Однако открытость деятельности магистрата и строгая отчетность перед горожанами были достаточно надежным препятствием для распространения коррупции и других злоупотреблений. В июне 1676 года в Полоцке состоялось собрание «магистратских особ всех трех сессий и посполитых», которое предложило городским властям составить налоговую ведомость вместе с «поспольством» (простыми горожанами) и, собирая налоги, «не отступать як пана радного, так и посполитого, богатого и убогого, без ниякое корупции, не так, як перед тым».

В Московии, а затем в Российской империи, где царили дикие феодальные порядки, магдебургского права, по которому жили европейские города, никогда не было. Неудивительно, что, захватив в конце XVIII века Беларусь, императрица Екатерина II безотлагательно издала специальные указы об упразднении самоуправления и всех старых городских вольностей.

Витовт не мог долго довольствоваться положением служилого князя, в котором оказался после Кревской унии.

Вдохновленный поддержкой оппозиционных Ягайле сил зимой 1389/90 года Витовт поднял против своего брата вооруженное восстание. Захватить Вильню, где находился польский гарнизон, ему не удалось, и он, как и в 1382 году, вынужден был бежать к немецким рыцарям.

Для Ордена появление Кейстутовича было желанным предлогом для начала агрессии, поэтому немцы взялись активно помогать Витовту в борьбе за виленский престол. Благо тот стал вассалом прусских рыцарей и передал им во владение Жемайтию.

Оттуда, из Ордена, при помощи магистра Конрада Валленрода и его рыцарского войска Витовт развернул настоящую войну за власть. В 1390 году он попытался овладеть Вильней, в 1391-м захватил замок в Городне, а в 1392-м занял Новогородок и вновь стал угрожать столице. Витовта поддерживали широкие слои населения, недовольные централизаторской политикой Ягайлы. Они боролись во имя своего края, старой веры, старых обычаев.

Уже год спустя Ягайла, столкнувшись с мощной военной силой и враждебным отношением к нему со стороны жителей Княжества, убедился, что без компромисса с Витовтом удержать под своей властью всю территорию Великого Княжества Литовского не сможет. Чтобы успокоить Витовта, а главное — поссорить его с крестоносцами, наиболее опасными врагами и Польши и Великого Княжества, он пошел на тайные переговоры с двоюродным братом. Витовту были предложены владения его отца — Кейстута, и он согласился отказаться от услуг Ордена.

В конце июня 1392 года Кейстутович выехал из принадлежащего крестоносцам Риттерсвердена будто бы для нападения на Понеманье, но внезапно вернулся, сжег Риттерсверден и еще два рыцарских замка на Немане — Новую Городню и Меняны и бежал на родину.

Немцы жестоко мстили бывшему вассалу: в том же году напали и опустошили Витовтовы владения, в 1394 году магистр Конрад фон Юнгинген с большим войском несколько недель безрезультатно пытался взять Вильню. А в мрачных подземельях Мальборка шесть лет томился брат Витовта Жигимонт.

Тем временем Витовт и Ягайло помирились. 4 августа 1392 года на встрече в Острове под Лидой они подписали соглашение, по которому власть в Великом Княжестве пожизненно передавалась Витовту. Получил он и отцовскую вотчину с Городней, Троками и Луцком. Ягайло отрекся от непосредственного владения своими уделами в княжестве. Присягнув на верность Ягайле, Витовт стал во главе государства. Так был положен конец десятилетней гражданской войне.

Вначале с титулом «князь литовский», а затем — «великий князь литовский и пан и дедич русский» и «великий князь Литвы и Руси» Витовт стал единственным правителем нашей страны, хотя номинально верховный суверенитет Ягайлы над землями Великого Княжества еще сохранялся.

Получив власть, Витовт начал укреплять государство изнутри, централизовывать его, усмирять любые проявления сепаратизма, создавая таким образом мощную европейскую державу. Уже через несколько лет при поддержке своих служилых князей и бояр Витовт вновь пошел на обострение отношений с Ягайлой.

Только тяжелое поражение в 1399 году на Ворскле разрушило его далеко идущие планы. В 1401 году Ягайло и Витовт подписали новую, Виленскую, унию, согласно которой Витовт пожизненно получал власть над Великим Княжеством Литовским.

Именно при Витовте Великое Княжество стало великим не только по названию и территории (его власть распространялась более чем на 900000 квадратных километров), но и по политической роли в международной жизни тогдашней Европы. (Для сравнения: территория Республики Беларусь составляет 207 600 кв. км.)

Как свидетельствуют летописи, в 1307 году Полоцкая земля, которая была колыбелью белорусской государственности, мирно вошла в состав Великого Княжества Литовского. Полоцк сохранил большую самостоятельность, причем новогородские, а затем виленские властители неоднократно подчеркивали ее письменным обязательством «не рухать старины, не вводить новины». Вначале положение Полоцкой земли в новом государстве напоминало политический союз. Договор, подписанный Великим Княжеством с Ливонским орденом в 1338 году, именует полоцкого князя, как и монарха всей державы, королем: «Сей мир заключен в день всех святых с согласия магистра и ландмаршала и многих иных достойных и рады Рижской и с согласия короля Литвы и его детей и всех его бояр и с согласия епископа полоцкого и короля полоцкого».

В знак признания своего особого положения кривичская земля имела собственных князей, которые обычно состояли в близком родстве с великим князем литовским. Полоцкий князь Василь Воин был родным братом Гедимина. Позднее полоцкий престол занял Гедиминов внук Андрей, сын великого князя Ольгерда.

Андрей Полоцкий был старшим из двенадцати Ольгердовых сыновей. Он успешно воевал с Ливонским орденом и после смерти отца рассчитывал занять престол в Вильне. Однако великим князем стал Ягайло, а Андрею с дружиной пришлось податься в Московию к князю Дмитрию, тому самому, которого вскоре назовут Донским.

В Полоцк Ягайло назначил брата Скиргайлу. Приезжая править в древнюю кривичскую столицу, все князья меняли веру на православие. Скиргайло, явно недооценив достоинство полочан, осмелился отступить от традиции и сохранил верность язычеству. Завершилось это для него весьма плачевно. Взбешенная толпа полочан привязала князя задом наперед к старой кляче и под свист и улюлюканье погнала ее к городским воротам. Униженный Ольгердович возвратился с сильным войском, которое вместе с ливонскими рыцарями взяло Полоцк в осаду. Четыре месяца полочане отстаивали родные стены и победили. Урок пошел Скиргайле впрок: вновь приехав через несколько лет в Полоцк великокняжеским наместником, он принял крещение под именем Иван.

Соперничество с Ягайлой помогло Андрею Полоцкому отличиться на Куликовом поле. Политические обстоятельства подталкивали Великое Княжество к альянсу с Золотой Ордой против общего врага. Хан Мамай получил от Ягайлы обещание поддержать татар вооруженной силой. Его враг Андрей встал под знамена московского правителя.

Белорусское войско остановилось за двадцать верст от Куликова поля и на битву не пошло. Не стоит гадать, какой колеёй покатилась бы наша история, ударь Ягайла в спину московитам. Сделать это он просто не мог, так как воины-белорусы не желали идти против единоверцев, хорошо помня, как били ордынцев в 1362 году на Синих Водах.

Андрей Ольгердович привел с собой около двух тысяч полоцких ратников и возглавил полк, правой руки — правый фланг московских войск. Князь сражался в одном строю с дружинниками. На шестом часу битвы полк левой руки и половина великого полка показали татарским саблям и арканам спины. Правый фланг с полочанами, хотя вокруг него сжимались вражеские «клещи», стоял насмерть. Дыхание близкой победы уже пьянило Мамаю голову, но тут в сечу вступил засадный полк. Полочане вместе с теми, кто выстоял, перешли в наступление, «и побегоша татарсции полци, а христианский полци за ними гоняюще, бьюша и секуща».