— Я бы не сказал, что она именно твоя, но да, это она. И кстати, сам Тошик усердно отрицает причастность к происходящему, пытаясь понять, как они вообще умудрились познакомиться, — Лёшу весьма забавляла эта ситуация и он даже тихо рассмеялся. Но тут же замолчал и как-то странно на меня посмотрел. — Впрочем, в чём-то я его очень даже понимаю…

— Не начинай, — отмахнулась от незаконченной фразы и допила чай. — Если быть честной, то я тебе не навязывалась. И не я приехала поздно вечером к тебе в квартиру. Так что виноваты тут оба. Я имею в виду наше знакомство.

— А я и не говорю, что считаю это ошибкой, — пожал плечами Волков, залпом допив кофе. — Я хотел сказать, что Антон не понимает, что любовь штука такая, возникает порой совершенно неожиданно, — помолчав немного, он взял в свои ладони мою руку, лежащую на поверхности стола, и осторожно поинтересовался. — Как ребёнок?

— Нормально. В отличие от меня, он не поддаётся влиянию внешних факторов, — пожала плечами, аккуратно вытащив пальцы из его хватки.

По всем параметрам, разговор зашёл в тупик и если мы сейчас не разойдёмся по разным углам, то либо снова поругаемся, либо я изменю своё решение. Чего очень не хочется.

Вздохнув, встала из-за стола и тихо предложила:

— Думаю, пора ложиться спать. Я устала, да и тебе надо отдохнуть с дороги. Вряд ли сон на коврике у двери способствовал нормальному сну.

— Юль, почему ты не хочешь говорить о наших отношениях? — не выдержав, в лоб спросил Алексей. Вздрогнув, отвернулась, сделав вид, что внимательно изучаю висящие на стене часы. — Я думаю, что надо расставить все…

— Вот только не надо сейчас за меня решать, что нужно и кому, — резко ответила, подойдя к окну и опёршись ладонями об подоконник. — Лёш, я не хочу сейчас говорить на эту тему. Слишком много переживаний за один день. Твой рассказ, разговор с Сашей, да ещё и этот сон… Сейчас к примеру я не способна говорить о чём-то серьёзном, у меня просто не хватит сил. Поэтому и предлагаю лечь спать. Утро вечера мудренее.

Н кухне повисло молчание. Явственно чувствовалось непонимание, исходившее от Алексея, страх и злость. Я же…

Я же понимала, что два разговора начистоту — это уже слишком. Лёгкая победа ничего не даст, кроме разве что возможного последующего скоропостижного проигрыша. Да, любовь есть, никуда от этого чувства не деться. Но теперь, когда впечатление от сна немного улеглось, можно мыслить более рационально.

И принять то, что как бы нам этого не хотелось, забыть все ошибки, за один раз и только по собственной прихоти, не получится, оказалось очень легко.

— Я устроюсь на полу, — нарушил затянувшееся молчание Алексей и встал, убрав посуду в раковину. — Прости, я слишком тороплю события.

— Одеяло и подушка в шкафу, — откликнулась, продолжая смотреть в темноту на улице и стараясь не встречаться с ним взглядом, хотя кожей ощущала, как он на меня смотрит. — Полотенца там же. Если хочешь, есть горячая вода. Можно сполоснуться.

— Конечно, — Волков подошёл ещё ближе и неожиданно нежно обнял меня, уткнувшись носом в волосы на затылке. — Я всё же надеюсь, что всё будет хорошо.

— Будет, — усмехнулась и чуть повела плечами, показывая, что мне не особо приятны его прикосновения, пусть даже это и была наглая ложь. — Но об этом мы узнаем завтра. Иди, ложись.

Он отпустил меня. Почему-то стало жутко холодно и одиноко. Но сходить с выбранного пути я не собиралась.

Спустя полчаса в квартире стало тихо. Лёша принял душ, постелил себе на полу и выключил свет. Не знаю, спал он или нет, но я продолжала стоять у окна в кухне. А когда стало слишком тяжело это делать, пододвинула табуретку и уселась на неё. В голове крутилось слишком много мыслей. От совершенно нелепых и абсурдных, то достаточно рациональных. Одни касались того, что нельзя было его вообще впускать обратно в свою жизнь, другие требовали разбудить Волкова и сообщить ему, что всё прощаю. Третьи просили вернуться к варианту с Сашей.

И, возможно, в чём-то эти третьи мысли были, безусловно, правы. Саша не стал бы меня обижать. И дал бы всё, что только попросишь. Он ценил бы меня такую, какая я есть…

В конечном итоге, я бы его сломала. Только потому, что не смогла бы полюбить этого милого, замечательного мальчика, готового любить бескорыстно и ничего не прося взамен. Или же он бы просто разочаровался в своих чувства. А это тоже не принесло бы ничего хорошего.

К тому же, никуда не деться от собственных чувств, про которые я сегодня вспоминаю всё чаще и чаще, понимая, что как бы ни было мне больно, любить не перестала. И надеяться, кстати, тоже. Глупо и бессмысленно. А по-другому, видимо, в этом мире дела не делаются.

Что ж… Я готова начать всё сначала. Готова попробовать забыть всё, что между нами было и построить отношения заново. Будет ли это легко? Хороший вопрос. А легко начать доверять снова человеку, так… Болезненно растоптавшему твои чувства в прошлый раз? Легко ли ему довериться? Легко ли просто поверить в то, что он изменился?

И изменился ли вообще?

Глубоко вздохнув, положила голову на согнутые руки, чуть сдвинув мешавшие цветы. Вопросы, вопросы, вопросы… Вся жизнь — это сплошной вопрос, на который ты пытаешься найти ответ.

Высвободив одну руку, ладонью коснулась живота. Малыш, боюсь тебе достались не совсем нормальные родители. С кучей проблем и ещё большей кучей тараканов в голове. Надеюсь, ты нас поймёшь. И будешь любить, не смотря ни на что. Такой вот, неидеальной любовью.

С этими мыслями, не заметила, как задремала. На последок, приняла решение, что завтра обо всём поговорю с Алексеем. И мы вместе подумаем над тем, как нам быть дальше…

Алексей.

Тишина оглушала. Но маленький огонёк надежды, появившийся после того, как Юля впустила его в квартиру, не давал отчаяться окончательно. Точнее, просто не допускал мысли, что всё действительно кончилось. Сейчас он сам себе напоминал утопающего, хватающегося за соломинку, но всё же понимающего, что так или иначе, но определённые отношения с ней \Волков разрушил.

И разрушил самостоятельно.

Не просто признавать ошибки. Ещё сложнее, если это твоих рук дело. Но в том что было, он уже и не раскаивался. Не видел смысла. Вернуться и всё исправиться — не получится. Остаётся только верить, что есть маленький шанс начать всё снова. Теперь же на других условиях.

Алексей никогда и никому не говорил правду до конца. Всегда умалчивал о чём-то определённом, тем самым отводя удар от себя или же смягчая его для собеседника. И не собирался изменять своим принципам впредь. Но одно маленькое недоразумение, с хреновым характером и удивительной способностью выводить из себя, оказалось куда более устойчивым ко всем его вывертам. До определённого момента, пока он окончательно не перешёл все допустимые границы.

Пожалуй, только это и помогло понять, в чём он ошибался.

К примеру, в том, что девушка может оказаться настолько дорога, что захочется сломать самого себя. Или в том, что причиняя боль ей, не будет ничего чувствовать. Или что не станет драться с собственным другом, считая, что ему уделяют больше внимания…

Череда ошибок, за которыми следовал вполне естественный исход. Даже у самого терпеливого человека рано или поздно чаша переполниться.

Вздохнув, Алексей потёр лоб и повернулся на спину. Ему никто не сказал, что Юля попала в больницу. Точнее, Волков прекрасно знал, что она поехала навестить Женьку, но и понятия не имел, что там случилось. И уж тем более, не знал о присутствии в больнице в этот момент Влада. Как этот урод свёл своё знакомство с Анькой и Ингой, так и осталось непонятным. Ясно было только одно, воспользовавшись тем, что Юля не знает в лицо его новую секретаршу, Аня позволила Инге отвлечь внимание Юли и когда та подставилась, со всей силы толкнула её, собираясь представить всё так, что девушка свалилась с лестницы. На беду или на счастье, путь преградила тележка и теряющая равновесие беременная девушка ударилась об него грудью, но не упала вниз, скатившись мешком по ступеням.