Хмии выиграл время, чтобы поостыть и подумать о том, что говорить дальше. Неплохо! Возможно, кзин вполне заслуживал должности, которую когда-то занимал, – Говорящего-с-Животными, младшего посла в Человеческом космосе.

– …мы делаем то, что необходимо, а потом нас смещают. Таково общее правило. Экспериментаторы пришли к власти, когда наши зонды узнали об Империи кзинов. Полагаю, Несс рассказывал тебе, как мы поступили?

– Вы помогли человечеству, – со странным спокойствием ответил Хмии, хотя Луис ожидал, что кзин начнет драть когтями стены. – Четыре войны с людьми погубили четыре поколения наших самых могучих воинов, чтобы более мирные среди нас могли воспроизвести себе подобных.

– Мы надеялись, что вы научитесь дружелюбно относиться к другим расам. Моя фракция также основала в этом регионе торговую империю. Несмотря на наши успехи, мы теряли авторитет. Потом обнаружилось, что взорвалось ядро нашей Галактики и ударная волна достигнет нас через двадцать тысяч лет. Наша фракция осталась у власти, чтобы организовать исход Флота Миров.

– Как же тебе повезло. И все-таки тебя сместили.

– Да.

– Почему?

Кукольник ответил не сразу:

– Некоторые из моих решений оказались непопулярны. Я вмешался в судьбу людей и кзинов. Каким-то образом вы узнали нашу тайну – как мы манипулировали Законами о рождаемости на Земле, пытаясь вывести породу везучих людей, и вмешивались в ход Первой войны с людьми, чтобы создать миролюбивых кзинов. Мой предшественник основал «Дженерал продактс», межзвездную торговую империю. Говорили, будто он сделал безумие добродетелью, ведь только безумцы среди нас станут рисковать жизнью в космосе. Когда я организовал вашу исследовательскую экспедицию к Миру-Кольцу, меня объявили сумасшедшим из-за того, что я рискнул вступить в контакт с такой продвинутой технологией. Но нельзя закрывать глаза на опасности!

– И тебя в итоге сместили.

– Можно назвать это… удобным оправданием. – Замыкающий беспокойно расхаживал туда-сюда: клац-клац-клац, клац-клац-клац. – Как вам известно, я согласился взять в партнеры Несса, если он вернется с Мира-Кольца. Именно этого он от меня потребовал. Он вернулся, и мы с ним спарились. Потом мы стали партнерами уже по любви. Несс был безумцем, и Замыкающий тоже часто бывал безумен, и потому… меня сместили.

– Кто из вас мужского пола? – внезапно спросил Луис.

– Интересно, почему ты не спросил этого у Несса? Впрочем, он все равно бы тебе не сказал. Несс довольно застенчив в некоторых вопросах. У нас есть две разновидности самцов. Подобные мне вводят сперму в плоть самки, а подобные Нессу вводят в самку яйцо, с помощью практически неотличимого органа.

– У вас три набора генов? – спросил Хмии.

– Нет, два. Самка не вносит никакого вклада. Собственно, самки спариваются между собой другим способом, производя на свет новых самок. Они не в полной мере принадлежат к нашему виду, хотя в течение всей истории находились с нами в симбиозе.

Луис поморщился. Кукольники размножались подобно роющим осам: их потомство поедало плоть беспомощного хозяина. Несс отказывался говорить о сексе, и тем лучше – слишком уж отвратительно это выглядело.

– Я был прав, – сказал Замыкающий. – Я был прав, послав экспедицию к Миру-Кольцу, и мы это докажем. Пять дней туда, не больше десяти на уступах-космопортах и еще пять, чтобы добраться до открытого космоса, где можно будет уйти в гиперпространство. Высаживаться на Мире-Кольце нам вообще не придется. Халрлоприллалар говорила Нессу, что корабли Мира-Кольца для компактности несли на своем борту свинец, который во время полета превращался в воздух, воду и топливо. Правительство консерваторов не смогло бы справиться с проблемами, которые влекут подобные технологии. Они вернут меня на мой пост.

Вызванная отключением тока депрессия лишила Луиса всяческого желания смеяться. И все-таки это выглядело весьма забавно, причем тем забавнее, что с самого начала во всем был виноват он сам.

На следующее утро инопланетяне вновь уменьшили ток в дроуде наполовину и больше его не трогали. Впрочем, особого значения это не имело – Луис все равно получал наслаждение, находясь под током. Но в течение многих лет ему удавалось терпеть депрессию, которую он ощущал после отключения таймера, поскольку он знал, что его ждет, когда ток включится снова. Сейчас же депрессия была намного хуже, к тому же ничто не гарантировало, что инопланетяне не отключат ток насовсем… а даже если и нет, ему все равно придется отказаться от дроуда.

Луис не знал, о чем говорили инопланетяне за эти четыре дня. Пытаясь сосредоточиться на экстазе, который давал ток, он смутно помнил, как они вызывали из компьютера голограммы с изображениями туземцев Мира-Кольца – маленьких, полностью покрытых золотистой шерстью существ (лишь один из них, жрец, был выбрит), чудовищной проволочной скульптуры в Небесном замке (с обрубком носа, лысой головой и узкими, словно лезвия, губами), Халрлоприллалар (вероятно, принадлежавшей к той же расе) и Искателя, бродяги, который взял Тилу под свою защиту (почти человека, но мускулистого, словно джинксианин, и безбородого). Другие голограммы изображали города, разрушенные временем и летающими зданиями, рухнувшими на них, когда отключилась подача энергии, изображали приближающегося к теневому квадрату «Лжеца» и город, окутанный похожим на дым облаком упавшей нити, которая соединяла теневые квадраты между собой.

Солнце увеличилось в размерах, напоминая теперь черную точку, окруженную ярким кольцом, сияние которого заглушало защитное поле «Иглы». Голубое гало вокруг солнца стало шире.

Луис возвращался в своих мечтах на Мир-Кольцо, в громадную летающую тюрьму, где он свисал вниз головой из сгоревшего скутера в девяноста футах над твердым полом, усеянным костями прежних пленников. В ушах звучал голос Несса, обещавшего спасение, которое так и не пришло.

Бодрствуя, он находил утешение в рутинных занятиях… пока вечером четвертого дня, взглянув на свой ужин, он не выбросил его, а затем заказал хлеб и сырное ассорти. Ему потребовалось четыре дня, чтобы понять, что он навсегда оказался вне досягаемости АРМ. Он мог снова есть сыр!

«Что есть хорошего в мире, кроме тока? – задавал себе вопрос Луис. – Сыр. Спальные панели. Любовь (хотя она и несбыточна). Дикая раскраска на коже. Свобода, безопасность, самоуважение. Победа в противоположность поражению. Невмирс, я почти забыл, как вообще можно об этом думать, и всего этого лишился – свободы, безопасности, самоуважения. Немного терпения, и я смогу сделать первый шаг. Что еще есть хорошего? Кофе с бренди. Фильмы…»

Двадцать три года назад Говорящий-с-Животными подвел космический корабль «Отъявленный лжец» к самому краю Мира-Кольца. И теперь Хмии с Замыкающим просматривали сделанные тогда записи.

Со столь близкого расстояния Мир-Кольцо выглядел как прямые линии, сходящиеся в исчезающей точке. С того места, где клетчатая голубая внутренняя поверхность сливалась с верхними и нижними краями шедшей вдоль обода стены, кольца системы торможения космических кораблей, казалось, летели прямо в камеру одно за другим на картинках в инфракрасном, видимом и ультрафиолетовом свете, а также на изображениях с радара. Другие записи показывали ползущие мимо громадные, неотличимые друг от друга электромагниты в режиме замедленной съемки.

Но Луис Ву все это время смотрел восьмичасовой фантастический эпос «Земля во власти волшебства», напиваясь в хлам – сперва кофе с бренди, потом бренди с содовой, потом просто бренди. Он смотрел именно фильм, а не виртуал – в нем использовались живые актеры и только два из человеческих чувств, что на два порядка отдаляло его от реальности.

В какой-то момент Луис попытался вызвать Хмии на дискуссию о невероятных визуальных эффектах, которые использовал в своем произведении Саберхаген, но ему хватило ума воздержаться. Он не осмелился говорить с Хмии, будучи пьяным.