В неярком свете луны, освещавшей руины древнего города, призрачный силуэт Ринала растворился почти мгновенно, едва он отлетел на несколько шагов от Хоукмуна, Дориану предстояло самому отыскать гуляющих друзей.

Герцог медленно двинулся по улицам меж развалин некогда великолепных зданий, покрытых теперь густым ковром вьющихся растений, наслаждаясь тишиной и спокойствием ночи, чувствуя, как проясняется у нею в голове. Ласковый свежий ветерок едва касался его лица, и воздух наполнял легкие живительной свежестью.

Наконец, впереди он услышал голоса и уже собрался было открыть рот, дабы объявить друзьям о своем присутствии, когда понял, что слышит три голоса вместо двух. Стараясь производить как можно меньше шума, он устремился вперед, пытаясь держаться в тени, пока не оказался перед развалинами колоннады, выходящей на небольшую площадь. Осторожно выглянув из-за обломка рухнувшей колонны, герцог увидел своих друзей. Граф не двигался, словно зачарованный, в то время как Ноблио негромко спорил о чем-то с человеком, зависшим в нескольких футах у него над головой, по-турецки поджав ноги. Вокруг человека слабо светился треугольник одной из граней пирамиды, будто Калан намеренно не хотел привлекать к себе излишнего внимания. Колдун мрачно взирал на философа-поэта.

- А вы-то что знаете о подобных материях? Вы и сами-то едва реальны.

- Возможно, и так. Но подозреваю, что ваша собственная реальность также под угрозой. Иначе почему вы даже не способны сами убить герцога? Вам это грозит какими-то неприятностями, не так ли? Вы ведь наверняка рассматривали возможности подобного деяния и, должно быть, нашли их весьма для себя неприятными.

- Молчи, марионетка, - взвизгнул барон Калан. - Или ты также отправишься в небытие. Я предложил вернуть вас к жизни, если вы уничтожите Хоукмуна... Или убедите графа Брасса взять это на себя.

- Но почему же сейчас вы не отправили в небытие самого графа, когда он набросился на вас? Полагаю, потому, что вам требуется заставить кого-то из нас убить Хоукмуна, а сейчас из четырех человек остались лишь двое, способные справиться с этой задачей.

- Я велел тебе замолчать, - прорычал Калан. - Ты должен был служить Империи Мрака, Ноблио.

Какая досада, впустую растратить столь блестящий ум среди дикарей.

- О каких дикарях вы ведете речь? - усмехнулся Ноблио. - Мне кое-что приходилось слышать о том, как в моем будущем Империя Мрака будет расправляться со своими врагами. Вам следует тщательнее выбирать слова, барон Калан.

- Я вас предупредил, - возразил колдун угрожающим тоном. - Вы переходите все границы. Я по-прежнему пэр Гранбретании и не потерплю подобных вольностей.

- Однажды вас уже погубила нетерпимость или погубит в ближайшем будущем Мы уже начинаем догадываться, чем вы там занимаетесь, в вашей поддельной Лондре.

- Как вы об этом узнали? - Калан пришел в ужас. - Так вам все известно? Похоже, мы совершили ошибку, выставив на игральную доску пешку, наделенную вашей проницательностью.

- Вполне возможно.

Калан начал судорожно теребить в руках маленькую пирамидку.

- В таком случае, - пробормотал он, - мне кажется разумным без промедления разделаться с этой пешкой.

Ноблио, похоже, догадался, что задумал Калан, и сделал шаг назад.

- Так ли это? А вы не боитесь, что связались с силами, которые вам не подвластны?

- Все может быть, - ухмыльнулся Калан. - Но вам это не поможет. Ноблио побледнел.

Хоукмун уже приготовился выскочить вперед, по-прежнему недоумевая, почему так неподвижен граф Брасс, который, похоже, не сознавал, что творится вокруг, но внезапно кто-то коснулся его плеча, и он обернулся, рывком схватившись за оружие. Однако это оказался всего лишь Ринал, почти не видимый во мраке.

- Сфера сейчас будет здесь, - прошептал призрак. - Это ваш единственный шанс последовать за пирамидой.

- Но Ноблио грозит опасность-- шепотом возразил Хоукмун. - Я должен попытаться спасти его.

- Вам это не удастся. Однако ничего плохого с ним не случится. Он ничего не вспомнит о событиях в этом мире" Разве что они будут являться ему во сне.

- Но он мой друг"

- И вы сослужите ему куда лучшую службу, если сумеете раз и навсегда разделаться с Каланом, - подчеркнул Ринал. В то же самое время несколько его соплеменников показались в конце улицы вместе с большой светящейся желтоватой сферой. - У вас будет всего несколько мгновений после исчезновения пирамиды, чтобы последовать за ней.

- Но как быть с графом Брассом... Калан загипнотизировал его.

- Он придет в себя, как только Калан исчезнет. Тем временем Ноблио торопливо воскликнул:

- Почему вы так страшитесь моих знаний, барон Калан? Вы сильны, а я слаб. Это вы управляете мною.

- Чем больше вы узнаете о происходящем, тем меньше я смогу предсказать будущее, - обронил Калан. - Все очень просто, мой дорогой Ноблио. Прощайте.

С пронзительным криком Ноблио развернулся, словно пытаясь бежать, но в тот же миг начал растворяться в воздухе и постепенно исчез совсем.

В тот же миг до Хоукмуна донесся смех барона Калана. Этот смех был ему знаком и не вызывал ничего, кроме ненависти, и лишь рука Ринала, по-прежнему удерживающего его за плечо, помешала Хоукмуну наброситься на колдуна, который все еще не подозревал, что за ним наблюдают, и обратился к графу Брассу.

- Вам же, граф, лучше исполнить мою просьбу. Или вы об этом пожалеете. С какой стати этот Хоукмун должен вечно отравлять мне жизнь? Я думал, его будет несложно уничтожить, но всякий раз, когда я рассматриваю вероятностное будущее, я обнаруживаю его там. Порой мне кажется, что он вечен" Или даже бессмертен. Лишь в том случае, если он падет от руки другого героя, другого служителя этого проклятого Рунного Посоха, события начнут развиваться в избранном мною направлении. Так убейте его, граф Брасс, заслужите право на жизнь и освободите меня.

Граф повернул голову, заморгал и огляделся по сторонам так, словно не видел перед собой ни пирамиды, ни барона. А пирамида тем временем начала наливаться молочной белизной, затем вспыхнула ослепительным светом.

Граф громко выругался и закрыл глаза руками, чтобы защитить глаза от нестерпимого сияния, но она вдруг исчезла, и от пирамиды остался только слабый контур.

- Скорее! - воскликнул Ринал. - Забирайтесь в сферу.

Хоукмун перешагнул порог, похожий на неощутимый занавес, и увидел, как Ринал, подхватив графа Брасса, по воздуху перенес его прямо к сфере. Подтолкнув графа в спину, он заставил его сделать шаг вперед. Граф тут же оказался внутри, по-прежнему сжимая в руке саблю.

- Сапфир! - торопливо воскликнул Ринал. - Дотроньтесь до сапфира. Больше ничего делать не надо, и желаю вам удачи, Дориан Хоукмун.

Протянув руку, Хоукмун дотронулся до кристалла, висящего в воздухе прямо перед ним. И тотчас же сфера принялась вращаться вокруг стоящих неподвижно Дориана и графа. Затем свет померк, и они оказались в кромешной тьме, а впереди стало ясно видно светящуюся жемчужным светом пирамиду.

Некоторое время спустя они вновь, словно вынырнув из густой темной тучи, оказались в залитом солнцем пространстве. Под ними расстилался пейзаж, состоящий, в основном, из дикого нагромождения каких-то зеленых скал, но картина эта исчезла так же стремительно, как и появилась. За ней последовали другие, столь же кратковременные и скоротечные.

Моря света, озера кипящего металла, причудливая архитектура городов из стекла и стали, картины грандиозных сражений с сотнями тысяч воинов с обеих сторон, гиганты, бродящие по девственным лесам, снежные пустыни с нагромождениями бело-голубого льда, и над всем этим - пирамида, увлекающая их все дальше и дальше, сквозь бесчисленное множество реальностей земли, сквозь миры, совершенно чуждые и непонятные Хоукмуну, так не похожие на его родную Вселенную.

Герцогу Кельнскому уже приходилось однажды путешествовать сквозь параллельные пространства, но тогда он пытался ускользнуть от грозящей ему опасности, а сейчас - напротив, стремился ей навстречу.