Ночь вступала в свои права. На бархатное иссиня-черное небовысыпали крупные летние звезды, казавшиеся искрами одинокогодогорающего костра, улетевшими слишком высоко. В лунном свете втраве поблескивали крупные тяжелые капли ночной росы.

У костра на окраине березовой рощицы кружком сидели люди, нелюди,белая с рыжими пятнами собака и черный пушистый кот. Сколько такихночей у костра было в их жизни? Сколько еще будет? Куда приведет ихдорога? И что найдут они там, в конце пути? Этой ночью онипредпочитали не задумываться.

Над одиноким костром, березовой рощей, Сиднаром, всем миромзвенела песня. Песня о потерянной родине на неизвестном певице языке.

На месте очередного привала компании стояла мертвая тишина, лишьизредка нарушаемая звонкими девичьими вскриками. Путники схоронилиськто где успел: под прикрытием поваленных деревьев, за подходящими поразмеру пнями, под одеялами, не рискуя лишний раз высовывать оттуданос. У них были на то веские причины. На досуге Маржана решилаовладеть нелегким искусством метания кэй'ли.

Напрасно хайяри пыталась припомнить собственные действия вмакхидском переулке - память, дразня, подкидывала лишь клочки,обрывки, да и все прочие воспоминания о том дне слились в однупеструю полосу, из которой ярким пятном выделялась лишь кровь: кровьубитого старьевщика, кровь на руках его невольной убийцы, кровь нарубашке Светомира…

Раз за разом Маржана метала звезды в импровизированную мишень,наскоро нацарапанную на древесном стволе, но упрямые кэй'ли, какзаговоренные, летели мимо цели. Если бы Дар загодя не навесил на"волчьи звезды" поисковые заклятия, позволяющие легко их найти,хайяри очень скоро осталась бы без своих новых "игрушек".

Изредка зрители отваживались на комментарии.

- Светомир, дерни ее за косу, что ли, - советовала Заринна,осторожно выглядывая из-за пня и тотчас поспешно прячась обратно: неровен час, еще прилетит "звездой". - Глядишь, разозлится - снованаучится…

- А чего сразу я-то? - возмущался рыцарь. В отличие от магички, онвидел и другую Маржану, мастерски управляющуюся с новым оружием, иему отнюдь не улыбалось быть сраженным "легкокрылой смертью", да ещеот руки необученной девчонки, не контролирующей себя в приступах гнева.

- У нее на тебя реакция лучше, - радостно ухмыляясь, поясняламагичка. - Еще немного - и условный рефлекс выработается… - Зариненадолго замолчала, но через пару минут снова не вытерпела: - Дар,ну сходи ты поучи ее, что ли! Ты же Учитель!

- А при чем тут я? - деланно удивлялся маг. - Если бы речь шла омагии - тогда другое дело! А учить владению оружием я не нанимался!Я, если хочешь знать, отродясь кэй'ли в руках не держал!

Ситуацию спас Вотий. Выручило его боевое прошлое деревенскогосорванца: что-что, а метать камни всеми возможными способами он былмастак. Казалось бы: что общего у обычного камня и изящной стальной"звездочки"? А вот поди ж ты, нашлось что-то - во всяком случае,когда он с важным видом начал обучать сестру своим премудростям,дело пошло на лад: теперь из двух десятков пущенных Маржаной в полеткэй'ли в цель попадали две, а то и три "звездочки". Девушка моглагордиться собой и братом, что она и делала. Но все же до настоящегоумения ей было еще далеко.

- Как же так? - сокрушалась хайяри. - Я ведь чувствую: могу! Язнаю, как этим пользоваться! Только все время забываю. И ничего неполучается…

- Раз знаешь - значит, когда-нибудь вспомнишь, - успокоил еенаставник. - Неужели ты не сможешь договориться с собственной памятью?

- Договориться?..

- …Мама, расскажи мне сказку!

- О чем, котенок?

- О… О волшебнице! Расскажи о волшебнице!

Мама на минутку хмурится, и ее красивый гладкий лоб перерезаетполоса. Она совсем еще молодая, ее мама, но в минуты задумчивостиоткуда-то появляются на ее лице непрошеные морщинки. Но вот родныечерты озаряет улыбка:

- Ну, слушай…

Сказка увлекает девочку в дивный мир, где высятся белокаменныезамки, скачут на лошадях прекрасные принцы, вызволяющие принцесс излап злодеев, а в облаках парят огнедышащие драконы. И в центре этоговеликолепного, завораживающего мира - прекрасная Каруника,волшебница и воительница. Мама часто рассказывает про нее сказки, адочка с удовольствием их слушает. На этот раз история была о том,как волшебницу едва не погубила древняя неприкаянная душа - душехотелось воплотиться в новом облике, и она повадилась без спросузалезать в тело Каруники. Ни к чему хорошему это не привело:дорвавшаяся до жизни душа перебила половину соседей волшебницы,вдрызг разругалась со второй половиной и вдобавок едва не вышлазамуж за красивого, но подлого царевича. Естественно, Карунике такоесамоуправство незваной души не понравилось, но вместо того, чтобылить слезы, как поступила бы на ее месте любая благовоспитаннаядевица, волшебница взяла и вызвала непрошеную гостью на разговор.Разговор был долгим и трудным, в процессе беседы то и дело сыпалисьсо всех сторон ужасающей силы заклинания, сверкали молнии ираздавались раскаты грома небесного, но в конце концов сторонамудалось договориться. Каруника позволила древней душе время отвремени смотреть на мир ее глазами, не совершая ничегопредосудительного и не подавляя волю обладательницы упомянутых глаз,а взамен душа по мере необходимости делилась с волшебницей своимизнаниями. Как и положено сказкам, все закончилось хорошо. Волшебницапомирилась с обиженными соседями, воззвала к богам, чтобы тевоскресили невинно убиенных, и сбежала из-под венца прямо в деньсвадьбы.

Засыпая, девочка подумала о том, что она тоже сумеет договоритьсяс древней душой, если той вдруг приглянется ее тело.

- Мама, ты научишь меня разговаривать с душами? Как Каруника?

- Конечно, солнышко! - мама снова ласково улыбается. Какая онакрасивая, ее мама! И улыбка у нее самая добрая в мире!.. - Вотвырастешь - и я всему-всему тебя научу! Спи, милая…

- …Уснула?

- Да.

- Ты опять рассказывала ей сказки?

- Когда-нибудь они ей помогут. Так ей будет легче понять.

- Когда ты научишь ее - по-настоящему, без выдумок?

- Не сейчас. Она еще совсем кроха, зачем пугать ребенка так рано?У нее должно быть нормальное детство, с играми и сказками. Пустьподрастет немного…

Мама… Отец… Мама каждый день рассказывала ей сказки ипридумывала новые увлекательные игры. Отец этого не одобрял, но и незапрещал. Он вообще ничего не запрещал, всегда баловал свою дочурку.Побаловать сына он уже не успел… Воспоминание было столь живым иярким, что Маржане показалось: детство вернулось. Мама и папа живы иснова рядом. Можно снова обнять их и поцеловать, прижаться щекой кродной руке и больше никогда, никогда не отпускать…

Увы. Реальность напомнила о себе голосами спутников и испытующимвзглядом наставника. Но откуда же это воспоминание? Почему раньшеона знать не знала об этой сказке, а сейчас давно ушедшее предсталоперед глазами так, словно произошло минуту назад? И разговорродителей… Каким чудом она, пятилетняя, запомнила и сейчаснепонятные ей слова?

Вопросов было много. Маржана потрясла головой, собираяразбегающиеся мысли.

- В детстве мама рассказывала мне сказки, - задумчиво сообщила онанаставнику. - В одной из них у волшебницы по имени Каруника былапохожая ситуация. И она как-то смогла договориться с этой… с чужойдушой.

- Как именно? Был какой-то обряд? Заклинание? Вызов духа?

- Понятия не имею, - виновато развела руками хайяри. Мама знала,что предстоит пережить ее дочери, но не стала пугать ееподробностями. Она думала, что у них еще будет время… - Мамаобещала меня научить… Потом. Когда я вырасту.

- По крайней мере, у нас есть хотя бы слабенькая надежда, -оптимистично заявил колдун. - А способ воплотить ее в жизнь мыкак-нибудь отыщем.