На самом деле маг вовсе не считал их перспективы столь радужными.Добыть описание некоего ритуала беседы с дрыц знает откудавзявшимися душами (даже при условии, что этот ритуал существует насамом деле) не легче, чем отыскать монетку на дне океана. Ноогорчать ученицу у Дара не повернулся язык. В конце концов, ктознает, какой еще сюрприз им в очередной раз подбросит судьба?..

К вечеру путники, злые, как тролли с похмелья, продрогшие, донитки вымокшие под зарядившим с обеда дождем и уставшие настолько,что любое сравнение было бы преуменьшением, набрели на глухуюдеревеньку из десятка домов, обнесенную хлипеньким частоколом.

- Зайдем? - жалобным голосом даже не спросил, а попросил Вотий,умоляюще глядя на Наставника.

- Зайдем, - решил Наставник. Ему и самому жуть как хотелосьвыспаться наконец в теплой сухой постели, поесть нормальной еды,сваренной в настоящей печи, а не на походном костре, наспех, изтого, что нашлось. Убегать и прятаться, толком не зная, от когоименно, еще куда ни шло теплым летним днем, когда дорога самаложится под ноги, солнце ласково гладит путников своими лучами, ивообще жить радостно и легко. Но когда вокруг слякоть, холод игрязь, когда дороги раскисли до состояния непроходимых болот, ипрежде чем выбрать место для ночевки, приходится долго хлюпать погрязи, выискивая лужи помельче, а потом еще и сушить ихзаклинаниями… Нет уж, сначала - выспаться, и только потомразбираться со сбрендившими служителями Светлой Защитницы!

Спутники мага рассуждали схожим образом, и даже вечно несогласныйс коллективом Светомир на сей раз и не подумал возражать.

Увы, их мечты о горячем ужине и теплых постелях грозилиразвеяться, как дым от костра. Стоило путникам подойти к частоколуна расстояние десяти шагов, как оттуда, словно фокусник из ларца,выскочило если не все население деревушки, то значительная его часть- человек тридцать крепких мужиков: заросших, в латаной-перелатанойодежде, в лаптях, грозящих развалиться прямо на ходу, зато сначищенными до блеска подручными средствами - лопатами, вилами, а тои просто дубинами, окованными железом.

- Какая прелесть, - восхитилась Заринна, разглядывая нацеленные наних сельскохозяйственные орудия.

По лицам "туземцев" было видно, что они ее восторг не разделяют.

- Нам бы переночевать, люди добрые, - дипломатично кашлянул Светомир.

- Неча вам тута делать, - хмуро отрезал огромный, похожий намедведя мужичище с топором. - Шли бы вы лучше, по добру по здорову…

Но рыцарь не был готов так просто расстаться со своей мечтой еслине о свежих простынях, то хотя бы о крыше над головой.

- Уважаемые, вы не подумайте о нас дурного, - торопливо проговорилон, стараясь, чтобы в голосе проскальзывало как можно меньшезаискивающих ноток. - Мы не разбойники какие, мы честныепутешественники и готовы заплатить за гостеприимство звонкой монетой…

Это был его последний козырь. Где он раздобудет деньги, рыцарьпонятия не имел, но житейский опыт его говорил: нет такогокрестьянина, который откажется заработать монету-другую, да ещеприлагая к тому минимум усилий.

- Деньги нам ваши без надобности, - огорошил вояку обладательтопора. - И без них перезимуем.

Рыцарь смешался. Столь непрактичные селяне попадались ему впервые.

- Братцы! То ж колдуны!!! - радостно возопил вдруг один издеревенских - достаточно глазастый, чтобы разглядеть на шее Дарагроздь амулетов.

Мужички с недоверием вперили взоры в пришлых. Колдуны торопливозакивали - перед их внутренними взорами вновь навязчиво замаячилисухие тюфяки и миски с горячими щами. Лица местного населенияпосветлели.

- Дык что ж вы раньше-то молчали, гости дорогие?! - медовымголоском пропел топоровладелец.

Перемена в его поведении и облике была прямо-таки разительной.Глаза заблестели, обветренные губы растянулись в улыбке (на заросшемпо брови лице похожая на оскал улыбка выглядела несколькожутковато), топор был торопливо заткнут за пояс. Рыцарь испугалсябыло, что враз ставший на удивление гостеприимным мужик кинетсяобниматься с дражайшими гостями, но Тарн был милосерден - обошлось.

- Проходите, проходите, милости просим!

Ворота натужно заскрипели, гостеприимно распахиваясь, делегацияпринимающей стороны торопливо расступилась, на единственную улицудеревеньки высыпали любопытные женщины с ребятишками.

Путники с некоторой опаской ступили на землю села под названиемКозье копытце.

Их проводили к дому деревенского старосты, коим оказался давешнийтопоровладелец. Всю недолгую дорогу Айна ощущала на себе чужиесальные взгляды. Ей стало ужасно неприятно, захотелось вдругоказаться подальше от этого места, хмурых заросших лиц с плотояднымиухмылками - и пропади оно все пропадом, включая теплую постель игорячий ужин! Она нерешительно покосилась на спутников, но те шли,как ни в чем не бывало, и графине не оставалось ничего другого,кроме как идти вместе с ними.

Как выяснилось, в Козьем копытце о возобновивших активнуюдеятельность служителях Защитницы слыхом не слыхивали. То лислужители деревней пренебрегли, то ли просто прошли мимо, не заметив.

Впрочем, у местного населения с избытком хватало своих забот.Усадив гостей за стол и досыта накормив их вожделенным горячимужином, деревенские, не откладывая разговор в долгий ящик, наперебойпринялись жаловаться чародеям: урожаи плохие, скотина хворает иприплоду не дает, избы подгнивают и заваливаются, немногочисленныедетишки болеют и редко доживают до совершеннолетия. Картина былабезрадостная. Деревенские считали место "нехорошим", собирались былопокинуть его, да вот беда: в окрестностях завелось "зело страшенноечудище", повадившееся закусывать местными, даром что здоровых срединих было меньше, чем казалось на первый взгляд. Все попыткидеревенских перебраться в место получше таинственный зверьрасценивал как приглашение к обеду, и незадачливые перебежчикидалеко не всегда успевали унести ноги. В деревню зверь, вопрекивсякой логике, не заходил, зато входы-выходы из нее сторожил исправно.

- Не давает нам уйтить, проклятушшая! - горько сокрушалсястароста, назвавшийся Васелем, рассказывая о напасти. По егословам выходило, что чудище было женского рода, но с чего он этовзял, было непонятно.

- Да кто?! - "страшенным чудищем" мог оказаться кто угодно, отзомби до огнедышащего дракона, и не мешало бы прояснить обстановкузаранее. Что-то подсказывало колдуну, что гостеприимные копытчанесделают все, чтобы нежданные гости задержались у них подольше.

Мужик пожевал губами, прежде чем ответить, будто все ещераздумывал, следует ли посвящать в дела деревни посторонних.

- Дык знамо дело кто. Она, стал быть. Чудожорица!

- Кто?! - рыцарь едва не свалился под лавку от смеха. - Какаяжорица?!

- Чудожорица, - бесстрастно повторил староста, неодобрительноглядя на рыцаря. - Зря зубья-то скалишь, господин хороший.Чудожорица, она того… шутков не любит. Смеялся у нас тут один.Тожить, как вы, стал быть, прихожий. Шутковал. От него и костей неосталося.

Рыцарь послушно посерьезнел, сделав над собой нечеловеческоеусилие. Поверить в опасность неведомого существа с такимнетривиальным названием было решительно невозможно.

Выяснилось также, что деревенские каким-то образом прознали, какименно можно чудожорицу укокошить: отсечь голову мечом, непременнозаговоренным ("Да только заговоров-то мы не ведаем, господарьколдун, не осерчайте"), но "пред упокоением чудища через усекновениеглавы его преотвратной" следовало зачем-то "зачитать приговор ему".

- Ярмарочный балаган какой-то, - хмыкнул Дар вполголоса и ужегромче полюбопытствовал: - Откуда вы все это знаете?

- А колдун рассказал. Проезжал тут один мимоходом. Как услышал онашей напасти, так и сказал: так, мол, и так, следовает чудожорицеглаву оттяпать да пред тем приговор ей произнесть с полным сказомгрехов ейных богомерзких.