Огромное воздействие на географические представления средневековья оказал другой, не менее известный цикл легенд, связанных с пресвитером[4] Иоанном. Эта легенда также имеет историческую подоплеку, хотя и не столь очевидную, как индийский поход Александра Македонского.
В начале XII в. племенная группа кереитов, живших южнее озера Байкал, под властью правителя Елюташи буквально за два десятилетия подчинила себе Западный Туркестан и прилегающие земли и создала мощное государство. Многие из кереитов, возможно и сам Елюташи, были христианами, несторианцами[5]. В 1141 г. кереиты нанесли под Хорезмом страшное поражение мусульманам. Государство Елюташи находилось в зените своего могущества всего несколько лет, затем распалось, а в 1203 г. было захвачено монголами.
В Западной Европе слухи о победах кереитов стали известны в 1145 г., когда Отгон Фрейзингский, известный историк и дядя будущего императора Священной Римской империи Фридриха Барбароссы, встретился в Витербо с епископом Габулой из Сирии и услышал его рассказ о событиях на Востоке, но уже очень далекий от истины. Великий хан Елюташи каким-то образом превратился в Иоанна и стал священником, а подлинные факты подверглись значительным искажениям. Оттон послал следующее сообщение: «Священник Иоанн, ибо так его обычно именуют, в жестокой кровавой битве обратил персов в бегство и вышел победителем. После этой победы названный Иоанн, по слухам, отправился в поход, чтобы оказать Святой церкви в Иерусалиме военную помощь. Однако, подойдя к Тигру и не найдя судов для переправы своего войска, он был вынужден направиться к северу, где река, по дошедшим до него сведениям, обычно замерзала зимой. Там он оставался несколько лет, ожидая мороза, однако из-за теплой погоды не достиг своей цели. Тогда он отпустил многих воинов и, наконец, уступив уговорам, решил возвратиться на родину. Говорят, что сам он происходит из древнего рода волхвов, о которых упоминается в Евангелии, и царствует над теми же народами, которыми правили и они; слава и богатство его так велики, что скипетр его сделан из смарагда. Вдохновившись примером своих предков, которые пришли поклониться Христу в колыбели, решил он двинуться на Иерусалим, однако упомянутые причины помешали ему исполнить задуманное».
Христианский мир всколыхнулся в надежде. Иерусалимское королевство, созданное кровью и потом первых крестоносцев, уже трещало по швам под натиском мусульман, а второй крестовый поход (1147) бесславно провалился. И вот тогда-то в 1165 или в 1170 г. три высших правителя христианского мира — византийский император Мануил I Комнин, папа римский Александр III и император Священной Римской империи Фридрих Барбаросса — получили таинственные послания, которые стали, говоря современным языком, самой шумной сенсацией средневековья. Это были письма от самого индийского владыки Иоанна, на чью помощь в борьбе с неверными уже два десятка лет уповали христиане. Хотя оригинал письма Иоанна не дошел до наших дней, сохранилось не менее восьми десятков его копий. Письмо стало известно и на Руси под названием «Сказание об Индийском царстве» или «Сказание о попе Иване».
В своем пространном и велеречивом послании Иоанн сообщает о себе нижеследующее: «Мы, пресвитер Иоанн, властелин над всеми властелинами, превосходим всех обитающих в сем мире добродетелями, богатством и могуществом. Семьдесят два цезаря платят нам дань… Наше великолепие властвует над тремя Индиями… В нашем подчинении находятся семьдесят две провинции, из которых лишь немногие населены христианами… В стране нашей водятся слоны, дромадеры, верблюды, пантеры, лесные ослы, белые и красные львы, белые медведи, белые мерланги, цикады, орлы-грифоны, тигры, ламы, гиены, дикие лошади, дикие ослы, дикие быки и дикие люди, рогатые люди, одноглазые, люди с глазами спереди и сзади, кентавры, фавны, сатиры, пигмеи, гиганты вышиной в сорок локтей, циклопы — мужчины и женщины, птица, именуемая фениксом, и почти все обитающие на земле породы животных…
За нашим столом ежедневно пирует тридцать тысяч человек, не считая случайных гостей, и все они получают из наших сокровищниц подарки — коней или другое добро. Стол этот из драгоценнейшего смарагда, а поддерживают его четыре аметистовые колонны… Каждый месяц нам прислуживают поочередно семь Цезарей, шестьдесят два герцога, двести шестьдесят пять графов и маркизов, не считая тех, кто состоит на какой-нибудь службе. По правой стороне нашего стола ежедневно восседают двенадцать архиепископов, по левой — двадцать епископов, а кроме того, патриарх, Сармогенский протопала и архипапа Суз, где находится наш славный престол и стоит наш царский дворец…
Фундамент и стены его сложены из драгоценных камней, а цемент заменяет наилучшее чистое золото. Свод его, то есть крыша, состоит из прозрачных сапфиров, среди которых сияют топазы… Есть в нем дверь из чистого хрусталя, украшенная золотом. Она ведет на восток, высота ее сто тридцать локтей, и она сама открывается и закрывается, когда наше величество отправляется во дворец…
В одну сторону государство наше простирается на четыре месяца пути; на какое расстояние наша власть распространяется в другую сторону, никому не известно…»
А далее христианский государь приступает к перечислению всевозможных чудес своих владений — от земного рая до саламандр, «червей», живущих в огне, — и громоздит он их одно на другое, стараясь не упустить ни одного мало-мальски стоящего чуда, о котором не поминалось бы в античных и более поздних источниках. Большей же частью чудеса эти взяты из «Романа об Александре».
Будь христианский владыка (вернее, мистификатор, сочинивший письмо от его имени) поскромнее да поправдоподобнее, посланию скорее всего не поверили бы. Ведь одно из коренных свойств средневекового сознания можно выразить формулой: чем чудеснее, тем вероятнее. Очевидно, автор письма очень ясно понимал это и знал, как воздействовать на умы современников. Немыслимое собрание преувеличений и фантастики, явленное в письме пресвитера Иоанна, производило неотразимое впечатление на людей той эпохи. Вопрос: правда или вымысел — просто не стоял. Вплоть до XV в. доверие к письму пресвитера Иоанна было абсолютным.
Неизвестно, как отреагировали на послание Иоанна Мануил I и Фридрих Барбаросса, но римский папа Александр III в сентябре 1177 г., когда положение на Востоке стало угрожающим, отправил великому правителю Иоанну ответное послание с предложением союза и дружбы. «Епископ Александр, слуга слуг Господних, шлет привет и апостольское благословение возлюбленному сыну во Христе, блистательному и великолепному властителю индийцев, святейшему из служителей Божьих». После необходимых дипломатических реверансов папа прозрачно намекал: «…ибо воистину не сподобится блаженства чрез христианскую веру тот, кто исповедует учение словами, а не делами своими…» То есть, хотел сказать он, пора бы индийскому правителю прийти на помощь Иерусалимскому королевству (жить которому оставалось ровно десять лет). А в конце письма папа позволил себе слегка пожурить Иоанна: «Чем возвышеннее и великодушнее ты поведешь себя, чем меньше станешь кичиться своим богатством и могуществом, тем охотнее мы пойдем навстречу твоим желаниям…»[6] С посланием Иоанну папа отправил своего личного врача Филиппа. Больше о судьбе посла ничего не известно. Это была далеко не единственная дипломатическая миссия к Иоанну. Посланцев от пресвитера Иоанна ждали даже на Констанцском вселенском соборе (1414–1418).
Пять глав своей знаменитой книги Мандевил посвятил описанию царства пресвитера Иоанна. К письму Иоанна он добавил ряд новых впечатляющих подробностей. В частности такую: «Властитель пресвитер Иоанн всегда берет в жены дочь великого хана, а великий хан, следуя тому же мудрому установлению, берет в жены дочь пресвитера Иоанна. Ибо нет на земле более могущественных правителей».
