— Чёрт, куда подевалась эта шалопайка?

— Не ругайтесь полковник.

Шёпот прозвучал настолько неожиданно, что Алексей даже вздрогнул, резко развернулся и вскинул автомат. Валерия лежала на животе, её глаза смотрели поверх ствола на Алексея.

— Не ругайтесь, полковник, — повторила девушка, улыбнувшись, — Вам это не идёт.

— Ты где была?

— Я ползала всё разведать.

— Я тебе, где приказал быть и чем заниматься?

— Приказ поступил оборудовать НП и вести наблюдение.

— А ты?

— А я нарушила приказ, зато всё узнала, и теперь нет смысла сидеть на этом НП.

— Вот откуда вы берётесь, такие непослушные и инициативные.

— Оттуда, откуда и вы понятливые и послушные.

— Не дерзи, девчонка. Ладно, рассказывай, коль всё узнала.

— Так вот, там за поворотом… Нет, не с этого нужно начинать.

— Тогда начинай с чего нужно.

— Хорошо, перед ограждением, видишь там тоже нет покрытия. Трава растёт, так вот это полоса минного поля, я чуть не напоролась.

— Замечательно. Какие ещё сюрпризы?

— Всё больше нет, если не считать, что кроме мин и КСП там существует периметральная сигнализация и сетка высокого напряжения. Поэтому они чувствуют себя очень расслабленно. Там за поворотом караульное помещение, в нём караул из шести человек.

— Так мало?

— Да, мало, и это не те варвары, которых мы встречали в деревне, вокруг города.

— А кто?

— Кто-то очень и очень непростой, либо из Правительственных войск, либо из Сопротивления, этого я не смогла определить. Но оснащены они, вооружены и одеты вполне современно и однообразно. Так вот, такой обход это скорее что бы размяться. Те двое при мне вернулись, постояли возле помещения покурили, вторая пара отправилась в другую сторону.

— Вывод, какой?

— Ограждение нам не преодолеть, без шума. Проход в минном поле сделаем, сигнализацию попробуем обмануть, если конечно там только один тип.

— А может быть несколько?

— Да я увидела только инфракрасные датчики, но может быть ещё сейсмическая.

— Вот где ты таких слов нахваталась? Что ещё?

— Если сигналку пройдём, то вот сетку высоковольтную точно нам не преодолеть. Значит, придётся шуметь, а шуметь лучше всего в караульном помещении. Оно стоит на самой полосе, там по козырьку только колючка идёт и что самое интересное, калитка есть, такая неприметная совсем, но я разглядела, а раз есть калитка, значит, и проход в минном поле должен быть.

— Почему так считаешь?

— А зачем калитка? — Спросила Валерия и сама себе ответила, — что бы в город выходить.

— В город выходить, — задумался Алексей, — да не совсем так.

— А зачем ещё?

— Что бы минное поле обслуживать.

— Точно, вот об этом я и не подумала. Хорошо, проход сделаем сами.

— Это-то при такой иллюминации, да ещё и под самым носом караула?

— А что? Не в первой. Подойдём к зданию, а там уже дело техники.

— Ну что ж молодец боец. В таком случае НП закрываем, пошли отдыхать. Нас ждёт ранний завтрак и… Угадай что?

— Неужели то, о чём я подумала?

— Не знаю, про что ты подумала, но я говорил о душе, настоящем горячем душе.

— Алекс, не может быть, откуда в этих развалинах такая роскошь.

— Пошли боец, всё покажу.

Они спустились вниз, в квартире уже все улеглись спать, только Дарвин сидел и ждал возвращения Алексей.

— Ух, ты вы вдвоём, — удивился полицейский.

— Да вдвоём, Лера сделала намного больше, чем просто наблюдала, поэтому надобность в дежурстве на НП отпала сама собой. Нам всем повезло, есть больше времени на отдых.

— Здорово, тогда я пойду спать.

— Иди, я подежурю немного, потом подниму тёзку, а уж после него твоя очередь.

— Спасибо, я побежал, честное слово сидел, засыпал.

— Беги, беги.

— Да, Анжетка устроилась в детской, мы с Лёхой заняли гостевую спальню, а вам оставили ту, третью комнату.

— Спасибо, иди, отдыхай, разберёмся.

На столе, накрытом чистой белой скатертью стояли тарелки, лежали вилки и ножи, посредине расположилось несколько тарелок, заботливо накрытых белыми салфетками. Отдельно стоял большой фарфоровый чайник, от него поднималась тоненькая струйка пара. Глядя на этот стол, невозможно было даже подумать, что он стоит в полуподвале полностью разрушенного здания, из которого люди ушли очень и очень давно. Валерия обошла вокруг стола, поставила в угол автомат, сбросила снаряжение.

— Странно выглядит этот стол, совсем не вяжется с окружающей обстановкой.

— Да, ты права, Вся эта квартира не вяжется, такое впечатление, что нас здесь ждали.

— А может действительно ждали?

— Нет, ты даже не представляешь какой слой пыли лежал на всём, не меньше сантиметра, ребята молодцы всё прибрали без напоминания. Присаживайся, позавтракаем, или ты сперва в душ?

— Да, я сначала ополоснусь, а потом поем.

— Я тоже так думал, поэтому беги, пока я не занял ванную комнату, — улыбнулся Алексей.

— Я моментально, — ответила девушка и побежала, сбрасывая по дороге грязную и изорванную одежду.

— Эй, — окликнул её Алексей. — Ты, может, для начала подберёшь, что одеть после душа? Там в спальне целый шкаф всевозможного дамского барахла.

— Да? Тогда тебе придётся немного подождать.

— Не вопрос.

Девушка ушла, а Алексей начал осматривать более тщательно квартиру. Он заглядывал во все шкафчики и ящички, стараясь найти хоть малейший признак того, что здесь появлялись люди. Нет, ничего подобного не было. Зато в одном из ящиков он обнаружил большую коробку с сигарами. В коробке, разделённой на несколько отделов, лежали сигары разных сортов, по всей видимости, дорогие, рядом он нашёл ножницы для обрезки кончиков, а в соседнем шкафу целую батарею из разнообразных бутылок. Часть из них были запечатаны, часть начаты, но что удивительно его товарищи не дошли в своих поисках до этого шкафа, а может они вообще ничего не искали и не осматривали. Все бутылки стояли покрытые толстым слоем пыли.

— Вот это находка, так находка, — сам себе сказал Алексей, — сейчас посмотрим, что там налито.

Он взял одну из распочатых бутылок, пузатая, тёмного зелёного стекла с красивой, яркой этикеткой, она внушала доверие. Тут же на верхней полке стояли бокалы. Надпись на этикетке, Алексею прочитать не удалось, буквы похожие на что то среднее между рунами, иероглифами и арабской вязью не вызывали в голове никаких ассоциаций, поэтому он решил довериться интуиции, обонянию и собственному вкусу.

— Если это не яд, то это наверняка, что-то спиртное, — успокоил он сам себя и плеснул в круглый, коньячный бокал немного жидкости.

Это действительно оказался очень хороший коньяк, аромат с оттенками вишни, ванили и спелого винограда, исходивший от согретой в ладони густой, тёмно-коричневой жидкости щекотал нос. Алексей осторожно пригубил. Огненная жидкость моментально растеклась по всему рту, согревая, и будоража воспоминания. Какие-то картины начали мелькать глубоко в сознании. Но они оказались настолько блеклыми, а их движение настолько быстрым, что ни одна не задержалась и не всплыла, четким воспоминанием.

— Ну вот, я так и предполагала, стоило оставить тебя наедине, как ты даже здесь нашёл спиртное.

Валерия стояла в проходе совсем домашняя, в больших не на её ногу шлёпанцах, лёгком шёлковом халатике, скорее открывавшим, чем прикрывавшим стройные длинные ноги и с полотенцем на голове, обернутым в виде челны.

— Я что, я ничего, просто осматривал здесь всё. Кстати, хороший коньяк.

— Ну, да вот помнить ты ничего не помнишь, а то, что это, — она указала на бутылку в его руке, — называется коньяком, ты вспомнил.

— Послушай, женщина, не ругайся. Я пойду, помоюсь, а ты прислушивайся к улице и смотри, что бы нас здесь врасплох не застали. Я конечно двери, то прикрыл основательно, но чего в этой жизни не бывает.

Упругие, горячие струи снимали напряжённость последних дней, смывали грязь и усталость, возвращая тело к жизни.