– А… а не бросишь? – я всё же сделала над собой неимоверное усилие, желая получить ответ на второй вопрос.

– … не брошу, – после некоторых раздумий сказал мальчик. – Спи.

Я облегчённо вздохнула и провалилась в сон без сновидений.

Когда я пришла в себя, на небе уже зажглась первая звёздочка. Я всё так же лежала на коленях у Алекса, который задумчиво смотрел куда-то вдаль. Очень даже романтично. Правда, когда мальчик посмотрел на меня своим ледяным взором, вся романтичность куда-то быстро испарилась.

– С пробуждением. Честно говоря, я уже устал тебе подушкой служить. Может, встанешь, наконец?

– А, да! – я смутилась и быстро вскочила со скамейки. – В общем… спасибо. Я пошла, да?

– Иди, – благословил меня парень. – Увидимся завтра.

Пробормотав нечто неразборчивое, я зашагала домой. Неудобно как-то вышло. Ну, хоть на мужских коленях полежала. Уже хорошо, верно? Быть может, мне никогда больше не выпадет такого шанса…

Уроки физкультуры не являлись для меня любимыми, но, всё же, я на них отдыхала душой и телом. Ладно, про тело я соврала, ведь всё-таки именно ему приходится работать больше всего на данном предмете. Просто на физкультуре мои одноклассники заняты упражнениями и у них почти не остаётся времени для насмешек надо мною. Ну, разве что мячом «играючи» запустят, целясь в лицо. Эх, будь у меня с десяток друзей, уж я бы отыгралась за все унижения, что мне пришлось претерпеть за всё время моего обучения в школе! Но я одна, а мои противники – весь класс. Или почти весь класс… Всё же на моей стороне остаётся Алекс.

– Что застыла, Бомжиха? – медленно и, растягивая слова, произнесла Тоня, не очень-то вежливо пихнув меня в бок. – Шнурки у тебя, что ли на ботинках не завязываются? Подвинь уже свою тощую тушку, пройти мешаешь…

Только сейчас я осознала, что уже, наверное, минут десять стою и задумчиво так рассматриваю свои кроссовки. Я поспешно подвинулась, позволяя Тоне пройти в раздевалку и устроиться на скамейке, рядом со мной. Её тут же окружила стайка девочек, принявшихся расспрашивать о том, как же она провела выходные и что интересного купила себе. Так, мне здесь явно делать нечего… Я быстро завязала шнурки на кроссовках, поправила футболку и направилась к выходу, но, к моему удивлению, была остановлена окриком:

– Бомжиха! Зацени-ка это!

И Тоня вытянула свою ногу с аккуратным педикюром и цветочным рисунком на ногтях, видно, чтобы я могла получше всё рассмотреть.

– Неприятно… – на автомате ответила я, пытаясь поскорее улизнуть из помещения.

– Тебе на такой педикюр в жизни денег не насо… – начала было разглагольствовать моя врагиня, но тут же осеклась. – Погоди, что ты только что сказала?

– Ничего, – я с тоской поглядела на заветный прямоугольный проём.

– Нет, ты только что сказала, что от моих красивых, чисто вымытых и надушенных ножек дурно пахнет! Да как ты смеешь такое говорить?! – закричала на меня девушка, угрожающе надвигаясь на меня.

– Тебе послышалось, – честно сказала я, хоть и знала, что мне вряд ли поверят.

– Верно-верно! – пискнула одна из прихлебательниц Тони. – Ты ничтожество, а ещё смеешь перечить!

Тем временем, меня припёрли к стенке. С одной стороны на меня наседала Тоня, уже занёсшая надо мною руку с идеальным маникюром и острыми ноготками, с другой же стояли девочки-припевочки, поливающие меня грязью лишь для того, чтобы «выслужиться» перед лидершей.

О, чудо! Где же ты, когда так необходимо?! Я зажмурила глаза, прикрыв лицо руками. И тут оно всё же произошло: в раздевалке погас свет. Оттолкнув от себя одну из девушек, я бросилась к столь желанному выходу, но остановилась на пороге, заслышав крики своих одноклассниц.

– Ай! Меня кто-то лапает! – истерично взвизгнула одна.

– Моя футболка! Её кто-то задрал! – пожаловалась вторая.

Скоро вся раздевалка наполнилась криком и визгом девушек, утверждающих, что кто-то лезет им под одежду. Ко мне, между прочим, никто не лез. Только ли потому, что я стояла на «безопасном» пороге? А может, у меня просто щупать было нечего, на взгляд этого невидимого извращенца? Я встряхнула головой. Да что это у меня за мысли такие?! Я радоваться должна тому, что на меня никто не покусился, а не огорчаться.

Пока я вела внутренний диалог сама с собой, свет снова зажёгся. Мои одноклассницы, включая Тоню, были в удручающем состоянии: жалкие, заплаканные, с задранными футболками… Даже я испытала нечто, похожее на сочувствие, несмотря на то, что именно эти девушки отравляли мне жизнь с первого класса.

– Скоро вы уже там переоденетесь? – раздался голос учителя, Фёдора Алексеевича. – Звонок был уже пять минут назад…

– Фёдор Алексеевич! – девушки, резко придя в себя, рыдая, бросились к выходу, так что мне осталось лишь поспешно отойти в сторонку, чтобы меня не сбили с ног.

– Успокойтесь, девочки, успокойтесь… – преподаватель несколько растерялся. – Что с вами такое?

– В раздевалке… был… извращенец! – сквозь слёзы выдавила Тоня, размазывая тушь по лицу, остальные согласно закивали в подтверждение её слов. – Наша девичья честь… запятнана!

– Какой – такой извращенец… – пробормотал преподаватель, заглядывая в нашу раздевалку. – Нет там никого.

– Не верю! – Тоня тоже заглянула, и лицо её вытянулось от удивления. – И… и, правда, нет! Но тогда… кто это был?

– У вас излишне богатое воображение, девочки, – пресёк дальнейшее обсуждение инцидента Фёдор Алексеевич. – Вот, посмотрите на Сидорову! Она единственная из вас всех сохраняет самообладание. Как видите, её никто не «лапал».

– Да там и лапать-то нечего, – язвительно заметила одна из девочек.

– Разговорчики в сторону! – учитель взялся за свисток. – Стройся!

Я, молча, проглотила нанесённое мне оскорбление. Сейчас не самое подходящее время для выяснения отношений…

Во время разминки мои мысли вновь вернулись к странному происшествию в раздевалке. Возможно ли, что я опять столкнулась с каким-то сверхъестественным явлением?.. У меня, что, талант их находить? «Если и правда талант, то он весьма и весьма сомнительный», мрачно подумала я и попыталась вытеснить ненужные мысли из головы особо усердными приседаниями.

И вновь я была одна-одинёшенька. Все мои одноклассники разбились по парам и отрабатывали технику передачи мяча в движении. Ну, а так как у меня пары не было, то я сидела в уголочке на скамейке, которую, даже при всём своём желании, не могла бы взять себе в пару. Слишком она… неподвижная для этого, что ли?

Алекса сегодня не было, а потому мне было немного тоскливо. Интересно, когда это я успела привязаться к юноше настолько, что грущу, если его нет рядом? Непонятно…

– Сидорова, а ты почему бездельничаешь? – обратился ко мне учитель. – Присоединилась бы к какой-то паре и стали бы тройкой.

– О, нет, я не хочу им мешать, – поспешно произнесла я. – Понимаете, они же по дружбе выбирают и всё тако…

– Зайцева! Веникова! – Фёдор Алексеевич уже не слушал меня и решил самостоятельно назначить мне партнёров. – Будете партнёрами Сидоровой… Я же пока отлучусь ненадолго.

Только не это! Преподаватель ничего не смыслит во взаимоотношениях между одноклассниками. Назначить меня в пару Зайцевой – это всё равно, что кролика отдать на съедение удаву. Я поневоле съежилась от злобного взгляда Тони, прошипевшей:

– Ну, погоди! Сейчас, когда учитель выйдет, я тебя проучу…

Может, пока не поздно, мне стоит обратиться в бегство? Но Юля Веникова стоит так, что её не обойдёшь и не объедешь. Что же мне делать? На глаза невольно навернулись слёзы. Почему, ну почему я такая жалкая и беспомощная?

– А, это ты Астафьев, – словно сквозь вату донёсся до меня голос учителя. – Что же ты так задержался?

Неужели я спасена? Я повернула голову к входу в спортзал: и правда, на пороге стоял Алекс, спокойно беседовавший с преподавателем.