Птицы были огромные, прямо-таки исполинские. Не менее двухчеловеческих ростов в высоту. При взгляде на них как-то сразу ибезоговорочно верилось в легенды, в которых могучие птицы носили насвоих спинах богатырей в боевых доспехах - да не одних, а сневестами и конями в придачу. Если птицы из преданий былиоборотнями, то - да, они могли и не столько унести. Ничегоудивительного.

Заринна на всякий случай несколько раз моргнула и довольночувствительно ущипнула себя за руку. Вотий с усилием подтянулотвисшую челюсть. Его сестра выглядела не менее обескураженной. Айнаи вовсе потеряла дар речи, глядя на "птичек", как на ожившие статуи.Примерно так же на нее саму смотрел Калимьяс в их последнюю,памятную встречу.

По лицу Дарилена было сложно что-либо понять, но Заринна, знавшаяего как облупленного, не сомневалась: колдун удивлен не меньшеостальных. Если б рядом не было ученика, перед которым хочешь, нехочешь надо держать марку, вполне возможно, что выражение лицаколдуна не многим уступало бы выражению Вотия.

Один лишь Светомир, знавший, что им предстоит увидеть, невыказывал удивления.

Оборотни, довольные произведенным эффектом, рассмеялись.

- Что, не ожидали? - подмигнул Фтариан. - Погодьте, пройдетсотня-другая лет - и ваш Светомир таким же станет! Мал он еще!

Упомянутый Светомир, тоже принявший птичий облик, выгляделсконфуженным и уязвленным. Рядом с соплеменниками его можно былопринять за желторотого птенца, о чем беркуты тут же радостно исообщили. Рыцаря, привыкшего во всем, что касается внешности, бытьна высоте, такое положение изрядно нервировало.

А Маржане вдруг стало обидно за Светомира. Ну да, он молодой,неопытный, маленький сокол - но не всем же дано сразу рождатьсявеликанами! Когда-нибудь и он будет похож на них - чем же онпровинился? Только лишь тем, что поздно родился и не успел вымахатьдо таких размеров?

Маржана скосила глаза. Сокол был взъерошенным, нахохленным, какворобей не ветке. Девушка примирительно улыбнулась и подставилаптице руку: хватит дуться, присаживайся! Сокол покосился набезмолвное приглашение, потоптался на месте, делая вид, что незамечает жеста хайяри, но благоразумно не стал долго набивать себецену. Минуту спустя он гордо восседал на плече Маржаны, как будтодаже свысока поглядывая на своих величественных соплеменников.

Оборотни очень спешили. Они вставали с рассветом, едва небосводначинал бледнеть в преддверии утра, и летели до захода солнца, лишьв полдень позволяя себе короткий привал.

"Всадники" не решались отвлекать оборотней разговорами: в птичьейипостаси, да еще во время полета, человеческая речь отнимала у нихмного сил, а общаться телепатически дети полуночи могли лишь с себеподобными.

Путникам оставалось лишь смотреть по сторонам и вниз. И онисмотрели во все глаза, боясь пропустить что-нибудь из открывающейсявзору картины, наслаждаясь увиденным и горячо благодаря судьбу запредоставленную им редкую возможность.

Даже Маржана и Айна, поначалу отчаянно трусившие, через пару часовполета рискнули открыть глаза - и уже не стали зажмуриваться.

Далеко внизу проплывали цветные лоскутки возделанных полей иогородов, казавшиеся игрушечными домики, изумрудные, чуть тронутыепозолотой островки рощ и лесов, слепящие глаза в солнечном блескереки, ровные зеркала озер в сочных зеленых рамах и серые, запыленныеленты дорог.

Это было так захватывающе, что путники, притерпевшись к высоте,иной раз боялись даже моргать, чтобы не пропустить еще что-нибудьинтересное.

А оборотни все летели вперед, обгоняя ошалевших от удивленияобычных пичуг, ловили крыльями ветер и время от времени взмываливверх, падали камнем вниз или выделывали совсем уж небезопасныекульбиты, вызывая восторженные вопли своих седоков. Те довольнобыстро перестали опасаться падения с птичьей спины. Казалось, самаприрода позаботилась о том, чтобы оборотням и бескрылым двуногимбыло удобно сотрудничать. Во всяком случае, последним было мягко,тепло и уютно. Им оставалось только не забывать держаться и неслишком увлеченно крутиться, оглядываясь по сторонам.

Трудности могли возникнуть с транспортировкой четвероногих членовкомпании. Но, к счастью, Кисс во время полета мирно дремал в своейсумке, нимало не интересуясь проплывающими внизу красотами. А дляФтайки соорудили что-то вроде огромного спального мешка, которыйптицы без седоков по очереди несли в когтях. Несчастная животина приэтом с головой забивалась внутрь своего кокона, сжималась в дрожащийкомок и от испуга, кажется, иногда забывала даже дышать. Каждый разперед экзекуцией Заринне стоило немалых усилий умаслить собаку иупаковать ее в импровизированную летную сумку. Та соглашалась,исключительно из пламенной любви к хозяйке, но скулила при этомочень жалобно, доводя магичку до слез.

Теперь по вечерам уже не было долгих бесед у костра - дажепутники, даром, что им не приходилось от зари до зари работатькрыльями, на привалах валились без сил, а по вечерам мгновеннозасыпали. Но оно того стоило.

К полудню пятого, а может, шестого дня пути (компания уже давносбилась со счета) впереди показалась поначалу узенькая, бликующая насолнце полоска моря. Постепенно она становилась все шире, и ещечерез сутки оборотни бережно опустили свою ношу на побережье,невдалеке от крохотного рыбацкого поселка, от которого было рукойподать до крупного Сиднарского порта. Менять ипостась припосторонних оборотни категорически не соглашались.

Прощание вышло теплым и немного грустным: попробуйте-ка неделюлететь на чьей-то спине, а потом сказать, что это кто-то вам чужой!Как обычно в таких случаях, не обошлось без обещаний непременновстретиться как-нибудь снова, тем же составом, пожеланий счастливогопути и удачного завершения дел.

Оборотни уговаривали Светомира остаться на берегу и вернуться кродным пенатам, но тот, как и во все время пути, при упоминании оботчем доме отчего-то краснел, опускал глаза и поспешно переводилразговор на другие темы. Пришлось величественным птицам отступить отсобрата.

Оборотни отдыхали совсем недолго и вскоре вновь поднялись внебеса. Сделав прощальный круг над седоками, ставшими им за неделюпути друзьями, и по-птичьи прокричав что-то дружественное, оборотниотправились в обратный путь.

Почувствовавшие себя осиротевшими путники долго смотрели им вслед.И лишь когда даже зоркий Светомир перестал различать на горизонтестремительно удаляющиеся точки, путники со вздохами подняли с землисумки и повернулись, чтобы продолжить путь. К морю.

Сворачивать к поселку путники не стали. Они рассчитывали дотемноты добраться до порта, устроиться на ночь в какой-нибудьпортовой корчме и с первыми лучами солнца начать поиски подходящегокорабля, идущего в нужную сторону.

Море, как стеснительная невеста, пряталось от взглядов заскалистой грядой, но его близость чувствовалась в самом воздухе.Шальной морской ветер то и дело плескал в лицо пришельцам солью исвежестью, даря бодрость и внушая веру в победу. Над кем? Возможно,над самой судьбой.

Впрочем, о победе путники пока и не помышляли: они торопились лишьуспеть до заката, казалось, уж это-то им по плечу. Но боги рассудилииначе.

Не успела компания преодолеть и десяток верст, как на небе, преждеясном и безоблачном, начали, как вражеские шпионы, появлятьсясначала невинно-белоснежные, облака, а вскоре - и первые тучки.Особенно путникам не нравилась западная часть неба - там, гдевздыхало море. Тучи в той стороне были особенно зловещими. Ониприближались угрожающе быстро, на глазах наливаясь многообещающейсиневой.

- Ох, не нравятся они мне, - заявил рыцарь, обеспокоеннопоглядывая на мрачнеющий горизонт, не предвещающий ничего хорошего.

- Тоже мне, открытие сделал, - пробурчала Заринна. - Они никому ненравятся! Минут через десять они будут здесь - и на нас нитки сухойне останется, это я тебе и без пифии скажу…

- Так, может, вернемся и попросимся в деревню, к рыбакам? Мы вродене далеко ушли…