Сейчас, стоя в переполненном автобусе и вполуха слушая рассуждения какой-то бабули о том, как хорошо было жить при Сталине, и что молодёжь остатки совести потеряла, я как никогда точно понимала значение этих слов. Вроде бы вокруг меня люди, толпа, где каждый даже может оказаться личностью… А на самом деле это масса. Безликая и беспощадная. Иначе, почему за десять минут мне успели пять рад отдавить ногу?
Вздохнув, сдвинулась чуть в сторону и отстранённо стала смотреть в окно, на мелькавшие мимо машины и дома, с яркими вывесками. Июль в этом году выдался дождливым и мерзким, но сомневаюсь, что мной он воспринимался так паршиво только из-за сырости и промозглого ветра. В душе почему-то поселилась тоска и предчувствие неприятных для меня, в первую очередь, событий. Ну, а так как депрессии у меня если и бывают, то обычно ближе к зиме, да ещё и не в такой форме, то можно было предположить, что это вопит о чём-то своём некстати проявившаяся интуиция.
В таких случаях, жизнь не скупилась на неприятные подарки.
Автобус остановился на конечно остановке — Железнодорожный вокзал. Быстро пробравшись через толпу на выход, соскочила со ступенек и вдохнула непередаваемую смесь выхлопных газов, тут же продававшихся фруктов и шашлыков. Открытые кафе в это время года весьма популярное развлечение предпринимателей.
Улыбнувшись мелкому моросящему дождику, натянула капюшон ветровки из плащёвки. Под неё я благоразумно трикотажную кофту, не особо тёплую, но приятно греющую душу, решив, что скончаться от воспаления лёгких — это не предел моих мечтаний. Драные джинсы поверх тонких колготок и более крепкий и надёжный вариант кроссовок, с плотными носками, дополняли мой наряд на сегодня. Вытащив плеер, воткнула наушники в уши и включила подобранный специально для таких вот прогулок полтора месяца назад вошедших в привычку, сборник. Выбор пал на группу «Bank-a». Приятный мужской голос ударил по ушам, исполняя полюбившуюся песню «Реквием стай». Строчки падали на шаги, складываясь в слова, задевающие за живое.
Годами скинута вуаль, Священный вовсе не «Грааль», Переворачивая нас, Открылась к правде магистраль. Мы врали сами же себе, И каждый на своей войне, Бежали от самих себя, Но вот теперь бежать нельзя…
Я шла по оживлённым улицам, лавируя между людьми у которых были свои проблемы и свои трудности в жизни. Им точно не было никакого дела до невысокой девушки, спрятавшей глаза под капюшоном и погрузившейся в свои собственные мысли. Музыка заглушала окружающие звуки, поэтому происходящее вокруг напоминало немое кино.
А в груди билось чувство тревоги и боли, как будто я что-то сделала, о чём непременно буду жалеть. Но идей о том, чем вызвано это чувство, терзающее меня на протяжении последнего месяца с лишним, не было. Для того что бы хоть как-то ослабить напряжение внутри себя, пришлось пристраститься к пешим прогулкам по городу, особенно в центре, где было куда многолюднее и проще затеряться в толпе, отдаваясь своим мыслям. Иногда я ещё забиралась на крышу какого-нибудь дома, где имелось чердачное помещение и не составляло труда получить к нему доступ. Правда, это делала редко, обычно, когда становилось слишком тошно от того, что жизнь вошла в размеренную колею, и всё было хорошо…
Всё было даже СЛИШКОМ хорошо.
Господи, прости, Ты не допусти, Мне закрыть глаза, Дай мне силы. Пусть ещё больней, В перестрелке дней, Признавать что мы, Некрасивы…
Хмыкнула. Никогда не верила в идеальные отношения, но именно сладкую горечь их пришлось вкусить спустя почти три месяца после того, как мы с Лёшей стали встречаться по-настоящему, а не урывками. По-прежнему были ссоры, скандалы и дружные обоюдные нервотрёпки. Всё чаще и чаще я понимала, что в них нет прежнего огонька, искры, заставляющей обоих вспыхивать одновременно. Всё больше мы оба просто сидели и молчали по вечерам, не зная о чём говорить и как. Но я его люблю и ничего не могу поделать, поэтому молча, стиснув зубы, ищу выход собственным эмоциям в гулянии допоздна по городу, прослушивании рока и редким играм на электрогитаре, когда становиться уже совсем невмоготу.
Вибрация телефона отвлекла меня от отдающих безысходностью размышлений. Вытащив новенький сенсорный телефон, пришедший на смену честно отслужившей мне раскладушке, не глядя нажала на сброс вызова. Если это Женька или кто из родных — поймут, что ни с кем не хочу говорить. Если Алексей — не сильно расстроиться. Если только в начале совместного проживания, он начинал подозревать самое худшее, стоило где-то оставить сотовый, то теперь относился к моим отлучкам совершенно спокойно.
Вздохнув, приказала заткнуться предательски ноющему сердцу и свернула в какой-то проулок. На глаза попалась относительно целая детская площадка. Пробравшись через лужи и грязь к маленьким качелям, устроилась на них, наплевав на мокрое деревянное сиденье. Потом вызову таки и доберусь до дома, чтобы не отсвечивать в общественном транспорте мокрым задом. Песня в плеере сменилась на другую композицию этой же группы. «Рокировка». Начав неторопливо раскачиваться, шевелила губами, про себя повторяя слова.
Ранняя ночь, Привет мой друг. Сердце не дышит, Просто стук. Пульс так упрямо, Бьёт в виски. Так аритмично, От тоски.
Память бросает Слайды в ряд, Так уже много Лет подряд. Так уже много Сотен лет. Где на вопрос «Зачем?» ответ?
Тихо качаясь, прикусила губу, вспомнив недавние события. В выходные родители предложили поехать на шашлыки, на дачу. Домик там не ахти, да и место довольно глухое, но всё же… Для отдыха то, что нужно. Волков сначала согласился и даже довёз меня до места назначения, почти. Высадив в километрах пяти от дома, он уехал, сославшись на срочные дела. Когда папа высадил меня возле дома, где сейчас было моё временное место жительства, в окнах горел свет, а добрые бабушки просветили, что женишок мой милый с утра зависает, с друзьями.
Рокировка… Затвор… Расстреляли в упор… Растоптали в слезах… У меня на глазах…
Зло усмехнулась. В тот вечер я развернулась и уехала в свою старую квартиру. Там временно обитал Ванька, всё ещё не уехавший домой, поэтому мы вместе смотрели мой любимый сериал «MASH», пили чай, спорили по пустякам и всячески пытались скрыть мою обиду, злость и вообще, слегка невменяемое состояние. Ваня прекрасно понимал, что я совершенно не хочу ни о чём говорить. И тем более, обсуждать свои отношения с Лёшей.
Раненый зверь Опасней двух, Сила не Ньютон, Сила — дух. Сильные мира Не в миру, Что написал, Я не сотру!
Кто в темноте, Тот ценит свет. Проще как все, Сложнее нет. Так уже длится Сотни лет. Вот на вопрос «Зачем?» ответ.
Возможно, именно тогда у меня что-то случилось. И так не особо щедрая на проявление чувств, стала более замкнутой. А может, я в чём-то провинилась перед ним? И он сожалеет о том, что между нами происходит? О том, что мы вместе?
Телефон снова завибрировал, привлекая к себе внимание. Достав его и вытащив один наушник, ответила на вызов, хотя номер был неизвестен. С недавних пор у меня вошло в привычку не отвечать незнакомым. Как-то звонила пьяная в стельку Здобнякова, ничего хорошего из этого разговора, конечно же, не вышло.
— Слушаю, — тихо ответила, мысленно готовясь к худшему.
— Ну так слушай, сучка — пьяный смешок показал, что я ни капельки не ошиблась в своих- подозрениях. Снова звонила Анька, явно собираясь наговорить очередную кучу гадостей. Слушать её не было никакого желания, поэтому отодвинув телефон, собралась, было, отключиться, как что-то вдруг остановило меня. Снова поднеся динамик к уху, стала вслушиваться в пьяный бред человека, явно находящегося в полном неадеквате. — Думаешь, смогла его зацепить? — Тут Аня засмеялась, явно довольная своими мыслями. — Ты просто очередная прихоть! Постельная игрушка! Он с тобой наиграется и бросит, выкинет, как ненужную куклу! — Смех плавно перешёл в истеричные всхлипывания, что бы вновь стать смехом. — Да он уже спит с другой! А ты, всего лишь приятное дополнение к горячему сексу с какой-нибудь красоткой, согласной на одну ночь! Он…
