С одной стороны, образование коммунистической партии свидетельствовало о том, насколько велик был интерес корейской интеллигенции к новым революционным идеям коммунизма и социализма. С другой стороны, в условиях японской колонизации никакая широкомасштабная деятельность организации под прямыми коммунистическими или социалистическими лозунгами была в принципе невозможной. Поэтому представители корейской интеллигенции социалистической ориентации, а также религиозных кругов (чхондогё и христианских), различных объединений рабочих и крестьян 15 февраля 1927 г. объявили о создании организации «единого фронта» — «Общества обновления» (Синганхве).
Во главе Общества встал Ли Санчжэ (1850-1928), еще в конце XIX столетия являвшийся заместителем руководителя знаменитого «Общества независимости», а в 1920-е — директором корейской газеты «Чосон илъбо». Несмотря на то, что программа общества была достаточно радикальной (отмена законов, подавляющих волю и права корейского народа; передача всей системы образования в руки корейцев), японцы не преследовали его. Мало того, Синганхве стало массовой общегосударственной организацией, построенной по типу общенациональной политической партии. Возможно, в ее создании положительную роль сыграло использование опыта деятельности «Общества независимости». Так, в 1928 г. общество имело 141 отделение по всей стране и 20 тыс. членов. К 1931 г. число членов выросло до 39 тыс. человек. При этом большую часть его составляли крестьяне (54%) и рабочие (22%).
Таким образом, к началу 1930-х годов «Общество обновления» стало значимой политической силой, объединявшей корейский народ в борьбе за возвращение национальной независимости. Тем не менее, в мае 1931 г. Синганхве объявило о своем самороспуске. Как утверждается в отечественной литературе, это было сделано по причине того, что руководство в нем захватили национал-реформисты. Южнокорейская историография обвиняет левое крыло Синганхве, утверждая, что причиной роспуска стала попытка выполнения рекомендаций VI Конгресса Коминтерна (июль — август 1928 г.) и уже упоминавшихся «Декабрьских тезисов», которые призывали изменить направление деятельности, отказавшись от идеи создания партии и переключившись на работу с профсоюзными и иными организациями рабочих и крестьян.
Стихийные и организованные выступления рабочих[262] и крестьян в 1920-1930-е годы были еще одним важным направлением антияпонской борьбы за независимость внутри страны. В рабочем движении указанного периода можно выделить три этапа. Первый, продолжавшийся на протяжении 1920-х годов, характеризовался созданием различных легальных рабочих организаций и значительным увеличением количества и масштабов выступлений рабочих. В Сеуле 11 апреля 1920 г. появилась первая общенациональная организация трудового народа — «Корейское общество рабочей взаимопомощи» (Чосон нодон кончжехве). Среди руководителей общества, через два года насчитывавшего около 15 тыс. членов и 20 филиалов в провинциях, были не только выходцы из рабочих, но и врачи, торговцы, юристы. Фракционная борьба между правым и левым крылом привела к тому, что 15 октября 1922 г. общество прекратило свое существование. Однако уже 18 октября того же года в Сеуле был основан «Рабочий союз Кореи» (Чосон нодон ёнмэнхве), объединивший в своих рядах представителей печатников, железнодорожников, трамвайщиков. В апреле 1924 г. была создана «Рабоче-крестьянская федерация Кореи» (Чосон нойон чхондонмэн), в состав которой входило 167 различных рабочих и крестьянских организаций. Она просуществовала до сентября 1929 г., пока не разделилась на рабочую и крестьянскую федерации. Среди ее лозунгов был выдвинут лозунг борьбы с капиталистами за освобождение трудящихся.
Создание различных союзов трудящихся помогало вести просветительскую работу и поднимать рабочих на борьбу за свои права. В 1921 г. в Корее произошло 36 забастовок, в которых приняли участие 3405 человек. В 1930 г. (второй год мирового экономического кризиса) число выступлений рабочих выросло на 60%, по сравнению с 1929 г., а количество участников составило почти 19 тыс., превысив показатель предшествующего года более чем в два раза. Иногда забастовки рабочих принимали характер всеобщих, как, например, забастовка пусанских докеров в сентябре 1921 г., или Вонсанская всеобщая забастовка рабочих 1929 г., продолжавшаяся с января по апрель месяц. Однако в 1920-е годы рабочие продолжали предъявлять «стандартные» требования повышения заработной платы, сокращения рабочего дня. В их лозунгах пока не звучали антияпонские мотивы.
Второй этап рабочего движения датируется 1930-е годами. По мере вовлечения Кореи в военизированную японскую экономику, по мере строительства на северо-востоке страны, в провинциях Пхёнан и Хамгён, многочисленных предприятий тяжелой и химической промышленности, корейские рабочие стали переходить к подпольным формам работы, а среди задач их борьбы важнейшее место стала занимать борьба с японским империализмом. Так, с 1930-х годов по всей Корее развернулось движение за создание подпольных «красных профсоюзов» (чоксэк нодон чохап). Японской полиции удалось выявить и разгромить такие профсоюзы в Пхеньяне, Хэчжу, Ёсу, Ма-сане. «Красному профсоюзу» Вонсана даже удалось подпольно выпустить 16 номеров периодического издания «Знамя рабочего».
Третий этап корейского рабочего движения начался с конца 1930-х годов. Вступление Японии в войну с Китаем, а затем и во вторую мировую войну повлекло за собой реализацию жестких репрессивных мер в отношении любого проявления недовольства рабочих. С этого времени рабочее движение в Корее пошло на спад.
Крестьянское движение 1920-1930-х годов имело те же три этапа в своем развитии, что и рабочее. На первом этапе, в период 1920-х годов, наблюдались активизация выступления крестьян и процесс создания различных крестьянских организаций «профсоюзного» типа, главным образом на уровне уездов. Надо сказать, что на протяжении столетий в корейской деревне существовали традиционные формы кооперации и взаимопомощи, такие, как, например, универсальная артель взаимопомощи ке, организация для совместной обработки полей туре и многие другие. Поэтому создание крестьянских организаций даже несколько большего масштаба не стало чем-то необычным. В 1922 г. в Корее насчитывалось более 30 организаций местных «крестьянских профсоюзов», а в 1933 г. — 1 301 организация. Сначала координация их деятельности происходила в союзе со всекорейскими рабочими организациями— «Рабочим союзом Кореи», с 1924 г. — в рамках совместной «Рабоче-крестьянской федерации Кореи», а с сентября 1927 г. — самостоятельно под эгидой «Всеобщей федерации корейских крестьян» (Чосон нонмин чхондонмэи). Несмотря на то, что в легальной деятельности крестьянских организаций в 1920-е годы не было прямых антияпонских лозунгов, крестьянское движение с самого начала объективно имело антияпонскую направленность. Во-первых, многие корейские крестьяне лишились своих земель и стали арендаторами по причине известной политики генерал-губернаторства. Во-вторых, поскольку все больше земель переходило в руки японцев, постольку классовые конфликты (требование снижения арендной платы, подтверждения «вечных» прав на аренду) переходили в русло антияпонской борьбы.
На втором этапе крестьянского движения, в 1930-е годы, подобно рабочему, также стали создаваться подпольные «красные крестьянские союзы», выдвигавшие прямые лозунги борьбы с японским господством в Корее. На протяжении первого и второго периодов наблюдался постоянный количественный рост крестьянских выступлений. Если в 1920 г. было зафиксировано лишь 81 выступление крестьян с 4 599 участниками, то в 1935 г. —170 выступлений с числом участников— 12 189 человек.
С конца 1930-х годов в связи с развязыванием Японией войны в Китае и усилением репрессий в Корее, как и в рабочем движении, наблюдалась тенденция к некоторому спаду крестьянского движения. И в выступлениях рабочих и крестьян, и в коммунистическом, и в студенческом движениях — практически везде на передовой линии движения за независимость страны находилась корейская интеллигенция. Ей принадлежит особая заслуга в усилиях, направленных на сохранение национальной культуры в сложных условиях политики японской администрации, имевшей целью искоренение всего корейского и, по возможности, ассимиляцию корейцев с японцами.
