— Ты… в каком смысле "из-за меня"?

— Ты ведь не думаешь, что я от тебя так легко отстану? — ухмыльнулся Рорик.

— А где ты был три года назад, милый мой? Червей своих жрал?

— Откуда?.. — выпучив глаза, пробормотал Чёрный, но быстро нашёлся. — Иди куда шла. Тоже мне.

— И пойду, — сказал Велена развернувшись к Рорику спиной, но уходя получила "в догонку" смачный шлепок по заднице.

— Ах ты! — обернулась она.

— Иди-иди! — мило улыбаясь, помахал ей ручкой Чёрный.

— Козёл.

— Овца.

— Знаешь, я не считаю нужным опускаться до твоего уровня, — гордо вздёрнув подбородок, сказала Велена, — так что поцелуй меня в задницу.

— Да без проблем, — сально ухмыльнувшись, ответил Чёрный.

Рассвет Рорик встречал, плюясь от гадкого и мерзкого дыма, выходящего из чрева той самой дешёвенькой трубочки, что ему удалось купить у одного из корантарцев. Трубка была глиняной, плохо слепленной, воняющей каким-то дерьмом… но выбора особого не было.

Выпуская одно облачко дыма за другим, Чёрный наблюдал за приближающимся всадником. Волчий глаз видел дальше человеческого, так что Рорик сразу же понял, что всадник этот был одним из мятежников. Пафосно-каменную морду Гордака сложно спутать с чьей-то ещё. Подъехав к Чёрному, тот не стал слезать с коня, а, осмотревшись по сторонам, спросил:

— Ты почему голый?

— Жарко было, да и штаны всё ещё на мне, — пожал плечами Рорик, делая очередную затяжку и выпуская облачко дыма прямо в морду коню. Тот, по странной причине начал нервничать и брыкаться, чем доставил изрядное неудобство Гордаку, а так же изрядно повеселили самого Рорика.

— А Велена где? — спросил Гордак, с трудом успокоив коня.

— Отошла.

— Как ты её вообще мог отпустить? Здесь же кругом имперцы! — взъелся было Гордак, но видя, что на Рорика его слова не имеют ровно никакого эффекта, он вздохнул и сказал: — Передай ей, что…

— Что передать? — из-за ближайшего дома вышла сама Велена. Выглядела она мрачнее тучи, волосы были растрёпаны, одежда в нескольких местах порвана, а рукой она выскребала из-за шиворота какие-то веточки и траву. Приглядевшись, Гордак заметил, что у неё было несколько царапин на руке и плече.

— Леди? — удивлённо спросил он, спрыгнув с коня. — Что с вами?

— В канаву упала, — пробормотала Велена.

— Какую канаву?! Тут же нет канав! И откуда эти царапины?!

— Меня укусил… — недобрый взгляд в сторону Рорика, — меня белка укусила.

— Больше похоже на стаю белок, — подметил Чёрный, в очередной раз раскуривая трубку, — стая злобных, умалишённых, белок… Ужасы у вас в Корантаре творятся.

— Почему ты не следил за ней? — резко обернулся Гордак, к Рорику, — ты же отвечаешь за её безопасность!

— Я не маленькая девочка, чтобы за мной присматривать, — сказала Велена, тронув Гордака за плечо. — Зачем ты искал меня?

Бросив многозначительный взгляд в сторону Рорика, Гордак вновь взглянул на Велену и сказал:

— Логар. Он попал в передрягу.

Донесение. Клочок бумаги, покрытый кровью и грязью. Казалось бы, что может значить сейчас одна никчёмная бумажка? Сейчас, когда мечи правят бал, а армия врагов наступает тебе на пятки. Многое. Она значила очень многое.

— Ты понимаешь, что это значит, волк? — спросил Логар взглянув на стоящего рядом Дарга.

Волк. Северянин. Логар никогда не испытывал к ним особой любви, но не признавать их прекрасные боевые качества просто не мог. Волк оказал ему и его людям достойную помощь в отправке на тот свет множества имперцев, думавших, что легко смогут захватить эти земли.

Но, в отличии от своего вожака, Рорика, Дарг не славился особой любовью к разговорам. На вопрос Логара он промолчал, но ответа тот и не требовал.

— Бакорт. Люди наконец-то поняли, кто является их истинным правителем. Мятежи, десятки мятежей разгораются в городах, а у Балора не хватает сил на их подавление. Он слишком завяз в Корантаре…

Само собой, никто не стал говорить постепенно скатывающемуся в безумие Логару о том, что Балор теперь выступает на их стороне. Балору, конечно, никто не доверял, но если бы кому-то хватило ума рассказать о нём Логару, то смерть бывшего правителя Соладара была бы делом решённым, а ни Гордак, ни Велена подобного исхода не хотели.

Даргу приходилось помалкивать при подобных заявлениях Логара.

— Мы соберём людей, — продолжал тем временем лорд, — всех кого только возможно. Ударим прямо по столице. Я верну её себе. Верну себе Бакорт…

— Дерьмовая идея, — покачал головой Дарг.

Логар посмотрел прямо на него, не говоря ни слова. Никто ранее не смел, оспаривать его приказы.

— Ты забываешься, волк.

— Вас всех перебьют.

— Можешь оставить свои сомнения при себе, — прорычал Логар. — Бакорт принадлежит мне, и я верну его. Любой ценой.

— Может, и вернёшь, — пожал плечами Дарг. — Но я в это лезть не собираюсь.

После этих слов Дарг покинул Логара и его людей. Волку, конечно, нравилось убивать имперцев вместе с этими одичавшими от злобы людьми, но самолично совать голову в петлю Дарг был не намерен.

Логар же, хоть и раздосадованный потерей столь хорошего воина, всё-таки пришёл к выводу, что волк бы ему только мешал. Сомнения. Только сомнения могут помешать ему вернуть Бакорт, а вместе с ним и людей, армию, провиант. Всё, что потребуется для настоящей войны с этим выродком Балором и его прислужниками.

Последующие два дня были наполнены приготовлениями, составлением планов, сбором людей и подготовкой грядущей операции. Их было слишком мало для серьёзной, прямой атаки, но неожиданное нападение позволило бы людям Логара прорваться в город, а там, горожане, обретя поддержку и лидера, смогут отбросить осаждающих. А затем огненным вихрем они пройдут по земле Бакорта, освобождая один город за другим, умножая армию и разжигая горнило войны с новой силой. Когда же вся провинция будет в руках Логара, он сможет действовать дальше. Сначала Корантар, затем Нешорт, а затем и сам Соладар… все они падут. Всё обратиться в прах. Так говорили ему голоса, шептавшие в ночи.

Логар верил своим людям. Некоторые из них были бакортцами, пережившими резню под Соладаром, некоторые были корантарцами, желавшими с оружием в руках сражаться против имперцев, и было даже несколько горцев. Он верил им, потому что знал — им есть за что мстить. Месть была тем, что объединяло их вместе и заставляло отдавать жизни в неравно борьбе. Но слишком поздно Логар понял, что месть не заменит собой преданность.

На самой границе с Бакортом их отряд угодил в засаду имперцев. Кто-то знал, что он поведёт людей этой дорогой, кто-то расставил здесь солдат ждущих именно его. Но даже окружённый врагами, в три раза превосходившими его отряд числом, Логар знал, что они ещё могут вырваться, что ещё есть шанс.

Но когда его собственные люди направили оружие на тех немногих, кто не был затронут этим предательством, когда кровь верных окропила мечи предателей, надежда угасла в его сердце, а вместе с ней погасли остатки разума. Голоса, он слышал лишь заходящиеся в безумном крике голоса, к которым вскоре присоединился и его собственный крик.

Всё это, от начала и до конца, было ловушкой. Наритали, хрупкая, слабая девушка, в которой Логар никогда не видел не то что врага, а хотя бы человека, показала своему мужу, как из самой преданной любви может взрасти самая жаркая ненависть.

Её рукой был составлен план, её подпись стояла под каждым о помиловании и щедром вознаграждении людей, предавших Логара, и именно она пожелала руководить казнью того, кого когда-то любила. Логар был настоящим чудовищем, зверем не достойным ни жизни, ни любви. Благодаря принцу Эрхену, в беседах с которым Наритали провела много часов, она поняла, насколько же глупой была, когда верила в то, что Логар действовал из благородных побуждений, выступая против Императора. Но когда пелена спала с её глаз, новая леди Бакорта, более никем не сдерживаемая, приложила все усилия для того, чтобы навсегда избавить свои земли от этого чудовища. Логар должен умереть и, благодаря ловушке, расставленной Наритали, так и будет.