Си подошел поближе.

— Спасибо за помощь! Вы здесь работаете? Вы не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?

— Работаю? Ну… в некотором роде. Спрашивайте.

— Меня интересует не находятся ли здесь… смешно, конечно… четыре сигары.

— Сигары? Четыре?

— Да.

— Находятся. Точнее, находились с утра. Два ящика, по две штуки в каждом.

Си затрепетал. Вот он, подарок судьбы!

— А сейчас они где?

— А увезли. Осталась только пустая тара.

— А куда?

— А в одну из пещер в горной Киргизии.

Глаза у агента Си округлились.

— Куда?

— В Кир-ги-зи-ю. Есть такая страна. Вы, что, не слышали о ней?

— Н… нет. А у вас точные сведения?

Мердок засмеялся.

— Да уж точнее некуда!

Агент Си задумался. Столько сведений сразу! Надо срочно сообщить обо всем Йорку. Он направился к выходу. Мердок окликнул его.

— Постойте, вы куда?

— К своему начальству. Вы сообщили мне очень важные сведения. Думаю, что вас ждет вознаграждение.

Мердок сокрушенно покачал головой.

— Нет, так не справедливо!

— Вы о чем?

— Поставьте меня на ваше место. Приходит какой-то незнакомый человек и начинает выпытывать совершенно секретные сведения. Я по доброте душевной начинаю ему эти сведения рассказывать. А потом он хочет уйти и эти секреты разболтать. Как бы вы поступили?

— Я? А причем тут я?

— А вот при этом, уважаемый!

В глаза агенту Си сверкнуло яркое пламя. Голова вспыхнула, охваченная огнем и затем наступила кромешная тьма, в которой навсегда исчезли тщеславные мысли об ожидающем его блестящем будущем великого агента.

Мердок прошелся по складу и обнаружил в углу канистру. Отвинтил крышку, помахал над отверстием ладонью, и когда в ноздри ударил запах ацетона, разлил пахучую жидкость на ящики, пол и труп агента Си. Порылся в карманах. Черт, где взять огня! Он вспомнил о сигаре, которую курил лысеющий мужчина со спущенными штанами.

Сигара еще дымилась. Мердок подул на сигару несколько раз, сплюнул с отвращением и швырнул сигару в окно. Хлопком вспыхнули пары ацетона.

Через минуту фургон мчался прочь от Лондона. В лобовое стекло светило заходящее солнце, а в зеркале заднего вида разгоралась кровавая заря — это пылали склады на берегу Темзы. «Тара» была уничтожена.

Фургон прожил недолго. В десяти километрах от столицы Великобритании обнаружился прекрасный крутой обрыв, уходящий глиняным боком в воду. Мердок похлопал машину по рулевому колесу — хорошую службу сослужил, старичок — разогнался и… только пузыри вскипели у подножья обрыва.

Последние несколько километров до аэродрома он прошел пешком. Уже совсем стемнело, когда Мердок различил перед собой бетонную ограду и ворота сбоку. Его окликнули.

— Не двигаться! Руки за голову!

Подошел охранник в защитной форме. Мердок протянул ему билет.

— Можете опустить руки. Подождите минуту.

Ровно через минуту появился владелец аэродрома, сухой высокий мужчина. Он быстро посмотрел на документ и спросил коротко.

— Куда?

— В Милан.

— Пройдите в самолет. Через двадцать минут взлетаем.

Маленький реактивный самолет коротко разбежался и исчез в черном небе.

Нет, нелегкая жизнь у адъютантов! С чем бы сравнить деятельность таких субъектов? Может быть с шебутной работой мальчика на побегушках, которому приходится по приказу своего хозяина бежать сломя голову и выполнять его желания, порой самые непредсказуемые и вздорные? Или с ужимками шута, пытающегося угадать настроение босса и стараться изменить это настроение, чаще со знака минус на плюс? Или с хитрым поведением шпиона, который всегда все должен знать и точно, а главное вовремя предоставить сведения резиденту? Наверное и с первым и со вторым и третьим. В адъютанте всего должно быть понемногу — и расторопность, и владение информацией и — да, да, точно отмеренная доза фамильярности. Начальство это любит!

Адъютант генерала Рожкова вошел в кабинет и чуть помахивая левой рукой направился к столу.

— Доброе утро, товарищ генерал! Жара то какая стоит! В тени плюс тридцать пять! Позвольте, я включу кондиционер. Вот так. Теперь вам будет гораздо комфортнее. А то, знаете, сегодня неблагоприятный тип погоды. Неспокойное солнце. Майор Лапин с утра никакой. Может это от жары, а может… У его жены вчера день рождения был. С утра водичкой отпаивается. Я вот тут вам сигареты купил. Ваши любимые.

Рожков пришел на работу рано. Открыл было окна и тут же снова захлопнул. В восемь часов — двадцать девять градусов! Когда это такое бывало. Мстит матушка природа людям за хамское к ней отношение!

Он распечатал пачку сигарет, закурил и, стоя у окна, молча смотрел, как адъютант хлопочет, бегая по кабинету. Вот ведь служба у не очень молодого, в общем-то мужчины. Сигаретки принести, стукнуть легонько кто-что в Управлении так-не-так сделал, улыбнуться когда у начальства хорошее настроение, строгость и деловитость подать, если у того неприятности. Надо кому-то и таким быть, бумажки перебирать, если адъютантство выдумали, но неужели не хочется Андрею себя в настоящем деле проверить, узнать что может, на что способен? А то еще несколько лет и в Академию. Потом на штабную работу, штаны протирать.

Рожков отвернулся к окну. А как у него самого было? По всякому, но в кабинетах не засиживался. По молодости — Вьетнам, потом после короткого перерыва Афганистан. Тогда он еще был армейской косточкой, командиром разведроты. Горы, пещеры, редкая «зеленка». И все чужое вокруг. Абсолютно чужое. Вера, убеждения, культура, история. До сих пор встает иногда перед глазами школа в поселке, который они совместно с десантурой отбили у духов. Парты, скамеечки, классная доска вымазанная мелом и кровью. Мелом — от арифметики и грамматики, кровью — от отрубленных детских ручек, которые к этой доске гвоздями прибиты. Учиться грех.

Есть о чем вспомнить. Или о чем лучше не вспоминать.

И уж потом его направили на службу в ФСБ. Лучше это или хуже чем в действующей армии — кто скажет? Руку под козырек и вперед!

Адъютант постукивая каблуками расставлял стулья перед столом в ровную линеечку. Рожков почувствовал, как в нем поднимается раздражение. Сдерживая себя он глубоко затянулся.

— Все. Достаточно. Работаем.

Кусочек фамильярности мгновенно растаял как лед в струе горячей воды. Адъютант положил на стол шефа листок бумаги.

— Вам от полковника Свирского.

— Что это?

— Донесение из Сибирска. От Соболя с Громом. Вы сказали держать в курсе.

Рожков просмотрел донесение и нахмурился. Андрей отошел к двери и вытянулся, ожидая указаний. Генерал минуту размышлял.

— Кедров кажется сейчас в Москве?

— Так точно, в Москве. В испытательной лаборатории.

— Вызови его ко мне. Или нет, не надо. Лучше вот что… Свирского сюда.

— Есть!

Андрей ушел. Рожков достал сигарету из предусмотрительно распечатанной адъютантом пачки и еще раз прочитал сообщение.