– Да он все перепутал! – раздраженно отмахнулся Лалит. – Мне он вначале тоже говорил про Саратовскую область. А потом мы сели с картой и увидели, что все хозяйство этого Вити Бухарцева именно на левобережье Волгоградской области. Просто из Саратова туда в два с лишним раза ближе ехать! Космонавт к нему через Саратов как-то добирался и вбил себе этот Саратов в голову! А вам, дорогая, господин Космонавт знаком откуда?

– От верблюда! – Я обняла потрясенного брахмана Лалита Чатурвэди и, вдохнув полной грудью исходящее от него амбре, состоящее из смеси пивного и водочного перегара, поняла, что удача от меня пока еще не отвернулась!

К приезду Али-Хассана я уже успела привести в окончательный порядок своих гостей и накормить их завтраком, после чего они на некоторое время меня покинули. Анита Хулиевна повезла Лалита на «Юго-Западную» – вновь излучающий солидность и благообразие индус хотел разложить свои вещи и приготовиться к предстоящей работе. Он клятвенно пообещал мне держать себя в кристальной трезвости и позвонить немедленно, как только созвонится с Виктором Бухарцевым и договорится с ним о встрече. С Анитой мы договорились встретиться вечером и обсудить, под каким предлогом она съездит в свой прежний и мой нынешний дом, чтобы забрать оставшийся там ее заграничный паспорт. Судя по всему, она действительно поверила, что именно индийская медицина излечит ее от страшной болезни.

Звонок в дверь раздался ровно в тринадцать ноль-ноль. Почему-то именно такой точности я и ожидала от звонившего мне вчера мужчины. Облик нового визитера был строг и элегантен. Мы направились в гостиную. Перед тем как сесть в кресло, гость протянул мне красно-сине-белую визитку и представился:

– Всегда ваш покорный слуга Али-Хассан Култыгов!

Я взяла в руки визитку и прочла, что работает этот человек в Министерстве иностранных дел Российской Федерации и занимает там должность руководителя департамента.

– Извините, пожалуйста, господин Култыгов…

– Для вас просто Али, можно даже – Алик! Но я, извиняюсь, конечно, буду обращаться на «вы». Профессиональная привычка – ничего не поделаешь!

– Спасибо, Али! Так скажите, если это возможно, каким департаментом МИДа вы руководите?

– А вы хорошо знакомы со структурой Министерства иностранных дел Российской Федерации? – Улыбка на его холеном располагающем лице становилась все шире и шире.

– Нет. Просто интересно. Если вы руководитель департамента, то чем-то этот департамент занимается… наверное…

– Наверное, занимается, но, извините, это не совсем моя проблема.

– А что совсем ваша проблема?

– Вы, например! Точнее, в настоящий момент – только вы!

– Я, конечно, очень благодарна…

– Пока благодарить не за что! Но просьба Большого Тао для меня важнее любого приказа… Скажем так: почти любого…

– Ценю вашу честность!

Али-Хассан рассмеялся.

– Тем не менее я, с вашего позволения, продолжу.

Я кивнула, и он действительно продолжил:

– Несмотря на то что формально я состою на службе в Министерстве иностранных дел Российской Федерации и являюсь профессиональным дипломатом, в настоящий момент мои дипломатические усилия направлены, с позволения сказать, вовнутрь нашего… гм… непростого отечества. Поясню. Вам, как и всем нашим соотечественникам, известна прискорбная ситуация, сложившаяся в последнее время на Северном Кавказе?

– Разумеется.

– Так вот, я, будучи профессиональным дипломатом, осуществляю свою дипломатическую деятельность внутри нашей страны. Моя задача – отслеживать ситуацию в местах, где велика вероятность возникновения межнациональных и этнических конфликтов. В идеале я должен достичь каких-то договоренностей о том, чтобы конфликты не перерастали в кровопролитие.

– Извините, уважаемый Али. А вы дипломат в каком поколении? – Все же я не удержалась и обратилась к нему с лишним, в общем-то, вопросом. – Услышав ваш голос по телефону, я подумала, что вы, наверное, из профессорской семьи…

– Польщен! Весьма польщен! – с удовольствием отозвался Али-Хассан. – Но… я деревенский. До семи лет не то что не говорил по-русски – не слышал его никогда!

– Тогда вы меня еще больше потрясли!

Вдруг я осознала, что веду себя совсем не так, как следует гостеприимной хозяйке.

– Прошу прощения, Али-Хассан, но я еще раз вас перебью. Я забыла предложить вам чай, кофе… любые другие напитки.

– Пока не надо! Благодарю, – отказался гость. – Мы с вами, наоборот, должны будем сейчас уехать.

– Куда?

– В милицию, дорогая моя, в милицию! Куда же еще я могу пригласить вечером такую роскошную даму!

Я понимала, что речь идет о чем-то очень серьезном, но не смогла сдержать улыбку.

– Зачем же мы идем в милицию, уважаемый Али-Хассан?

– Там нас с вами ждет некая, как бы поточнее выразиться, некая другая дама, с которой необходимо как можно скорее пообщаться.

Я, разумеется, поняла, что это кто-то из них.

– Это сволочь Маша?! – Меня передернуло.

Али-Хассан покачал головой.

– Нет, это гражданка Китайской Народной Республики…

– Василиса?!

Али-Хассан опять покачал головой и, заглянув в какую-то желтенькую бумажку, издал гнусавый квакающий звук.

– Нет, по-китайски ее имя звучит как… – Он «квакнул» еще раз. – А так можете ее хоть Василисой Прекрасной звать. Хотя, честно вам скажу, прекрасного в ней мало. Во всяком случае, Антон Павлович Чехов, когда говорил, что в человеке все должно быть прекрасно, со всей очевидностью имел в виду не ее.

Я уже вскочила и бросилась переодеваться, не заботясь ни о каких приличиях.

– Вы знаете, где мой сын? – крикнула я из спальни, натягивая на себя кофту.

– С ним все в порядке! Не волнуйтесь! – крикнул мне в ответ Али-Хассан. – Это вопрос одного-двух дней. Просто страна у нас большая! Просторы, знаете ли…

Я выбежала к нему одетая и тоже похвалилась своими достижениями.

– Я ведь не сидела здесь сложа руки, Али-Хассан! Я сегодня выяснила, где находится человек, считающий моего ребенка сыном, а свою любовницу его матерью. Зовут его Виктор Бухарцев. Для меня теперь нет проблем с ним встретиться. И думаю, не составит особой сложности уговорить отдать мне моего мальчика, не имеющего к нему никакого отношения. У меня достаточное количество тому доказательств.

Чело Али-Хассана неожиданно помрачнело.

– Господину Бухарцеву на сегодняшний день все ваши доказательства уже безразличны. И мой долг – сделать так, чтобы ваша встреча с Виктором Павловичем в обозримом будущем не состоялась.

Одно другого не легче.

– Может быть, вы объясните мне чуть подробнее?! Я, признаться, вас не поняла.

Мой гость засунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда сложенную в несколько раз газету. Это было какое-то ежедневное волгоградское издание, тоненькое, убогое, на семьдесят процентов состоящее из черно-белой рекламы. Что-то осмысленное публиковалось только на первой странице, где речь шла о каких-никаких политических новостях и криминальной хронике. Первое, что мне бросилось в глаза, – нечеткое черно-белое изображение двух тел, лежащих ничком на мокром асфальте, и название статьи: «За хлебушек платим кровью!» Просмотрев материал, я с ужасом узнала, что волгоградский бизнесмен, владелец хлебозавода «Геркуланум» и главный акционер элеватора «Левобережный» Виктор Павлович Бухарцев и его законная супруга два дня назад были расстреляны неизвестными возле ресторана «Караван».

В очередной раз у меня внутри все перевернулось.

Через минуту мы выскочили за дверь. На улице нас ждала черная «Ауди» с тонированными стеклами и поднимающейся перегородкой, отделяющей водителя от пассажиров.

Не больше чем за двадцать минут мы добрались до мрачного двухэтажного здания из темно-красного кирпича, построенного лет сто назад. Никаких табличек на нем не было. Оно было огорожено железным забором, а на входе в будке сидел неприветливого вида охранник.