А назавтра, когда спутники как следует проспались, у трактирнойконовязи обнаружились только две лошади: чья-то страхолюдного видакляча, оставленная, видимо, хозяином из жалости, чтобы не вести наживодерню, и сивый мерин трактирщика, чем-то неуловимо похожий насвоего хозяина. Кто свел купленных "веселыми господами" лошадейвыяснить не удалось по причине нездорового состояния доброй половинывзрослого населения Верхних Фумок. Какой-то мальчишка заявил, чтовидел тени у коновязи аккурат в тот момент, когда он тащил домойполубессознательного папашу, но точнее описать конокрадов не смог. Влюбом случае, лошадей в селе уже не было, и искать их, равно как инеизвестных похитителей чужого имущества, было бессмысленно.

- Это все из-за тебя! - напустился на рыцаря Дарилен. - "Надообмыть покупку, рюмочку-другую пропустить, иначе уведут на первом жепривале!" Ну и где теперь твоя покупка?! Ее прекрасно увели и обмытую!

Светомир молчал, ни слова не проронив в свое оправдание, - и нестолько потому, что считал себя и в самом деле виноватым (в концеконцов, пили-то все!), сколько из-за совершенно не располагающего кразговорам самочувствия. Вот когда он позавидовал своим спутникам,имевшим счастье родиться не оборотнями! На них настойка лазорькиподействовала как и положено, хотя бы частично вернув бодрость духаи трезвость мысли. Но приносить облегчение оборотничьему организмусие спасительное зелье почему-то не желало. Светомиру было такплохо, как не было даже наутро после посвящения его и боевыхсотоварищей в рыцари - а ведь тогда новоиспеченные вояки закатилиславную пирушку, которую весь город с содроганием вспоминал еще месяц!

Сжалилась над "бедной птичкой, которую не жалеют злые колдуны"(это была формулировка самой "птички"), лишь Маржана.

- Тошнит? - участливо спросила она, протягивая рыцарю кружку. - Навот, выпей соленой водички. Это помогает.

- Крысиный яд там, что ли? - с подозрением заглянул в кружку рыцарь.

- Пей давай, не трепись!

Светомир осторожно отхлебнул - и тут же закашлялся.

- Это не соленая вода. Это жидкая соль! - последние слова онневнятно прохрипел, старательно отплевываясь.

- На тебя не угодишь! - обиделась Маржана. - А я, между прочим,для твоего же блага старалась!

Вместо ответа неблагодарный рыцарь одарил свою спасительницу такимвзглядом, что Маржана сочла за благо замолчать и сделать вид, будторыцаря рядом вообще нет. Во избежание дополнительных неприятностей.

Но, как бы то ни было, от Маржаниного лечения Светомирузначительно полегчало, и только благодаря этому компания смогладвинуться в дальнейший путь.

Впрочем, не один Светомир страдал в то утро. Мучились и другие -по большей части, угрызениями совести. Айна вдруг с ужасомвспомнила, как далеко за полночь приставала к Дарилену спредложением "скрепить дружбу поцелуем". "О боги, какой стыд! -думала графиня, заливаясь краской и изо всех сил стараясь невстретиться с колдуном взглядом. - Что он обо мне подумал?! Разведостойно такое поведение приличной девушки?" О том, что последовалоза ее предложением, Айна не помнила совершенно, что отнюдь неприбавляло ей спокойствия.

Переживал и Дарилен - он-то помнил, что был очень даже не противпретворения в жизнь графининой идеи, и помешало этому только то, чтоза миг до его согласия Айна самым прозаическим образом уснула.

"Что она обо мне подумает, если вспомнит случившееся? - сокрушалсяколдун. - Ну ладно она - впервые в жизни попробовала столь крепкоевино… И пиво… И гномий самогон… И что там еще было извыпивки?.. Но я-то! Взрослый серьезный полувампир, опытный иморально устойчивый маг! Мог бы взять себя в руки и вести прилично!Тем более перед благовоспитанной девушкой!"

Мрачнее тучи шла и магичка. Но не воспоминания о проведенномвечере огорчали ее - мало ли что существа, разумные в трезвомсостоянии, не вытворяют под действием алкоголя! Ее расстроилисобытия, произошедшие в ее отсутствие в Хворостцах. Дар, знаяхарактер подруги, избегал упоминаний о сыне Митты, нонепосредственный Вотий при первой же возможности неосторожновыболтал все магичке.

Заринна

Дарилен знает меня с самого детства. Я уже и не помню, какой быламоя жизнь до знакомства с ним. За это время он успел прекрасноизучить мой характер - порой кажется, что он знает меня лучше менясамой. Он и словом не обмолвился при мне о Каймене - бедноммальчике, пострадавшем из-за моей глупости и преступной небрежности.Дарилен промолчал, но Вотий, непосредственный, как все дети, горелжеланием похвастать своим Учителем - и он простодушно выложил мне ослучае в Хворостцах все, что знал сам.

Бывало ли у вас так, что в одно совсем не прекрасное утро вы вдругпонимаете, что, сами того не ведая, убили человека? Можете ли выпредставить свои эмоции в этот момент? Дайте боги, чтобы вы никогдаих не испытали. Потому что я знаю, о чем говорю. Ловушка в дверяхмоего дома, сработавшая на Каймене, была поставлена не на меня, какискренне полагал мой благородный, но наивный друг Дарилен. Она былапоставлена мною.

Я не рассказала Дару и половины всего, что приключилось со мной запрошедшие два месяца. Я тоже слишком хорошо его знаю. Я постараласьописать происходящее весело, со смешками и шуточками, а самавнутренне тряслась от пережитого страха, чувствуя, как в районесолнечного сплетения вновь ворочается животный ужас и возвращаетсязаставляющая цепенеть беспомощность.

Я знаю, что тот, кому нужна моя смерть (причем смерть на егоглазах, иначе меня убили бы давным-давно, я не очень-то обольщаюсьна счет своих способностей), - маг. Сильный, опытный и очень, оченьзлой на меня за что-то.

Что делают люди, когда идет война? Правильно, они выстраиваютсобственные стратегические планы и пытаются разведать планыпротивника. А если не могут разузнать замыслы врага наверняка -пытаются предугадать его действия. Я попыталась сделать то же самое- ведь это моя личная война. Так сказать, локальный вооруженныйконфликт. Я знала, что неведомый маг, воспользовавшись моимотсутствием, непременно зайдет в мой дом. Всем магам известно:хочешь убить коллегу по цеху - убивай в его собственном доме, там,где никто не ожидает нападения. Я позаботилась о том, чтобы ловушкане сработала на Дарилене, если он вдруг появится в моем доме, и ни оком другом просто не подумала. Я была твердо уверена, что без моеговедома никто из жителей деревни ни под каким предлогом не сунет носадальше порога - в свое время я их здорово запугала, надо полагать,значительно пополнив запас народных баек о злобных колдуньях. Обоги, как я ошибалась! Я хотела избавиться от своего врага - в такихсражениях средств не выбирают, кто хитрее - тот и выживает. На худойконец, я могла бы узнать его имя - по-настоящему сильные маги редкоумирают от черной харры, им есть что противопоставить заразе, но ониздорово теряют контроль над своими заклинаниями, и я собиралась этимвоспользоваться. Вычислить местоположение неведомого врага, егорасу, стихию. Да мало ли что еще! И вместо этого я убила своимируками ни в чем не повинного парня, единственного сына одинокойматери. Наверное, было бы лучше, если бы оставшийся неопознанным магубил меня за день до этого. Я бы меньше мучилась. Во всяком случае,умирала бы с чистой совестью, не ведая за собой грехов, которыеневозможно замолить, вины, которую нельзя искупить, ошибок, которыхне исправить…

В начале пути Дарилен обеспокоенно поглядывал на Маржану и Вотия:как-то они воспримут неожиданные подробности их родословной? Но иученик мага, и сестра Вотия выглядели на удивление невозмутимо, имаг через какое-то время успокоился. На самом деле Маржана целуюночь и первую половину следующего дня пыталась свыкнуться с мыслью,что она не обыкновенная долинская девушка, а хайярша… ах,простите, - хайяри. Она прислушивалась к себе, надеясь уловить всвоем организме хоть какие-нибудь физиологические отличия отостальных людей - но тщетно. Сердце исправно билось в положенном емуритме, дыхание было таким же, как и у спутников девушки, зрение,слух, обоняние - ничто не отличало ее от остальных. В конце концов,Маржана совершенно успокоилась и перестала тревожиться. Может быть,Дарилен и Заринна ошиблись на их с Вотием счет - как знать?