У будущих стран-освободительниц были «свои» представители корейского национально-освободительного движения, причем не какие-нибудь безымянные «ставленники», а люди, хорошо известные в Корее и являвшиеся в некотором роде символами движения за независимость. Так, в США с 1904 г. в течение многих десятилетий проживал Ли Сынман, объединивший вокруг себя патриотические круги корейских соотечественников в США.

У СССР также к 1945 г. появился «свой» лидер движения за независимость — Ким Ирсен, прославившийся с конца 1930-х годов антияпонскими партизанскими рейдами в Маньчжурии и у северных границ Кореи. Как уже упоминалось, по версии отечественной историографии 1990-х годов, Ким Ирсен с 1942 г. занимал заметные посты в отдельной 88-й стрелковой бригаде, сформированной на Дальнем Востоке из маньчжурских партизан. Согласно северокорейской историографии, Ким Ирсен все это время находился в Маньчжурии, но в июле 1945 г. прибыл в Хабаровск, где обсуждал с командованием Красной Армии вопрос о совместных действиях с Корейской Народно-революционной армией. В любом случае «легендарный» Ким Ирсен был хорошо знаком советскому военному руководству, что не отрицается историками.

Именно этим лидерам движения за независимость, тесно связанным с будущими странами-освободительницами Кореи, и предстояло сыграть ключевую роль в дальнейшем развитии ее истории.

Как уже отмечалось во введении, в представляемой читателю книге за водораздел между новой и новейшей историей Кореи условно принимается 1945 г. — год освобождения страны от японского колониального господства. Такая периодизация отличается от принятой в отечественной историографии, в которой новейшую историю Кореи начинают с Октября 1917 г. Среди причин, по которым автор настоящей работы придерживается подобной периодизации новейшей истории, выделим два основных момента: 1) известная степень замедления поступательного развития Кореи японским колониальным господством, начавшимся в новое время; 2) удобство изложения материала по истории двух различных корейских государств, которые фактически стали формироваться с 1945 г.

Начало XXI столетия ознаменовалось рядом важнейших событий и новых тенденций, коренным образом изменивших ситуацию на Корейском полуострове. Поэтому изложение истории Кореи этого периода выделено в книге особый раздел.

В отличие от предшествующих глав, в частях IV и V монографии практически не затрагиваются вопросы культуры Кореи. Культура Северной Кореи, имеющая несомненную ценность, требует нового переосмысления и даже «открытия» вне связи с господствующей в КНДР идеологией. Современная культура Южной Кореи, с точки зрения автора монографии, еще не «устоялась» в такой степени, чтобы окончательно определиться с теми ее достижениями, которые не потеряют своего значения и в последующие столетия.

В то же время желающие познакомиться с культурой современной Кореи могут получить необходимую информацию из опубликованных монографий отечественных корееведов[279].

Освобождение Кореи от японского колониального господства стало важнейшим событием в истории Кореи XX в. Поэтому его рассмотрение является весьма непростым и деликатным вопросом для историографии различных стран. Так, южнокорейские историки особое внимание уделяют деятельности корейских политических лидеров, направленной на освобождение страны и построение новой государственности. И у читателя создается впечатление, что Корея была освобождена главным образом благодаря усилиям корейских патриотов, а не помощи других держав. Северокорейская историография приписывает основные заслуги в освобождении страны Корейской Народно-революционной армии под руководством Ким Ирсена, которая, по утверждению историков КНДР, даже высаживала в Корее морской и воздушный десант. В советской историографии говорится, что Корею освобождала Красная Армия, а в американской — войска США.

Для того чтобы освободить Корею от японского колониального господства, требовалось решить две большие задачи: 1) выдворить японские войска и колониальную администрацию с территории самой Кореи, а также с прилегающей к ней территории Китая; 2) разгромить империалистическую Японию.

США, вступившие в войну с Японией еще в 1941 г., очевидно, считали своей основной миссией выполнение второй задачи. Перелом в пользу США в Тихоокеанской войне произошел в мае 1943 г. с началом военной операции на Алеутских островах. Однако боевые действия войск США на суше были не такими успешными, как на море или в воздухе. Американским войскам понадобилось целых 10 месяцев для того, чтобы в июле 1945 г. освободить Филиппины. Разгром Японии без участия соседнего СССР, имевшего колоссальный опыт ведения боевых операций на суше, представлялся невозможным.

После совещания в Ялте руководителей СССР, Великобритании и США в феврале 1945 г. было решено, что через два-три месяца[280] после разгрома фашистской Германии СССР вступит в войну с милитаристской Японией.

5 апреля 1945 г. советское правительство денонсировало договор о нейтралитете с Японией, а в мае-июле началась переброска войск и военной техники с запада на Дальний Восток. Берлинская (Потсдамская) конференция антигитлеровской коалиции, проходившая с 17 июля по 2 августа 1945 г., подтвердила ялтинские соглашения, касавшиеся участия Советского Союза в войне на Дальнем Востоке

6 августа 1945 г. американский бомбардировщик «Б-29» сбросил на японский город Хиросиму первую атомную бомбу. 8 августа 1945 г. в рамках обязательств перед союзниками по антигитлеровской коалиции, Советский Союз объявил о вступлении в войну с Японией. Основными направлениями удара Красной Армии были определены Северо-Восточный Китай, Северная Корея, Южный Сахалин и Курильские острова.

СССР начал военные действия против Японии 9 августа 1945 г. В тот же день (вместо запланированного 12 августа) в 11 часов утра по местному времени американский бомбардировщик сбросил вторую атомную бомбу на японский город Нагасаки.

Советское военное руководство направило в Северную Корею подразделения 25-й армии под командованием генерал-полковника И. М. Чистякова, входившей в состав 1-го Дальневосточного фронта, а также корабли и части Тихоокеанского флота и авиацию. 12 августа были взяты важнейшие портовые города вблизи границ с СССР — Унги и Начжин. С 13 по 16 августа[281] происходили ожесточенные бои за ключевой порт северо-востока Кореи — Чхончжин. 15 августа 1945 г. пришла весть о том, что японский император издал указ о прекращении военных действий. Однако японские войска в Корее не сразу подчинились ему и окончательно прекратили сопротивление только 18 августа. Японский гарнизон в Вонсане, крупнейшем порту восточного побережья, сдался советским войскам только 22 августа. По согласованию с местным японским командованием, 24 августа для принятия капитуляции были высажены воздушные десанты в городах Пхеньян и Хамхын. К 25 августа 1945 г. было завершено разоружение японских войск в северной части Кореи, а к началу сентября части 25-й армии вышли к 38-й параллели.

«Общий военный и военно-морской приказ № 1», подготовленный американским командованием 15 августа 1945 года, согласованный с правительствами СССР и Великобритании и изданный 2-го сентября, определял 38-ю параллель на Корейском полуострове как линию разграничения принятия капитуляции японских войск войсками СССР и США[282].

Корея была освобождена. В кровопролитных боях 25-я армия понесла большие потери: ее общие потери на Дальнем Востоке составили 4717 человек, из них около 1500 — убитыми. День 15 августа считается в Корее Днем освобождения. В Северной Корее, несмотря на желание особо отметить заслуги Ким Ирсена в освобождении страны, знают и ценят роль советского народа в избавлении от японского колониального режима. В центральном парке Пхеньяна на горе Моранбон стоит памятник советским воинам, отдавшим свои жизни за освобождение Кореи, за которым жители города заботливо ухаживают и ныне, в начале XXI столетия. Он носит называние «Монумент освобождения» (Хэбантхап).