- А чего же он сам не управился, колдун-то?

- Дык хотел он. Да чудожорица слушать приговор до конца не стала,уж больно кушать хотела, сердешная…

"Сердешная"! И это - о чудище-людоеде!

- Проклятые мы, - мужик тяжко вздохнул, снова пожевал губами идобавил, как припечатал: - Да и вы таперича тожить. Кто к намзайдет, обратно уж не воротится.

Староста не соврал. Из Козьего копытца действительно нельзя быловыйти. Колдуны пробовали и так, и эдак, применяли все известные имчары - впустую. Какая-то неведомая сила, словно незаметная глазустена, окружала деревню и не позволяла ничему живому покинуть ее.Теперь стало понятно, отчего копытчане называли это место проклятым.И почему потерпели неудачу все их попытки покинуть деревню. Разступив в круг частокола, выйти из него дальше, чем на два шага, былоуже невозможно. В этом было все дело, а вовсе не в чудожорице.

Впрочем, и чудо-зверь был в наличии. Староста долго юлил,старательно обходя неприятную ему тему стороной, вздыхал, причитал ижевал губами, но все же выложил несколько измененную версиюпроисходящего.

"Проклятым" место стало не просто так. Три года назад в Козьекопытце занесло некоего "колдунишку" - то ли чародея-недоучку, то липодмастерье какого-то колдуна. Он был голодным и уставшим, нодеревня тогда переживала не лучшие времена: на дворе стояла зима,суровая и затяжная, дрова таяли на глазах, приходилось считатькаждое полено, лето выдалось неурожайным, и деревенские жиливпроголодь. В лесу лютовали оголодавшие волки, и выходить зачастокол за дровами или, тем паче, на охоту, было опасно. А тут -чужак. И даже не колдун - пользы от него никакой. Его не захотелиприютить.

Подмастерье долго взывал к человеческому милосердию у воротдеревни, но его мольбам так и не вняли.

К вечеру началась метель - в ту зиму редкий день без нихобходился. Но эта метель была особенно свирепой. Ветер валил вековыедеревья, снега выпало столько, что наутро селяне с трудом смогливыбраться из своих домов - двери доверху занесло снегом.

Не дождавшийся помощи путник погиб в лесу, закоченел от холода внескольких десятках шагов от изб с теплыми печами. Но перед смертьюон успел проклясть негостеприимных селян. Они не захотели впустить ксебе чужака - так пусть же отныне к ним входят все, кто пожелает, ауйти из деревни не сможет никто! А чтобы жизнь медом не казалась - уих деревни будет сидеть отменный охранник, зверь, не ведающийжалости, - как не знали ее селяне.

В проклятие умирающий недоученный колдун вложил всю своюнеиспользованную силу - и оно подействовало.

С тех пор минуло третье лето. Селяне смирились со своей участью.Время от времени к ним захаживали заезжие рыцари, а пару раз - дажестранствующие чародеи, которые горели желанием освободитьдеревенских, но одни бесславно заканчивали свои дни в борьбе счудожорицей, как окрестили ее селяне, а другие, упав духом, оседалив Козьем копытце. Им были рады. Рабочие руки в деревне лишними небывают.

- Что ж вы раньше не рассказали все, как есть? - возмущалсяДарилен. - Мы столько сил впустую потратили!

Староста опускал глаза. Признаваться в собственной жестокости былостыдно. В тот памятный день он громче всех кричал, что чужакам вдеревне не место, особенно в голодную годину.

Смириться с положением заложников чужого проклятия было нелегко.Чародеи, выслушав рассказ старосты, дополненный замечаниями икомментариями остальных селян, вновь принялись штурмовать невидимуюстену, целенаправленно долбя ее заклинаниями, работающими противпроклятий.

Местные жители следили за их мучениями с умеренным интересом. Дляних появление упрямых чужаков было каким-никаким, а все ж развлечением.

Они были по-своему добрыми и жалостливыми людьми - урок не прошелдля них бесследно. Потому и не хотели пускать в деревню пришлых -зачем им расплачиваться за чужие проступки? Но присутствие двухчародеев зараз внушало надежду. Авось знающий колдовские премудростимаг справится там, где не преуспели два десятка рыцарей,порывавшихся спасти деревню до этого? А если и он не справится - чтож, остаются его подруга по ремеслу и целых два ученика. Чародеи вдеревне - люди завсегда полезные. Глядишь, обживутся да станутпомогать деревенским помаленьку.

Оценив перспективу до конца дней своих прожить в людьми и богамизабытой деревушке с крошечным населением, вдали от большого мира ибезо всякой надежды на переезд, маги взвыли и с новыми силамипринялись штурмовать неподдающуюся твердыню заклинаниями. Без толку.

Чародеи выдохлись к вечеру. Перепробовав уйму способов и ни намизинец не приблизившись к желаемому результату.

- Остается одно, - подвел итог бесплодным попыткам Дарилен. -Пойти и снести башку этой их чуде-жорице. Кем бы она ни была.

- Так что, господин колдун, стал быть, завтра? - с надеждойспросил Васель, дождавшись, когда чародеи, умаявшись, угомонятся.

- Что - "завтра"? - насторожился колдун. Он поднял голову,оторвавшись от созерцания придорожных лопухов по ту сторону стены,таких близких и далеких одновременно, и огляделся. На него со всехсторон выжидающе смотрели обитатели Козьего копытца.

- Зайти за вами - завтра? - с готовностью пояснил староста. - Неизвольте волноваться, я вам хату на вечор и всю ночку дам, шоба вы,стал быть, подготовлялися не поспешая, заклятиев там разных сочинилидля свово дела благородного. А прямо с утречка, ранешенько, я вампуть к чудожорице укажу. Вы уж не осерчайте, господин колдун, досамого лежбища ее провожать мне вас возможности нетути…

Маг обвел тяжелым взглядом присутствующих. Те боязливо отступилина шаг.

- С утра не стоит. Лучше к обеду.

Васель поспешно закивал. Было видно, что он и не надеялся на стольлегкую победу.

Уходя к милостиво предоставленному на всю ночь дому, колдун краемуха услышал за спиной:

- А на памятник мы вам скинемся, вы уж не сумлевайтеся. Все честьпо чести сделаем. Оградку там справим, цветочки посадим…

Кисса и Фтайку, хоть и с боем, удалось провести в хату вместе совсеми. Старостина женка, неохватная бабища с суровым лицом, громковозмущалась этой "причудой", особо упирая на то, что "животины -создания грязные и зело паскудные, и с людями в горницах им неместо" (эту фразу она явно услышала на какой-то проповеди, заучилаее и вставляла в разговор несколько раз, к месту и не к месту). Наэто Зари нахально заявила, что без "своих обожаемых братьев меньших"(старостиху аж передернуло) колдун не сумеет как следуетподготовиться к предстоящему ответственному мероприятию и загубитдело спасения копытчан на корню.

Старостиха замолкла, но настроение у нее не улучшилось, и уходяона напоследок одарила "постояльцев" весьма красноречивым неласковымвзглядом.

- Была б она магичкой - от нас и пепла не осталось бы, - поежиласьЗаринна.

- Где-то неподалеку есть оборотень, - невпопад произнес вдругСветомир, сосредоточенно вслушиваясь в тишину летнего вечера зараспахнутым настежь окном. - Я его чувствую.

- Ты думаешь, это он держит в страхе местных жителей? -насторожился колдун.

- Откуда мне знать? - пожал плечами рыцарь. - Если он достаточнокрупный, хищный и помешанный - то, может, и он.

- Вряд ли, - недоверчиво протянула Заринна. - Уж за три года-тонесколько десятков здоровенных мужиков нашли бы управу наодного-единственного оборотня! Пусть даже большого, агрессивного иненормального.

Маржана поежилась. Единственный из знакомых ей оборотней,Светомир, был, по ее мнению, мелким (во всяком случае, в птичьейсвоей ипостаси) и относительно мирным (если не брать в расчет егопостоянные насмешки и некоторый бзик на рыцарской чести). Чтопредставляет собой огромный сумасшедший оборотень, Маржана не знала,но догадывалась, что его появление не сулит им ничего хорошего.

- Один? - не отставал от рыцаря колдун.

- По крайней мере, сейчас - да.

- Чудожорица не может быть оборотнем, - поразмыслив, сновавозразила Заринна. - Но какое-то научное название у нее должно быть!