В честь победы над униатством император Николай I постановил отчеканить медаль с надписью «Отторгнутые насилием (1596) возсоединены любовью (1839)». Любовь эта очень часто проявлялась в грубой силе, с которой униатов, в том числе и детей, заставляли принимать новую веру. Об измывательствах над греко-католиками возмущенно писал Лев Толстой. Александр Герцен напечатал в своем лондонском «Колоколе» статью «Секущее православие», где Иосифа Семашко называл «Иудой во Христе, который высек себе новый памятник на спине беззащитных жертв». Вот пример радостного «воссоединения» церквей: «Со стороны гражданского начальства истязанием заведовал окружной Новицкий. Этот полицейский апостол сек людей до тех пор, пока человек не соглашался принять причастие от православного попа. Один четырнадцатилетний мальчик после двухсот розг отказался от такого общения с Христом. Его снова начали сечь, и только тогда, уступая страшной боли, он согласился. Православная церковь восторжествовала!»

Вместе с насильственным переводом наших предков в «истинную» веру уничтожался громадный пласт белорусской культуры: царские слуги в церковных рясах сжигали униатскую скульптуру, распиливали греко-католические распятия, выбрасывали из храмов «неправославные» иконы. На погостах горели костры из книг. Гибла не только современная литература, православные фанатики отправляли в огонь все старинные белорусские издания. Иосиф Семашко в 1852 году лично наблюдал, как горят 1295 книг, найденных в бывших униатских храмах. В своих «Записках» он с гордостью сообщал, что за следующие три года по его приказу сожгли еще две тысячи томов.

На белорусской земле воцарилась официальная русская православная церковь, которая послушно выполняла волю царской власти. Православию была поручена главная роль в русификации и денационализации белорусов. В 1840 году (тогда же, когда специальный царский указ запретил употреблять название Беларусь в документах) последовало запрещение произносить по-белорусски церковные проповеди. Епископы требовали от священников и их жен пользоваться русским языком и в частной жизни, дабы дать пример прихожанам. Известно, что за заслуги в подавлении национально-освободительного восстания 1863 года Семашко представил к награждению медалью 496 духовных лиц своей епархии.

Белорусские крестьяне были окончательно закрепощены в XVI веке, что юридически отразили Статуты Великого Княжства Литовского. Тем не менее феодальный гнет здесь не отличался такой жестокостью, как в соседней Московии, где крепостной был полностью бесправным. В связи с этим русские крестьяне тысячами переселялись на земли сопредельной страны. Известно, что в 1754 году правительство императрицы Елизаветы Петровны требовало от сойма Речи Посполитой вернуть миллион (!) беглецов. При Екатерине II российских крестьян начали официально именовать рабами. Петербургские и московские газеты печатали объявления о продаже, где люди стояли в перечне рядом с собаками.

После захвата Восточной Беларуси Россией (как раз в это время там шла крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева) действие имперских законов постепенно распространяется и на присоединенные территории. Полмиллиона белорусов стали крепостными русских помещиков.

В Российской империи господствовали отсталые формы хозяйствования, и в результате новые владельцы переводили белорусских крестьян с денежного оброка — чинша на барщину. Были закрепощены десятки тысяч раньше лично свободных людей.

С XIX века в царской империи начали разрабатываться различные проекты ограничения и упразднения крепостничества. 19 февраля 1861 года император Александр II подписал манифест об отмене крепостного права.

Согласно Общему положению о реформе крестьяне получали личную свободу и право распоряжаться своим имуществом. В руках помещиков оставалась вся земля, однако они должны были отдать крестьянам в постоянное пользование (за повинности) усадьбу и полевой надел — «для обеспечения их быта и исполнения их обязанностей перед правительством и помещиком». Крестьяне имели право выкупить усадьбу и надел, однако установленная цена земли была значительно выше рыночной. Размеры наделов, повинности и порядок их выполнения устанавливали сами помещики. Иными словами, реформа оставляла большинство крестьян ограбленными.

В Беларуси реформа 1861 года проводилась с учетом двух специальных местных положений и имела ряд особенностей.

В восьми уездах Могилевской и Витебской губерний помещики имели право отрезать у крестьян землю, если дореформенный надел был больше высшей нормы (4–4,5 десятины) и если у пана оставалось меньше трети пригодной земли. В Менской, Городенской и Виленской губерниях крестьяне получили право на землю, которой пользовались во времена крепостничества, но и тут допускались отрезки.

Волнения после царского манифеста и особенно восстание 1863 года вынудили царское правительство изменить условия реформы в Беларуси. Чтобы не допустить участия крестьян в вооруженной национальноосвободительной борьбе, 1 марта 1863 года был издан указ о прекращении обязанных отношений крестьян к помещикам в Виленской, Менской, Городенской и частично Витебской губерниях, а также о сокращении на '/5 выкупных платежей (в том же году эти правила были распространены и на остальные белорусские земли).

Но это не изменило грабительского характера реформы, так как более половины лучшей земли осталось в руках помещиков.

В экономике и общественно-политическом строе после реформы сохранялись многочисленные пережитки феодализма. Крестьянство оставалось в империи наиболее ограниченным в личных и имущественных правах сословием. Оно, например, не могло свободно распоряжаться своими наделами, менять место жительства.

Согласно статистике, в начале XX века приблизительно 70 процентов белорусского крестьянства относилось к беднякам, 20 процентов — к зажиточным хозяевам и 10 — к богатым.

Третье национально-освободительное восстание против царизма в Беларуси готовил так называемый Литовский провинциальный комитет, находившийся под влиянием революционных демократов из лагеря «красных». Он собирал деньги, приобретал оружие, проводил обучение будущих командиров. Крестьян звала на борьбу «Мужыцкая прауда» Калиновского.

Первое выступление повстанцев произошло в ночь с 22 на 23 января в Варшаве. Вечером того же дня известие о начале вооруженной борьбы дошло до Вильни.

1 февраля 1863 года Литовский провинциальный комитет издал обращенный к жителям Беларуси манифест о восстании. За несколько дней до этого в западных уездах белорусских губерний уже появились первые отряды инсургентов из Польши. В марте — апреле активно создаются местные повстанческие отряды, в которые вступали преимущественно шляхта, чиновники, студенты и учащиеся. Пятую часть вооруженных борцов составляли крестьяне. Отряды возглавили преданные идеалам свободы патриоты Валерий Врублевский, Ромуальд Траугут, Людвик Звяждовский, Игнат Будилович, Феликс Виславух…

Вначале инсургентам удалось одержать несколько значительных побед.

Отряд повстанческого начальника Могилевской губернии Людвика Звяждовского занял город Горы-Горки. Повстанцы овладели местечком Свислочь и напали на Ружаны. Однако российским властям удалось (особенно на востоке Беларуси) обмануть значительную часть крестьянства, поверившего, будто «паны воюют за возвращение крепостной неволи».

Всеобщего восстания боялся и лагерь «белых», которых удовлетворяло восстановление Речи Посполитой в границах 1772 года с помощью иностранных держав. «Белые» были категорически против планов Калиновского и его сподвижников установить новые демократические порядки, когда не будет сословного неравенства, а земля перейдет к тем, кто ее обрабатывает. Представителям «белых» удалось еще в феврале вместо революционного Литовского комитета создать свой Отдел управления провинциями Литвы, который назначил во все губернии собственных комиссаров.