– Я нашла тут правильное мыло и, если хотите, могу вас…

– Поволтузить! – вспомнила я недавно произнесенное ею классное слово.

Она кивнула.

– Мне, честно говоря, не вполне удобно. Это не входит в круг твоих обязанностей.

– Не знаю. Но мне, по крайней мере, это представляется более приятным занятием, чем переводить того деда, заглядывать ему в рот и изучать его воспаленные десны.

– Спасибо за сравнение!

Я завалилась на спину и предоставила себя Ирининым рукам. Практически после первых же ее движений я вспомнила слова Игоря Борисовича о том, что Ира «предпочитает женщин». А я-то думала, что это была шутка! В течение минуты я была покрыта теплой пеной, пропитанной какими-то восточными ароматами. Ирины руки скользили по мне, создавая непередаваемое ощущение силы и нежности. Надо сказать, я никогда не отличалась особой стыдливостью. Единственная мысль, которая меня взволновала в тот миг, когда ее соски заскользили по моему животу, а пальцы по внутренней части бедер, была о том, не свинство ли с моей стороны изменять нашедшемуся уже моему Лене. Нет, я совершенно не желала ему изменять, и даже подумать о таком мне было бы мерзко, но… ведь я сейчас была с женщиной! Разве это измена? Разве можно изменить любимому мужчине с собственной секретаршей? Разумеется, нет! – твердо решила я и подчинилась движениям Иры. По-моему, я кончила раза три и так орала, что примчался старикашка и пытался сунуть мне в нос какую-то ароматическую соль. Ире он всучил банку с вонючей коричневой мазью непонятного назначения. Он непрерывно стрекотал что-то, глядя на двух голых, только что кончивших женщин, и явно удивлялся, что мы не очень активно поддерживаем с ним беседу. Наконец я не выдержала, собрала скопившуюся вокруг меня пену, встала и нахлобучила старику на плешь. Причитая, уже даже не на английском, а на своем родном наречии, он убежал. Облившись напоследок водой из маленьких тазиков, мы смыли с себя остатки мыла, оделись и покинули это, как оказалось, развратное место. Перед тем как выйти в коридор, Ира заглянула в закуток к дедку и оставила ему пять долларов. Благодарное верещание мы слышали даже на своем этаже, пока шли от лифта.

– Ну, что нам теперь делать? – спросила я Ирину уже возле дверей ее номера.

Она пожала плечами.

– А что, собственно, случилось?

– Я бы хотела понять, какие у нас теперь отношения?

Прокатив в щели замка карточку, она отворила дверь и, перед тем как скрыться, еще раз пожала плечами.

– Вам же объяснили – вы можете уволить меня в любой момент!

Переговоры с господином Радживом Гуптой прошли на редкость бездарно. Начались они в его огромном, но на удивление сером и каком-то задрипанном офисе. Все общение между Гуптой и Егеревым было напыщенным и безыдейным. Говорили только они. При этом Егерев все время косился в мою сторону, опасаясь с моей стороны какого-нибудь подвоха или хотя бы просто неприятной неожиданности. Но мне сказать было нечего. Я знала, что итогом подобных переговоров должно стать подписание, а затем и исполнение контракта на поставку чего-нибудь одной из сторон, за что та, в свою очередь, должна расплатиться. Но к этому не подошло даже близко. И Раджив Гупта, и Арсений Натанович обменивались декларациями о мощи своих компаний и об их роли в мировом бизнесе. Но Гупта так и не сказал, что он хочет купить и за какие деньги, а Егерев так и не сформулировал, что он может продать и почем это обойдется если и не самому Гупте, то индийским налогоплательщикам.

Это не переговоры, понимала я. Это нескончаемый треп «о х… и пряниках», как говаривал мой друг Семен, он же Шимон. А настоящие переговоры о поставках военной техники и комплектующих к ней будут проходить не сейчас и не здесь, если вообще будут! Это мне стало абсолютно ясно уже через час сидения в пропахшей благовониями переговорной комнате. Слава богу, бизнес-занудство продолжалось всего два часа, после чего мы направились на ланч в ресторан «Чаннай», расположенный неподалеку от офиса «Индиан консьюмекс лимитед». Роскошный интерьер ресторана категорически не соответствовал примитивному меню. В основном обед состоял из курятины в разных соусах и индийского хлеба – наана, на который я и приналегла. Единственным по-настоящему вкусным блюдом оказался отведанный мной много лет назад в московском ресторане «Дели» панир – прижаренный пресный сыр в остром соусе. Вариантов соуса, видимо, есть немало, но одну из разновидностей я перенесла в свою домашнюю кухню. С поваром в ресторане мне поговорить не довелось, поэтому эту рецептуру я придумала сама, исходя из вкусовых ощущений. В российских условиях вполне можно использовать либо адыгейский сыр, либо несоленый сулугуни. Нарезанный брусочками сыр прижаривается на гриле или припекается в духовке, а затем заливается горячим соусом, приготовленным из консервированного кокосового молока, пассерованного с луком и помидорами, жгучего перца и любимых вами приправ по вкусу. Если соуса получилось много и он жидковат, то можно добавить немного разведенной в воде муки. С соусом можно экспериментировать сколько угодно, только при полной безмозглости и при руках, растущих не из того места, панир может получиться невкусным!

После ланча нас с Ириной провезли по городу и показали несколько красивых сооружений из красного камня. Один из них назывался дворцом, а другой – фортом. Я не очень внимательно слушала объяснения только к вечеру проспавшегося и приставленного к нам Манго Сингха. Я знала, что основную массу сказанного я все равно забуду, но мне доставляло огромное удовольствие гулять среди природы и архитектуры, принадлежащих совсем другому, непостижимому миру. Я ощущала себя внутри восточной сказки и наслаждалась этим. Что же касается нищеты и вони, которые мне были обещаны всеми, кто посещал столицу Индии раньше, то они остались не то что незамеченными, но не прочувствованными мной. Жалкие хибары и калеки оставались за окнами «Амбассадора», а кондиционеры в отеле и в автомобиле съедали малоаппетитные запахи.

На следующий день мы опять приезжали в офис, и я перезнакомилась со всеми руководителями отделов принимающей компании. В основном это были очень пожилые люди, занимавшие в свое время важные посты на государственной службе, в первую очередь в авиационной промышленности. Я договорилась, что по всем конкретным, техническим вопросам, буде такие возникнут, специалисты нашей компании будут обращаться не к высшему руководству «Индиан консьюмекс лимитед», а к начальникам соответствующих отделов. Моя позиция была понята и всячески одобрена «старичками». Перед перерывом на ланч Манго Сингх притащил папку с контрактом на поставку нескольких сорокафутовых контейнеров черного чая и каких-то пряностей. И сам контракт, и спецификации к нему были написаны на английском и русском языках – двумя колонками. Их уже подписала индийская сторона, но я взяла себе время, чтобы изучить документ в Москве и согласовать сделку с Чертковым. Мы договорились, что в течение десяти-двенадцати дней все согласуем и пришлем подписанный нами экземпляр в Дели. Егерева с нами не было. Накануне он сообщил мне с важностью в голосе, что положение обязывает его посетить в Дели российского посла и нанести визиты в посольства еще нескольких суверенных государств.

– Игорь Борисович в курсе, – особо подчеркнул он. – И считает это правильным!

Вечером Гупта, как и было запланировано, устроил у себя дома шикарный фуршет. Его вилла располагалась в очень дорогом районе индийской столицы, но тем не менее вид самого района был таков, что невозможно было предположить, что здесь вообще находятся жилые дома, а не склады вторсырья. Разбитая неасфальтированная дорога проходила между огромными, поставленными вертикально бетонными плитами. Мы ехали после захода солнца в кромешной темноте, и только фары «Амбассадора» освещали жутковатую проезжую часть. Мы остановились напротив одной из бетонных стен, в которой имелась прямоугольная дыра, закрытая глухими железными воротами. Без какого бы то ни было нашего сигнала ворота открылись. Мы въехали внутрь и оказались в райском саду. Повсюду сверкали огни, с блестящей гранитной скалы в бассейн обрушивался водопад. Из густых зарослей доносилось щебетание птиц. В некотором отдалении от водопада располагался восточный дворец – скромная вилла Гупты. Со всех сторон здание огибал сверкающий разноцветными огнями ручей. Через ручей к крыльцу был переброшен мостик из розового дерева, по нему мы и проследовали в дом. Народу собралось немного, так как прием был организован исключительно по случаю нашего визита. Кроме нас, Гупта пригласил несколько важных для его бизнеса людей. Я так понимаю, что наше знакомство с ними и было основной целью хозяина дома. Среди гостей-индусов присутствовали два бывших генерала, работающих в настоящее время в тендерном комитете Министерства обороны, три члена парламента и… разумеется, Лалит Чатурвэди. Я, кстати, сразу отметила, что все присутствующие были почти столь же «доброжелательны» по отношению к брахману, как и повалившийся пред ним ниц человек в самолете. Важные генералы и парламентарии относились к не имеющему ни чинов, ни регалий соотечественнику брахманского рода с величайшим почтением.