Из состояния сладкой полудрёмы меня выдернул щипок за кожу на плече. Недовольно буркнув всё, что я думаю про сегодняшний день, вздохнула, открыла глаза и уставилась на Женьку, недовольно поджавшую губы.

— Ты сюда спать пришла? — Гневно поинтересовалась Павлова, потрясая пакетами. Ох, опять эти пакеты.

— Я сюда не пришла. Это ты меня притащила, — уточнила, поднимаясь с кресла и рассматривая скромный французский маникюр на руках. А ничего так, красиво вышло. Благодарно улыбнулась Марине и скрестила руки на груди, прищурившись. Женя повторила мой жест, и минуты три мы буравили друг друга взглядом, потом одновременно вздохнули, пожали плечами и направились к двери, ведущей в подсобное помещение. Виталя разрешал нам там переодеваться. Кому, как не владельцу салона давать позволение на использования какого-либо помещения?

Закрыв дверь, вытащили одежду для вечера на диванчик и переглянулись. Мои самые худшие опасения подтвердились. Платье было убийственным. Просто «вынос мозга», как говорит одна моя знакомая из Питера. И дело даже не в том, что оно всё в блёстках. Вот это я как-нибудь смогла бы пережиться, правда всё время боялась бы где-нибудь осыпаться окончательно. Нет, в этом отношении я была очень миролюбиво настроена к данному предмету туалета.

Не устраивало же меня то, что оно — клубное! Причём это на нём читалось большими такими буквами! Только неоновой вывески не хватало, для полного счастья-то…

— Павлова, вот скажи мне, пожалуйста, ты, где видела, что бы кто-то ходил на официальное, я подчёркиваю, официальное мероприятие в таких нарядах? — Медленно проговорила, стараясь всё-таки надеяться, что мне достанется второе, менее вызывающее платье, с надписью на груди. Простое такое, чёрненькое. С неглубоким вырезом, рукавом до середины плеча, свободного покроя, заканчивающееся где-то на середине бедра. Да короткое, но менее вызывающее.

Второе представляло собой фантик, обёртку для конфетки. Из блестящего материала, на бретельках, облегающее фигуру так, что спрятать что-то становилось абсолютно нереально. Я уже боюсь предположить, кто это оденет.

— Юльчик, ну мы же в клуб пойдём, — состроила невинную мордашку эта блондинка. Кстати, над ней не колдовали: длина волос осталась прежняя, просто чуть кончики подровняли, в причёску тоже не собирали, локоны свободно ниспадают на спину; макияжа минимум, вот только на веках несколько блестящих стразов, явно для клубной вечеринки, и помада тоже такая, яркая.

— Дальше что? — Непонимающе посмотрела снова на платья, затем на подругу. Та коварно улыбалась, закрыв дверь на замок, а затем, начав распаковывать многочисленные пакеты. К моему ужасу, там имелось ещё и нижнее бельё. Кружевное, чёрного цвета, полупрозрачное. Второй комплект был не таким вызывающим, но меня смущал цвет — тёмно-красный.

Следом Женька вытянула упаковку с чулками и последней деталью нашего сегодняшнего гардероба оказались высокие сапоги ботфорты. На каблуках. Мать моя… Роди меня обратно! Эта мелкая зараза решила явно лишиться собственной подруги! Или жизни! Всё зависит от того, чем этот вечер закончиться!

— Одевайся, дорогая, — хмыкнула блондинка, скрестив руки на груди. — Серебристое платье и тёмно-красный комплект нижнего белья — для тебя.

— А сапоги? — Осторожно поинтересовалась, уже предполагая, что те серые, из замши, на остром каблуке-шпильке, как раз для меня. Под платье подходят. И следует возрадоваться, что они более консервативные, чем Женькины. Те вообще явно одевались на ноги вместо второй кожи. Впрочем…

Я окинула внимательным взглядом подругу. Ей такой стиль пойдёт. А вот кто ж ей сказал, что я в таком виде нормально выглядеть буду? И ведь не откажешься уже.

— Я думаю, ты уже догадалась, какие для тебя, — обворожительно улыбнулась Павлова и прислонилась спиной к двери. Мимоходом посмотрела на часы, и улыбка её стала ещё шире. — Юль, торопись. Времени уже полшестого. Встреча в шесть, помнишь?

— Ох ты ж… — Пробормотала про себя пару нелицеприятных фраз, и начала переодеваться. Стесняться было нечего, поэтому я совершенно спокойно сменила нижнее бельё, натянула чулки и сапоги. Затем через голову влезла в платье и повернулась спиной к подруге, жестом указывая на то, что бы она помогла застегнуть молнию. Стоять на шпильке было немного не привычно, каблук вообще не моя стихия. Однако обувь оказалась неожиданно очень удобной.

Женька ловко застегнула серебристое платье и довольно хмыкнула, явно удовлетворённая моим внешним видом. Я же возвела глаза к потолку и уступила ей место около дивана, что бы она могла переодеться. Сама же приняла точно такую же позу, как она, сложив руки на груди и картинно поглядывая на часы, которых у меня естественно не было.

Как обычно, Павлова одевалась куда медленнее. Её тщательность периодически доводила меня до белого каления, однако в этот раз я смотрела на черепашью скорость подруги сквозь пальцы, справедливо полагая, что чем дольше она будет собираться, тем больше мы опоздаем на вечер встречи и тем выше вероятность того, что он вообще может пройти без нас. Мне же лучше, от такого исхода.

— Юль, как я тебе? — Взволнованно поинтересовалась Женька, крутясь передо мною и демонстрируя себя во всей красе.

— Хм, красиво. Только можно вопрос? — Чуть изогнула бровь, притворно нахмурившись.

— Давай, — Павлова бросила взгляд на часы и чертыхнулась. — Только уже по дороге к выходу, потому как времени уже шесть! Ты что, на часы не смотрела, пока я одевалась?!

— Посмотри и скажи, в каком месте у меня могут быть часы? — Привычно огрызнулась, едва успев подхватить брошенные мне пакеты с одеждой, в которой мы были. — Эй, а это куда?

— Витале оставим, он домой потом ко мне привезёт, — на ходу ответила подруга, уже вытягивая меня из комнаты в основной зал.

Пришлось послушно следовать за ней, правда слегка притормозить у выхода и напомнить, что на улице не май месяц, а февраль и морозы в это время никто не отменял. А учитывая наше место жительство, их и в июне отменять нельзя.

Женька вняла моим словам, и мы вернулись в зал, забрали свои шкурки, оставили Виталику пакеты, попрощались с последним, махнули рукой Маришке и снова понеслись галопом к выходу. То, что мы наверняка опоздаем минут на пятнадцать, даже уже не обсуждается.

Женька явно нервничала, поэтому я даже не стала задавать интересующий вопрос. И так знаю, что ей хочется выделить меня, что бы на её фоне моя скромная персона смотрелась более эффектно. Мы стояли у салона, ожидая, пока подъедет такси. Ждать пришлось минут десять, потому как в субботу вечером в нашем славном городе решили начаться пробки. Екатеринбург в этом плане вообще шикарное местечко. Заторы из машин возникают в самом неподходящем, казалось бы, для этого месте и вовсе не в то время, когда это происходит в других крупных городах. К примеру, в час-пик тут может быть абсолютно свободное движение. Зато посреди ночи, когда вроде бы никто никуда и не едет, возникает такое столпотворение, что яблоку упасть некуда.

Но вот подъехала вызванная нами машина и мы быстро в неё заскочили, успев изрядно подмёрзнуть на улице. Сильного мороза не было, но всё же и не лето, что бы вот так вот, безнаказанно, расхаживать в тонких чулках и коротких платьях. И если на Павловой имелась длинная шубка, то на мне была короткая дублёнка. Согласитесь, не самая подходящая для такого вечера одежда. Но бежать переодеваться в ближайший меховой бутик не хотелось, поэтому я стоически терпела и искренне радовалась, что в машине имелась печка, и водитель оказался весьма теплолюбивым представителем нерусской национальности.

— Куда такие красивые девушки спишат, а? — Смешной акцент и дружелюбная улыбка располагали пассажиров к этому человеку, да мы, общем-то, и не боялись. Поэтому сразу назвали нужный адрес и стали ждать, когда нас доставят до пункта назначения.

Водитель оказался не только милым и воспитанным, но ещё и чрезмерно болтливым. Поэтому к концу поездки мы уже точно знали, сколько у него детей, какая из жён скоро родит и какая лучше всего готовит. В общем, всю подноготную его простой жизни.