— Так господин доктор ругать будет, это он велел.

— Я с доктором поговорю, а она поправляется, узнаю, что снова привязали, всех в каталажку отправлю. Понял?

— Понял, только ты доктору обязательно скажи.

— Скажу, скажу, — ответил Алексей, удаляясь по коридору. — Где он?

— Кто?

— Лекарь ваш.

— Дома, где ему быть.

— Тогда сам ему передай, у меня нет времени его искать, я дальше пошёл. — Он остановился, посмотрел на санитара, — и помни про каталажку.

«Кто дальше? Скорее всего, вторая Валерия, тогда в путь», — Алексей вновь нащупал в Мироздании звёздочку и потянулся к ней.

Утро только начиналось, девушка спала в своей постели, в маленькой квартирке, расположенной в глухом районе огромного мегаполиса. Она улыбалась во сне.

«Ну, хоть здесь не так всё страшно, — подумал Алексей. — Интересно, что её снится?»

— Алекс, не уходи, побудь ещё немного со мной, — пробормотала девушка во сне, — нет, нет, не уходи, останься, ещё так рано. Ну, пожалуйста, Алекс. Ладно, пока, только обещай, что обязательно вернёшься. — Она перевернулась с бока на спину и медленно открыла глаза. — Ты всё-таки не ушёл, — прошептала она, ещё окончательно не проснувшись, и вдруг поняв всё происходящее, широко раскрыла глаза и резко села в кровати. — Алекс?

— Привет, детка, — ответил Мещеряков, опускаясь в глубокое, удобное кресло. — Я вижу, тебе снился хороший сон. С добрым утром.

— Ты сволочь и негодяй, — соскочила девушка с кровати, и встала перед ним, приняв гневную позу. — Как ты мог уйти, не попрощавшись и так долго не приходить.

— А ты меня ни с кем не путаешь? Может ты совсем не меня ждала?

Она уселась к нему на колени, руки обвили шею Мещерякова, девушка сложила голову ему на плечо и нежно поглаживала по голове.

— Разве можно тебя с кем-то перепутать. Нет, конечно, я помню тебя, отлично помню, каждый твой взгляд, каждое движение, каждое слово. И всё-таки Мещерупос, какая ты сволочь. Два года не появляться и приходить только во сне. Спасибо хоть сниться стал.

Алексей аккуратно приподнял девушку и пересадил её на кровать, а сам встал и прошёлся по спальне.

— Может, хоть кофе тогда сваришь?

— Да, конечно. А почему на тебе такой странный костюм, и этот меч? Хотя, в последних снах, я тебя видела именно таким. Только ты там говорил, что ты не тот за кого я тебя принимаю.

— Беги, вари кофе, я тебе сейчас всё объясню.

Кофе она действительно умела варить, Алексей присел у барной стойки, достал тонкую сигару, закурил. Аромат сигарного дыма смешался с ароматом кофе, и дом наполнился новыми запахами.

— Рассказывай, — Валерия уселась напротив него, поставив две чашки кофе и тарелку с аппетитными тостами. В окошко позади неё светило солнце и от этого Валерия в тоненькой ночной сорочке казалась прозрачной. — Где был, почему в таком виде домой явился?

— Ты ошибаешься, я только лишь твой сон, вот тот, кого ты любила, — он как бы смахнул пыль с висящей на стене фотографии, пространство сгустилось, и в отрывшемся окошке Валерия увидела лицо совсем другого человека, он немного походил на сидевшего, перед ней, но это действительно был полковник Мещерупос. Но тогда кто этот? — Он погиб. Погиб ровно два года назад. А я мираж, твой сон и я больше не буду тревожить твой покой.

— Как погиб? — Лицо девушки изменилось, на нём появилась тень недоверия.

— Погиб, мне жаль. Не хотелось тебе говорить, но лучше знать правду, чем постоянно ждать, ты молодая девушка и вполне можешь ещё устроить свою судьбу. Правительство сдало его Сопротивлению, ровно два года назад, и те его расстреляли. Я понимаю, это страшно слышать, но это правда.

— Какая к чёрту, правда? Кому нужна эта твоя, правда? — Она вскочила на ноги, возмущенно глядя на Алексея. — Ты подумал, что ты сказал? Какое будущее, я не выездная, мне нельзя покидать этот район, какое может быть будущее в этом клоповнике? Спиться, стать наркоманом и сдохнуть никому не нужной? Они обещали, что после его возвращения мы сможем переехать и жить как люди, может быть, даже нам разрешат иметь ребёнка. А теперь? — Она кричала всё громче и громче, подбежала к Алексею и начала колотить его кулаками в грудь. — Что теперь мне делать? Куда идти? Они не сказали мне, что он погиб, значит, ни кто меня отсюда не выпустит. — Он крепко прижал её к груди, девушка немного затихла, а потом расплакалась.

— Тихо, тихо, милая, успокойся. Я постараюсь всё уладить. Ты хочешь вернуться на службу?

— Угу, — пробормотала она сквозь слёзы.

— Я постараюсь всё уладить, только вот служба будет другая. Если всё получится, то войны больше не будет. Где ты хочешь служить?

— В полиции, — всхлипывая, ответила она, у меня там есть друг, ему тоже снятся подобные сны, странно, но во сне мы с ним иногда встречаемся.

— Дарвин? Чернокожий полицейский?

— Ты знаешь его? — Она подняла на Алексея заплаканные глаза.

— Да, знаю.

— Он должен сейчас прийти. Он помогает мне в поисках полковника, — в этот момент раздался стук в двери. — Это наверняка он, — обрадовалась Валерия и побежала открывать.

— Лера, не нашёл я снова ничего, он как в воду канул два года назад, и не смотри на меня так, — услышал Алексей знакомый голос, — лучше завтраком накорми, совсем на дежурстве замучили, вот кофе попью и поеду домой отсыпаться.

Голос приближался, Дарвин прошёл в комнату, поднял голову и увидел Алексея. Его речь прервалась, он остановился, застыв на пороге с открытым ртом.

— А… Э-э… — обернулся он к Валерии.

— Не утруждай ни себя, ни её, — предупредил Алексей, — я не он, повторяю теперь тебе и кто я тебе всё равно знать не нужно.

— Да, Дарвин, это не он, — подтвердила Лера.

— Но именно его я видел во всех этих снах.

— Можешь расценивать их как вещие, или как воспоминания из другой жизни, но меня ты не знаешь, зовут меня тоже Алексей, и это единственное сходство с тем, кого вы ищите. Тот погиб два года назад.

— Он мне его показывал, они немного схожи, но только немного, сама не знаю, почему у меня сложилось мнение, что это он. После того, как я увидела портрет Мещерупоса, я вспомнила настоящее лицо, и фигуру и всё, всё, всё.

— Вот и отлично, значит, я вас больше тревожить не буду.

— Но ты обещал…

— Я помню, девочка, всё, что я обещаю, обычно выполняю, тебе необходимо просто немного подождать, я управлюсь со всеми делами, и тебя вызовут в департамент, для возвращения на службу.

— А может, ты возьмёшь меня с собой? Я так привыкла к тебе во сне, — улыбнулась она, с надеждой глядя на Алексея.

— Нет, это исключено. Во-первых, у меня есть жена и двое, нет трое детей, во-вторых, твоё место здесь, ты нужна этому Миру, и здесь твоя судьба. Вот посмотри на этого парня, как он глядит на тебя. Вы были бы замечательной парой, и у вас были бы красивые дети.

— У нас иметь детей это привилегия, её нужно заслужить, — хором ответили они.

— Я постараюсь уладить и этот вопрос. Что ж, молодые люди, спасибо за кофе, а теперь я должен покинуть вас, у меня ещё очень много дел.

— Но мы ещё увидимся?

— Как знать? Неисповедимы пути Господни. Поэтому говорю до-свидания. — Он вышел в коридор, плотно закрыв за собой двери. Длинный коридор, по которому он когда-то убегал от полиции ничуть не изменился.

«Что дальше, господин Мещеряков, — спросил сам себя Алексей, — пока всё идёт хорошо, но не думаю, что так же гладко будут обстоять дела и в последующем. Ладно, что гадать, пойду к Премьеру».

Он повернулся и пошёл вдоль коридора, не заметив, как приоткрылась сзади дверь и две пары глаз смотрели на мужчину из снов, удаляющегося и пропадающего в глубине коридора.

Пустой кабинет, длинный стол для совещаний в стороне, прямо от дверей в глубине массивный рабочий стол, возле него приставной с двумя удобными креслами. С другой строну от рабочего стола маленький оазис для отдыха. В углу стоит большая пальма, в её тени, если можно так выразиться, невысокий круглый стол со столешницей из толстого стекла, вокруг стола четыре глубоких кожаных кресла, на столе коробка с сигарами, стационарная зажигалка. В уголке за пальмой маленький столик, на нём несколько графинов с разноцветной жидкостью и набор рюмок.