Юлия.
Rummstein «Feuer Frei». Эта песня способна поднять мёртвого, коим я, собственно, не являюсь. Хотя с подобным заявлением, в принципе, можно поспорить, учитывая, как мне сейчас «хорошо»…
— Чёртов будильник, — буркнула себе под нос и попыталась поудобнее устроиться на какой-то не очень удобной поверхности, служившей мне подушкой. Она пахла одеколоном и чуть потом, ну и мужским телом.
Так, отмотаем назад. Мужским телом? И где ж ты, Соколова, умудрилась заснуть?!
Открыв один глаз, обозрела очень симпатичное, слегка загорелое, с чётким и красивым рельефом мышц тело. Что бы понять, как всё выглядит в целом, пришлось открыть второй и только спустя минуты три до моего усталого, хмельного, ещё сонного мозга дошло, что я лежу на диване, в обнимку с по пояс обнажённым Волковым.
Вздохнув, опустила взгляд. Упс, нет, не по пояс. Полностью. И, кажется, если верить туманным воспоминаниям, именно я его так подраздела. Какой кошмар…
Не молодой человек, лежащий рядом, а ситуация в целом. Тем более, если взглянуть на всё происходящее с другой стороны — я-то тоже нахожусь не при полном параде. И, тем более, не в полном комплекте рыцарских лат, вместе со щитом и полуторником в ножнах, висящем на поясе для специальных чулок, аля-средневековье: сплошь мелкие металлические кольца, как на кольчуге, только диметром побольше. В этой ситуации радует только одно — между нами ничего не было. А то, что Алексей возлежит на диване в натуральном, подаренном природой виде (фигового листка не хватает), обнимая меня, спавшую в его футболке (где ж я её нашла?!) и собственном белье, так это просто причуды попавшего в алкогольную нирвану организма. Причём, исключительно моего, по ходу пьесы.
— Мать, мать, мать… Привычно откликнулось эхо, — пробормотав окончание какого-то бородатого анекдота, привязавшееся ко мне ещё со школы, осторожно, двумя пальцами, попыталась разжать руки Волкова, покоившиеся на моей талии. Не то, что бы мне не нравилось или было неуютно, однако, воскресенье предпочитаю проводить дома. Если конкретнее — у себя дома! О чём мне продолжает напоминать немецкая группа, исполняя свою знаменитую песню так, как будто уже наступил конец света. О нет, до данного события ещё далеко! Во всяком случае ровно до того момента, пока не проснётся хозяин апартаментов. Что-то я сомневаюсь, что вчерашняя милость в виде поцелуев и прочего, светит мне сегодня утром.
Как это ни печально, но Алексей даже не пошевелился, пока я выбиралась из его хватки. Он лишь улыбнулся, пробормотал что-то и резко разжал пальцы, от чего моё бедное тельце приземлилось на ковёр. Тишина в зале стоила мне прикушенного языка и звёздочек в глазах, но я его быстро простила. Когда поняла, как можно будет сыграть на всём этом. Для того, что бы получить моральную компенсацию за вчерашнюю встречу с одноклассниками, спор, разговор с «подружками» и последующие приключения, мне нужно (всего лишь!) убедить данного представителя мужской части населения, что между нами была жаркая и страстная ночь.
Ещё бы кто сказал мне, КАК это сделать!
Глубоко вздохнув, выдохнула, досчитала до десяти и с трудом, медленно поднялась с пола. Для того, что бы понять, как более натурально разыграть нужную сцену, внимательно осмотрела комнату, в которой, по идее, всё происходило.
Итак, подведём скромные итоги?
В наличии у меня скромный, но хорошо подобранный арсенал аргументов за великую любовь (приду домой, приму таблетку от пафоса). Разворошенный диван, одна штука. На нём, оказывается, имелось покрывало, которое было благополучно наполовину стянуто к той части, где я изволила спать. Ну правильно, вообще-то, у меня мерзлявая натура, так что можно особо не удивляться тому, что все источники тепла были порабощены мной. К этому предмету мебели можно добавить разбросанные повсюду фотографии, со школьных и не очень лет, пролитое на ковёр мартини, валяющуюся в углу пепельницу, раскиданные по всему периметру детали туалета, как Волкова, так и моего (кстати, как я умудрилась раздеть его до гола и откуда мне в голову пришла подобная «интересная» мысль?). Для полноты картины не хватает презерватива, как водиться использованного, ну или упаковки из-под него, однако чего нет, того нет.
Бросила мимолётный взгляд на обнажённого гостеприимного хозяина. У него ведь не монашеский образ жизни? Обет безбрачия явно не давал, в монахи и священники не записывался, а, следовательно…
Додумать, что именно, не дал организм, вспомнивший о том, что вчера потреблял алкоголь в слишком большом количестве и теперь срочно требовавший экстренную встречу с белым фаянсовым другом.
Ломанувшись, как звери на водопой (хоть тут скорее обратный процесс возврата природе всего, что накопилось в желудке), в коридор, с трудом отыскала дверь в туалет и закрылась там на добрых пять минут.
Когда приступ «морской болезни», пополам с симптомами птичьей болезни «перепил», отступил на задний план, я смогла разогнуться и перейти из одного помещения в другое, что бы умыться и почистить зубы. А то во рту как кошки нагадили, хотя откуда я могу это знать?
К моему удивлению, там обнаружилась не только пачка презервативов, так мне необходимая в данный момент, но и запасная зубная щётка. Наводит на подозрения, что, либо у него тут постоянно тусуются одинокие девушки, ставшие развлечением на одну или несколько ночей, либо он до такой степени чистюля, что использует разные зубные щётки для утра и для вечера.
Умывшись, посмотрела на себя в зеркало и глубоко вздохнула. На зомби или алкоголика заядлого я ещё тяну, на любовницу — не-а.
Взяв сухую зубную щётку, смочила тёплой водой и с лёгким нажимом пару раз провела по губам. Их начало покалывать, но нужного эффекта добиться получилось. Они припухли и покраснели. Взлохматив волосы, сдвинув футболку так, что бы в ворот попало одно плечо, стянула с себя лифчик, закинула его на плечо и напевая песню из репертуара «Короля и Шута». Это была очень симпатичная песня, под названием «Насрать на моё лицо». Смысл у неё был очень глубокий… Только текст воспринимался мягко говоря не всеми и далеко не сразу.
Волков всё ещё дрых, что несколько меня огорчило. Я надеялась, что этот нудист доморощенный уже встал и соображает, что случилось, а тут такой облом…
Неодобрительно цокнув языком, вытащила презерватив из коробки, прихваченной мной из ванной, разорвала упаковку и кинула её остатки на самое видное место. Сам предмет выбросила в окно, открыв форточку. Надеюсь, детишек там нет, и никто не будет использовать его в качестве воздушного шарика. Впрочем, не всё ли равно?
Убедившись, что всё спокойно, Алексей дальше спит, а во дворе моя диверсия никем не замечена, на цыпочках подошла к дивану, положила верхнюю деталь нижнего белья на спинку дивана, чуть свесив его кончик и спокойно, не таясь, утопала на кухню, машинально запнувшись мизинцем правой ноги об угол дверного проёма.
— Да что б тебя, — шёпотом рыкнула, прыгая на одной ноге по коридору. Мизинцы на ногах — это моя слабость. При всей кажущееся (под определённым углом) грациозности, на самом деле моя персона собирает все возможные углы или мизинцами ног или коленями, или бёдрами. И самое противное, что сильного удара по этим точкам можно и не заметить, а вот мимолётный такую бурю ощущений вызовет, что даже слёзы вытирать приходится.
Кухня оказалась небольшой, квадратной и… С горой немытой посуды. Хоть бы раз встретился парень, который моет посуду каждый день, а не раз в неделю и то, под давлением неоспоримого факта — есть и пить нет из чего.
Правда, с другой стороны, может Волков и моет её раз в день? Просто вчера некогда было, в общем-то, про посуду думать. Да и сама не лучше. Заставить меня заниматься домашними делами могут только неоспоримые факты и железобетонные аргументы. Обычно такой смесью является визит моей матери в берлогу собственного дитя. Пережить скандал в исполнении Соколовой Ирины Анатольевны доведётся далеко не каждому, проверенно на собственном печальном опыте.
