— Пусть немного проветрится,— сказал Смит, выключив фонарь,— похоже, вентиляция там отличная, поэтому пыль быстро уйдет. А мы пока соорудим какую-нибудь лестницу.
Приятели быстро прикрепили к камню-игле веревку с завязанными на ней узлами, а ветерок все продувал шахту, принося с собой неописуемый аромат веков. Смит первым нырнул в шахту, не спеша спустился вниз и осторожно ступил на камень. Когда к нему присоединился Ярол, Смит, светя фонариком, уже внимательно изучал безжизненную картину. Они оказались в подземном ходе. Гладко отполированные стены и потолок были расписаны удивительными, покрытыми глазурью фресками в тусклых тонах. Все здесь было буквально пропитано древностью, поэтому даже ветерок, легко касавшийся их лиц, казался кощунственно живым в этой гробнице погибшей цивилизации. Украшенный фресками проход спускался вниз, исчезая в темноте. Друзья шли, поднимая пыль, в которую превратилась исчезнувшая раса. Лучи фонарей бесцеремонно вторглись в ночь, длившуюся в этом подземелье вот уже миллионы лет. Вскоре свет, который проникал сюда с поверхности, потускнел и совсем исчез. Они шли по тысячелетним коридорам, и лишь не стихавший, едва уловимый ветерок напоминал им о мире, оставшемся наверху.
Идти пришлось долго, но на этот раз ничто больше не преграждало им путь. Этот тоннель не имел боковых ответвлений, поэтому заблудиться было невозможно. Стояла мертвая тишина, их окружал мрак, приправленный запахом древней смерти. Когда они наконец достигли конца тоннеля, то нашли там лишь небольшие вентиляционные отверстия, расположенные в потолке на одинаковом расстоянии друг от друга.
Проход заканчивался полукруглой неровной стеной из необработанного, шероховатого камня. Этот камень был совсем не похож на украшенную фресками каменную породу, в которой был выбит тоннель. Тщательно осветив все вокруг фонариками, друзья увидели, что в выпуклой стене имеется каменная дверь. В самом ее центре был вырезан какой-то символ. Он был черного цвета и очень выразительный и потому отчетливо выделялся на серой двери. Увидев его, Ярол так и ахнул.
— Ты знаешь, что это означает? — тихо спросил он, и голос его разнесся по застывшему подземелью, а эхо вторило ему в темноте: «что это означает... это означает?»
— Догадаться нетрудно,— пробормотал Смит, направив луч фонарика на символ.
— Это символ Черного Фарола,— прошептал венерианин. Эхо подхватило едва слышно сказанные им слова и унесло по коридору: «Черного Фарола, Черного Фарола, Черного Фарола...»
— Я видел такой знак на одном астероиде,— продолжил шепотом Ярол,— на крохотном мертвом камне, летающем в космосе. Одна поверхность у него была гладкая, и на ней я заметал точно такой же символ. Похоже, Исчезнувшая Планета и в самом деле существовала, а этот камень когда-то был ее частью. Этот знак находится очень глубоко, поэтому он сохранился даже после того, как их мир взлетел на воздух.
— Что же,— ответил Смит, вынув бластер,— посмотрим, выдержит ли он на этот раз. Отойди-ка.
Голубой раскаленный луч пробежал по краю двери, обжигая камень. Смит выполнял ту же процедуру, что и Ярол наверху. Как и в прошлый раз, вскоре пламя нащупало слабое место и проникло вглубь. Поверхность камня тихо задрожала, но Смит не отвел от нее луч. Раздался зловещий треск, и дверь — не было никакого сомнения, это именно дверь — понемногу стала наклоняться вперед. Смит опустил бластер и отскочил назад, и в тот же миг огромный камень накренился и рухнул на то место, где он только что стоял.
Страшный грохот потряс темноту, от падения огромной глыбы задрожал каменный пол тоннеля, и ошеломленных приятелей отшвырнуло к стене.
Они быстро вскочили на ноги, ослепленные потоком света, полившегося из дверного проема. Это был яркий золотистый свет, густой и в то же время чистый. Как только их глаза привыкли к нему, им стало понятно, что свет этот особенный и ничего подобного раньше им не доводилось видеть. Свет лился по коридору, набегал торопливыми волнами, которые разбивались друг о друга и текли дальше, словно волны светящегося газа. Этот свет был материален, но не вступал в контакт с воздухом, которым они дышали. Они вошли в разлившееся море света, и этот странный свет заколыхался вокруг их ног и пошел мелкой рябью, словно вода. Они шли, и по воздуху расходились в стороны круги, бесшумно ударяясь о стены, а за ними тянулся яркий след, словно след корабля в море.
Так шли они вдоль тоннеля по волнующемуся морю света, как по воде. Каменные стены тоннеля были совсем не похожи на стены внешнего коридора. Они казались гораздо более древними. Шершавые камни искрились, отражая сияние у них под ногами. Ни Смит, ни Ярол ни в одном из своих путешествий еще не видели такого искрящегося, сверкающего множеством вспыхивающих огней камня.
— Знаешь, что это? — вдруг спросил Смит, после того как они уже минут пять молча шли по неровному полу.— Это астероид! Та, выступающая полукругом стена — его внешняя сторона. Помнишь, ведь три бога каким-то образом спаслись от катастрофы и на чем-то переправились сюда из своего мира. Ну так вот, я уверен, все было именно так: кусок той планеты, размером с небольшую комнату — может, внутри там стояли статуи богов,— каким-то образом отделился от Исчезнувшей Планеты и перенесся через космос на Марс. Наверно, он глубоко вошел в почву, поэтому люди этого города прокопали тоннель и построили над этим местом храм. Как еще можно объяснить выступающую стену и необычную структуру этого камня? Этот камень из исчезнувшего мира — никогда в жизни я не видел ничего подобного.
— Что ж, звучит вполне логично,— согласился Ярол. В этот момент он как раз шевельнул ногой, и от нее к стене побежали волны света.— Ну а что ты думаешь об этом странном свете?
— Откуда пришли эти боги — неизвестно, но мы знаем наверняка, что свет у них там выделывает странные штуки. По своей структуре он похож на воду. Помнишь тот белый призрак в пещере и как погасли наши фонари? Видел, как свет потек в коридор, когда упала дверь? Не как свет, который нам привычен, а волнами, словно тяжелый газ. И при этом воздух не смешался с ним. Ты можешь представить себе такое?.. Ого! Вот это да! Ты только посмотри!
Он так резко остановился, что шедший за ним Ярол уткнулся в его спину и пробормотал какое-то венерианское ругательство. Когда же он увидел то, что заставило остановиться ошеломленного Смита, рука его невольно поползла к бластеру.
В проходе возникло что-то похожее на неровную дыру, сквозь которую на них смотрела кромешная тьма. Оцепенев, они не сводили глаз с этого черного пятна,— а оно двигалось, оно приближалось к ним. Причем чернота была непростая, ничего подобного они в жизни не видели: насколько страж в пещере был бел, настолько этот был черен. Глаза и мозг воспринимали эту черноту как абсолютную пустоту. Вспомнив легенды о Черном Фароле, антибоге абсолютной тьмы, Смит сжал покрепче бластер — не каждый день перед тобой предстает божество, претендующее на звание древнейшего в мире.
Форма существа не была стабильной: силуэт становился все более четким, и фигура приподнялась над полом. Смит был уверен, что это странное видение обладает и объемом — по меньшей мере в трех измерениях. Но как он ни старался представить себе это, глаза его видели перед собой лишь плоский силуэт, словно кто-то в заполненном золотистым светом пространстве вырезал кусок.
От черного обитателя света, как прежде от белого стража тьмы, исходили какие-то жуткие флюиды, которые буквально сводили Смита с ума. Он остро почувствовал, как безумие подступает к нему все ближе, яростными волнами накатывается на его рассудок, но он понимал и то, что это не просто бессмысленная и прямая атака разбушевавшейся стихии. Он ощущал в ней внутреннюю борьбу; казалось, черный страж бросал на него лишь часть своей ярости, словно ему приходилось бороться еще с какой-то невидимой и мощной силой. Он заметил кое-что в подтверждение своей догадки: очертания существа странно колыхались и плыли, форма менялась, оно словно корчилось, сопротивляясь чему-то. Что это означало — Смит понятия не имел. В одном он не сомневался: черный страж отчаянно сражался с невидимым противником, и от этого зрелища Смиту было ой как не по себе.
