прогресс личности. Низшее «Я» в определенное время вновь вселяется в человеческое существо — на этот раз в качестве среднего «Я», которое в свою очередь имеет шансы подняться до уровня Высшего «Я», где оно учится заботиться о низших формах бытия, чтобы в итоге стать «полностью заслуживающим доверия родительским духом», т.е. Высшим «Я» над низшим и средним «Я», воплощенными в материи. Об этом процессе развития и подъема известно не много. Кахуны оставили на эту тему лишь редкие упоминания. Отдельные упоминания есть только в спекулятивных частях Хуны. Возвышение низшего «Я» на ступень «Я» среднего происходит после физической смерти в период бездействия, подобного долгому сну. Это напоминает процесс развития гусеницы, которая становится куколкой, определенное время находясь в бездействии, после чего превращается в бабочку.

Каждый человек должен сделать важнейшие приготовления к смерти. Он должен до минимума сократить комплексы вины и освободиться от догматических религиозных убеждений, которые могут преследовать его, когда он станет духом. В духовном мире он может оставаться не дольше, чем несколько месяцев, прежде чем он выйдет на путь дальнейшего развития, с условием, что он обретет знания о делах того мира, подобные тем, какими обладали кахуны. Познавая Хуну, мы познаем тайны истинного продвижения вперед.

Единственной ценностью, которую мы можем забрать с собой в момент смерти, являются наши знания. Поэтому первой и наиважнейшей обязанностью должно быть накопление таких, «пригодных для того, чтобы их взять с собой», знаний. А совершить это мы можем благодаря углубленному изучению психологических и религиозных тайн и тому, что постараемся избавиться от убеждений, которые вводят нас в заблуждение и которые не стоит поддерживать.

Следует всегда иметь в виду, что не существует двух согласующихся между собой истин, данных человеку в откровениях, открытых ему религией, и что сообщения, полученные нами от духов умерших и произнесенные устами медиумов, также несут в себе подобные противоречия. Возможно, существует какая-то одна правильная религия откровения и одна истинная наука, данная духом или духами. Может быть также, что все эти источники содержат частицу истины.

На сегодняшний день у нас есть только один основной и практичный критерий, благодаря которому мы можем оценивать полученный материал; этим критерием является Хуна. Я говорю это потому, что Хуна действует. Она не является мертвой и бесполезной системой. Благодаря ей стало возможным хождение по огню. Стало возможным лечение психических расстройств, а также мгновенное исцеление при помощи Высшего «Я». И, наконец, стало возможным получение поддержки от Высшего «Я», которая может изменить условия жизни и будущее отдельных людей.

В религиозных категориях мгновенное исцеление является чудом, которое мы не в силах ни понять, ни объяснить. Мы можем только констатировать: «Бог совершил это».

Предполагается, что большинство чудес является ответом богов на молитвенные просьбы людей. Нас учили, что для того, чтобы молитва была эффективной, мы должны быть «чисты» перед Богом, иначе мы не получим ответа. Однако просьбы тех, кого мы считаем наиболее чистыми и святыми, преимущественно исполняются не чаще, чем просьбы всех остальных.

Такое состояние вещей издавна волновало как теологов, так и людей светских. Было очевидно, что в этой философии чего-то не хватает, но никто не знал, чего именно. Даже молитвы к святым с просьбой о вмешательстве Бога, а также практикуемое всеми христианами обращение к Богу при посредничестве Христа не давали желаемых результатов.

Первый луч света проливает на эту проблему открытие месмеризма. На первый взгляд, это может показаться чем-то из ряда вон выходящим, но если принять во внимание стремление различных религий кристаллизировать омертвелые догматы и отвергать даже малейшие попытки изменения ритуалов, верований или теорий, это становится вполне понятным.

Месмеризм сначала был своего рода институализированным методом лечения, но вскоре, через какое-то время после его открытия, последователи Месмера обратили внимание на повторяющиеся неудачи и несовершенство его метода. Они начали искать другие вспомогательные средства, которые бы сделали боле эффективной процедуру, основывающуюся на передаче одной лишь жизненной силы. В Европе и Америке началась эпоха экспериментов. В итоге, доктор Фрейд обнаружил существование бессознательного и описал механизм внушения, несмотря на то, что находился еще далеко от понимания его истинного содержания, которое кахунам, проживающим на другом краю 3eмли, уже давно удалось понять. Фрейд не понимал, что низшее «Я» является отдельным независимым духом, а внушение заключается в том, чтобы внедрить в него мыслеформы так, чтобы они были восприняты, а следствием этого была бы определенная реакция.

Удивительно, что Фрейд был так близок к открытию древнего психологического знания. Еще более интересен тот факт, что несколько лет спустя один американский часовой мастер, Финей Паркхуст Куимби, обратившись к использованию месмеровских лечебных методов, открыл Высшее «Я» кахунов и жизненную силу высокого напряжения. Если бы эти двое исследователей жили в одной стране и объединили свои усилия, они могли бы реконструировать основные метод чудесного исцеления. Но, к сожалению, они работали отдельно, и открытия каждого из них остались практически незамеченными.