— Ладно, я понял, — примирительно поднял руки вверх Алексей, останавливая мою тираду. — Ладно. Я склонен верить Павловой. Всё же она вряд ли на пустом месте будет порываться устраивать линчевание вместе с подругами.
— Оу… — Поморщилась. Юлька, Лиза (а эта без Серёги никуда не ходит), Оля и Алёна, да ещё и во главе с Женей… Хм, лично я бы, на месте Волкова, оставила Дюшу с Ванечкой и Лёлечкой на растерзание этой стаи пираний. Могу даже дать гарантию, что к концу этого дня данная троица была бы мало похожа на себя прежних.
— Хм, мне начать им сочувствовать? — Вскинул брови Алексей.
— Так сразу и не скажу, — честно призналась, положив ногу на ногу и сцепив руки на коленях в замок. Минут на пять в комнате наступила тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием, да скребущими звуками в районе туалета. Опять котяра «газетки читает»… Вот же ж, привередливая морда!
Наконец не выдержав, первой снова завела разговор:
— Так значит, они виновники? Ваня и Андрей? И что с ними будет?
— Тебя это сильно интересует? — Он склонил голову набок, внимательно изучая меня. Хотя судя по лукавому блеску глаз, скорее моё тело, всё ещё не особо скрытое одеждой. Ну подумаешь на мне шорты и топ. Это вовсе не означает, что раздевать меня взглядом нельзя. Помолчав немного, он ответил. — Я с ними лично побеседую. Точнее с тем, что от них останется.
— Я могу присутствовать при этом? — Чутьё подсказывало, что данный вопрос Волкову не понравится, и я оказалась права процентов на сто с лишним. В его глазах сверкнула злость, он резко наклонился вперёд, схватив меня за руки и сжав их так, что я ойкнула от боли. Мои попытки вырвать пальцы ничего не изменили.
— Ты не будешь присутствовать при этом разговоре. Поняла? — Тихо, с ноткой угрозы в голосе, проговорил Алексей, смотря прямо мне в глаза и не отводя взгляда. — Я спрашиваю, ты меня поняла?
— Почему я не могу послушать то, что они скажут в своё оправдание? — Спросила, упрямо сжав губы.
— Потому что я так сказал. Ясно? Ты там не будешь сидеть и выслушивать их. Хватит того, что я уже рассказал, поддавшись твоему обаянию. Знаешь ведь, что не могу тебе отказать, — он сердито поцеловал меня в губы и поставил на ноги, выпустив из своей хватки. — Не пользуйся этим слишком часто.
— Э… — У меня на мгновение пропал дар речи, а когда я смогла воспроизвести что-то похожее на слова, а не на отдельный набор звуков, Волков уже смылся на кухню, где вовсю гремел чашками. И что ему там надо?! Мы же ещё не договорили!
Сайгаком рванув следом за ним, ударилась коленом об косяк, случайно (угу, как обычно) встретившийся мне при выходе из комнаты, и выбежала в коридор, что бы тут же рвануть на звуки льющейся воды.
Алексей обнаружился возле раковины, моющим кружку из-под чая, которая стояла на столе ещё с прошлого вторника. Периодически я вспоминала о том, что её надо вымыть и убрать в шкаф, но затем меня отвлекали, и посуда уходила, благополучно, на второй план. Судя по несколько рваным движениям, таким способом он решил снять стресс. Похвально, конечно, но кто сказал, что я отстану от него с расспросами, а?
— Волков, либо ты разрешаешь мне присутствовать при этом разговоре, либо моешь валить со своим благородством на все четыре стороны, — сухо заметила, встав позади него и далеко не ласково хлопнув парня по плечу.
— Юль, вот какой от этого толк, м? — Устало отозвался Алексей, даже не подумав повернуться ко мне лицом. Нет, я не против пообщаться так сказать с тылом, но не до такой же степени!
Так, ладно. Вдох-выдох. Успокоились, а то сейчас договоримся до чего-нибудь. И далеко не факт, что мне это понравиться.
Мысленно приведя себя в состояние относительного покоя, в первую очередь убедилась, что больше нет порыва ударить его чем-нибудь, что возникало всякий раз, стоило кому-то что-то мне запретить, особенно в те моменты, когда я свято верила в то, что права. После чего снова положила руки на его плечи и мягко сжала. Провела ладонями по напряжённым мышцам, спустилась ниже, до талии, и обняла его, прижавшись щекой к спине Алексея.
Да, не спорю. Странное поведение. Нет обычной уже для нашего общения пикировки, я не язвлю, не устраиваю сцен и даже не пытаюсь над ним подшучивать. Но что поделать? Во-первых, ситуация мягко говоря не совсем обычная. А во-вторых…
Во-вторых, могу я хоть иногда быть обычным человеком, у которого есть потребность в нежности, понимании и обычном спокойном разговоре? Постоянно шутить невозможно. Особенно, в такой довольно-таки серьёзной ситуации.
Страдальчески поморщившись, глубоко вздохнула и сильнее прижалась к сильному, мужскому телу, чьё обжигающее тепло приносило странную уверенность в том, что всё будет хорошо. Даже если всё будет плохо.
— Юля, — в голосе послышалась обречённость. И кажется толика ласки… Или мне всё-таки стоит перекреститься? — Ты из меня верёвки вьёшь.
— Пока нет, — возразила, потёршись носом и чувствуя удовольствие от такого признания. Конечно, какой женщине не понравятся такие слова? — Но если ты настаиваешь…
— Соколова, ты невыносима, — он поставил чашку и выключил воду, после чего разжал мои руки и повернулся ко мне. На сосредоточенном лице отражалась внутренняя борьба, между собственным желанием и моими словами. — Я просто не хочу, что бы ты слышала всё это. И что бы они видели тебе и то, как тебе больно.
— Знаешь, они за те два года так и не смогли ничего прочесть по моему лицу, с чего ты решил, что у них это получится сейчас? — Усмехнулась и коснулась пальцами его щеки. — Всё будет в порядке. Во всяком случае, лучше верить в это, чем во что-то ещё, — фыркнула и добавила, словно стремясь разбавить витавшую в воздухе невесомую гармонию, возникшую между нами. — К тому же, они из тех, кому очень трудно храбриться при виде жертвы своего поступка. Так что я там вряд ли буду лишней. Да и вообще! Может, я хочу станцевать на их нервах буги-вуги, после чего одеть их в балетные пачки, нацепить пуанты и выкинуть на улицу!
Волков неопределённо хмыкнул, но я смогла заметить по тому, кА кон непроизвольно расслабился, что решение принято в мою пользу.
— Хорошо, — обречённо вздохнув и прикрыв глаза, он подтвердил мои догадки, но что-то не давало мне покое. А именно то, что Алексей вдруг улыбнулся, широко и самоуверенно, от чего стало как-то не по себе. — Но у меня есть одно условие. Ты переезжаешь ко мне!
— С какого, я извиняюсь, перепугу?! — Невозмутимо поинтересовалась, прямо-таки кожей ощущая возможный подвох в его ультиматуме. Ой, не просто так он это сказал и даже не для того, чтобы не выглядеть таким уж слабаком, сдавшись на милость моим желаниям! — Нет, уж. Мы с тобой не в тех пока что отношениях, что бы я переезжала к тебе!
— Значит то, что между нами есть отношения, ты признаёшь? — Тут же ухватился за неосторожно брошенные слова Волков, заставив меня застонать про себя. С другой стороны, довольно проблематично отрицать существование связи между нами, учитывая всё, что уже случилось и всё, что ещё только будет. А то, что наше общение не закончиться совместным наказанием виновников происшествия, я, как говорят, попой чую.
— Волков, ты всё-таки такая скотина, — мрачно буркнула, смотря в невинные серые глаза, которые как бы кричали «Что вы, что вы! Мы белые и пушистые! А на зубы в три ряда не обращайте внимания!». Угу. Была бы лет на пять моложе, может и поверила бы! — Вот скажи, тебе зачем это знать, а? Не было бы между нами каких-то отношений, ты бы тут сейчас не стоял! Даже не смотря на эти чёртовы фотографии.
— Неужели так сложно ответить: «Да, глупо отрицать, что нас тянет друг к другу»? — Поморщился Алексей, сжав мои пальцы и неосознанно поглаживая их.
— Нет, не сложно, — смутилась и опустила глазки вниз. Кто ж виноват, что сарказм с язвительностью отличный способ защиты? Вот и я не виновата, что пусть мне порой и хочется побыть просто Юлей, без стервозности и прочего (как сейчас, к примеру), но надолго меня всё же не хватает. Ну или он просто вопросы задаёт такие, что данные качества включаются самостоятельно, вне зависимости от мнении их обладателя.
