2. Приверженцы второй теории считают, что Древний Чосон находился в северной части Корейского полуострова, а его столица Пхеньян была построена на реке Тэдонган, т.е. местоположение древнечосонского Пхеньяна совпадает с местоположением современного Пхеньяна — столицы КНДР. Аргументы тех, кто придерживается второй теории, строятся на определении местоположения реки, на которой стояла столица Древнего Чосона. Тогда река называлась не Тэдонган, а Пхэсу. Существуют поздние китайские записи, относящиеся к концу V — началу VI в. н. э. и указывающие местоположение реки. Записи были сделаны со слов посла корейского государства Когурё, который в то время посещал китайское государство Северная Вэй. Его описания однозначно указывают на современную реку Тэдонган и на гору Тэсонсан, находящуюся в предместьях Пхеньяна. Еще одним аргументом сторонников второй теории является то, что образованный после покорения Древнего Чосона округ Наннан, и в особенности входивший в этот округ уезд Чосон, бесспорно, соотносятся с бассейном реки Тэдонган.

3. В результате возникновения представленных двух теорий, а также дополнительного изучения источников появилась третья теория, совмещающая в себе эти две. Суть ее состоит в том, что территория Древнего Чосона вместе с его столицей перемещалась. Сначала центр Древнего Чосона находился в районе современной китайской провинции Ляонин. Затем в результате военного конфликта с китайским княжеством Янь в IV-III вв. до н. э. центр государства вместе со столицей переместился в северную часть Корейского полуострова, в бассейн реки Тэдонган. При этом Древний Чосон потерял порядка 2000 ли[20] своих территорий к западу. В пользу этой теории, в дополнение ко всем аргументам, изложенным выше, говорит тот факт, что для культуры Древнего Чосона характерны кинжалы в форме лютни (пипха) и тонкие кинжалы (се). Центр распространения первых — Ляонин, а вторых — бассейн реки Тэдонган.

На наш взгляд, последняя из упомянутых теорий представляется наиболее логичной и доказанной. И тем не менее еще не все «точки над и» оказываются расставленными. Например, говорят, что во времена Ви Мана Древний Чосон вел активную военную деятельность в разных направлениях с целью расширения своих территорий, в результате чего к нему были присоединены районы, именовавшиеся Чинбон и Имдун (в дальнейшем соответственно китайские округа Чженьфань и Линьтунь). В южнокорейской литературе местоположение Чинбона определяется к северу от реки Ханган. Крупнейший отечественный специалист по истории Древнего Чосона Ю. М. Бутин полагает, что округ Чинбон располагался за пределами Корейского полуострова: к северу от реки Амноккан. В южнокорейских работах Имдун обозначен в районе современной провинции Южная Хамгён, в то время как. по мнению Ю. М. Бутина, округ Имдун находился несколько южнее: юг провинции Южная Хамгён — север провинции Канвон. Возможно, причина таких несовпадений состоит в том, что месторасположение китайских округов отличалось от положения районов с тем же названием во времена Древнего Чосона. Возможно, причина разногласий — в неточности информации[21].

Социально-экономическое положение Древнего Чосона следует рассматривать в зависимости от периодов его истории. Помимо известных нам периодов — Чосона Тангуна, Чосона Кичжа и Чосона Ви Мана — в научной литературе также встречается деление истории Древнего Чосона на ранний период — время становления государственности, и поздний — история государства Чосон. Социально-экономическое устройство удобнее рассматривать исходя из второй периодизации истории Древнего Чосона.

О раннем периоде известно крайне мало. Его изучение затрудняется рядом научных дискуссий. Во-первых, это споры о социально-экономическом строе Древнего Чосона. Что следует рассматривать: признаки формирования рабовладения или некоей ранней формы «государственного феодализма»? Во-вторых, споры о культурной и этнической принадлежности Древнего Чосона: путь самостоятельного формирования государства или путь заимствования культуры и государственных структур из соседнего Китая? Мы примем следующую условную концепцию развития Древнего Чосона, с которой, вероятно, согласится большинство исследователей ранней Кореи: формирование государственности Чосона происходило самостоятельно, но при сильном влиянии китайской культуры. Рабовладение отсутствовало (речь о формационной принадлежности Древнего Чосона пойдет чуть ниже). Время складывания государственности — примерно V-IV вв. до н. э.

В ранний догосударственный период население Чосона проживало в сельских общинах. Уже тогда среди населения сформировались устойчивые верования в духов предков, а также в духов солнца, неба, воды. Вера в духов предков вообще имеет особое значение как для Кореи на протяжении всей ее истории, так и для Дальнего Востока в целом. Достаточно сказать, что вера эта по сей день не исчезла ни в сильно христианизированной Южной Корее, ни в «коммунистической»[22] Северной Корее.

В догосударственный период происходило формирование экономических, политических и военных организаций, по мнению отечественных исследователей, в виде образования укрепленных городов и подчиненных им территорий с сельским населением.

О позднем периоде наиболее достоверно известно по последним десятилетиям истории Древнего Чосона. Речь идет о времени правления государя Уго-вана, который не смог защитить столичный город Ван-гомсон[23] и страна была покорена Китаем династии Хань. В частности, при именах ближайших подданных Уго-вана встречаются термины, совпадающие с наименованием чиновничьих должностей в Китае. Например, сан — «министр», чангун — «полководец, генерал», пакса — «доктор наук, наставник, ученый советник», тэсин — «великий сановник» и т.д. Известна история, когда «чосонский министр Ёкке[гён], будучи отвергнутым государем Уго-ваном, взял с собой 2000 дворов населения и ушел на юг», в «государство» Чингук. Поэтому многие ученые считают, что в то время в Древнем Чосоне существовал развитый государственный аппарат. По мнению других исследователей, все эти названия указывают не на классические чиновничьи должности развитого государственного аппарата, характерные для соседнего Китая, а лишь на то, что при дворе находились представители крупных родоплеменных структур, участвовавшие в процессе управления подчиненными территориями, которые именовали себя «министрами» и «генералами», но реально таковыми не были.

Бесспорным является то, что в Древнем Чосоне существовало классовое расслоение. Об этом, в частности, свидетельствуют раскопки чосонских погребений, в которых находят обилие всевозможных украшений и прочих дорогих предметов. К 1979 г. северокорейские ученые насчитывали до 46 мест археологических раскопок на Корейском полуострове и в китайской провинции Ляонин, относящихся к Древнему Чосону.

Китайская «История династии Хань» («Хань шу». I в. н.э.) в главе 28 сообщает, что в Древнем Чосоне существовал некий уголовный кодекс под названием «Восемь запретительных статей». Текст трех из них дошел до наших дней.

1. Совершивший убийство сразу карается смертной казнью.

2. Причинивший ранение сразу выплачивает компенсацию зерном.

2. Совершивший воровство мужчина становится рабом в доме потерпевшего, его жена и дети становятся домашними рабами. Желающие выкупить себя могут сделать это за 500 000 [монет] за человека.

Не так просто прокомментировать эти три статьи кодекса. Например, как показывает дальнейшая история Кореи, вплоть до XVIII-XIX вв. попытки ввести в стране денежное обращение заканчивались неудачно. Можно сказать, что до указанного времени в Корее не было денег в современном понимании. Поэтому, на наш взгляд, в «Восьми запретительных статьях» речь идет об «импортных» китайских деньгах. (Выше мы уже упоминали о том, что после IV в. до н. э., т. е. после становления государственности Древнего Чосона, на севере Корейского полуострова циркулировали монеты китайского княжества Янь.)